Когда Дженни наконец водворяла детей в машину и уезжала, я возвращалась в кровать, чувствуя себя совершенно измотанной. А после школы передо мной разворачивалась вторая серия, которая заканчивалась только с укладыванием детей спать. В конце второго дня я напрямик спросила Дженни, зачем она берет такой темп, – ведь так у нее совсем не остается времени на то, чтобы быть детям матерью, а не только служанкой. Она задумалась, а затем сказала так:

Мне всегда хотелось иметь детей и устроить им детство как в сказке – чтобы там были приключения, открытия, радости, волнения и уверенность, что все будет хорошо. Дети все равно скоро вырастут и займутся взрослыми делами, и что плохого, если я позволю им радоваться детству, пока есть такая возможность?

Ответы на этот вопрос – что плохого, если… – мне двадцать лет приносили родители, приходившие на мои занятия.

Так вот, в этом нет ничего плохого, если:

• вам не претит прислуживать маленьким бездельникам;

• вас устраивает, что дети, похоже, не помнят, сколько всего вы делаете, чтобы облегчить им жизнь;

• вас устраивает, что вы воспитываете детей, считающих круглосуточное обслуживание своим законным правом;

• вас устраивает, что дети к моменту поступления в колледж не научатся толком пользоваться ни посудомоечной машиной, ни сушилкой для белья;

• вас устраивает, что вы никогда не веселитесь всей семьей, потому что без вас никто ни с чем не справляется и никому нельзя поручить ничего серьезного;

• вы согласны, чтобы дети не получили ценных знаний и умений, которые бы им пригодились для установления связей с соседями и со всем миром.

Парадоксальным образом, делая за своих детей буквально все, Дженни ворчала на них, выговаривала и напоминала им, что они должны больше делать сами. Это ничего не давало – ведь Дженни не хотела огорчать детей, ожидая или требуя от них слишком многого, хотя и желала в душе, чтобы случилось чудо и дети вдруг сами начали ей помогать.

Ложное убеждение, что ребенка необходимо оградить от забот, заставляет родителей взваливать на себя непосильную ношу, запирать на замок свои эмоции и выпускать в «реальный» мир неблагодарных, избалованных, испорченных детей, из которых вырастают требовательные, зависимые, ненадежные взрослые, пасующие даже в простейшей жизненной ситуации.

Наверное, кого-то покоробит резкость моих слов, но по моему опыту у детей, растущих в обстановке полной защищенности, тщательного ухода и всесторонней заботы, очень мало шансов стать успешными и здоровыми взрослыми. Родители, превратившиеся в обслуживающий персонал, не снабдят их ни багажом, ни мудростью для дальнейшей жизни, где все не так, как в «идеальной» семейной гавани, а совсем наоборот.

На прощание Дженни сказала мне: «Придумаешь, как сделать это лучше, – будь добра, поделись», – и после отъезда я немало размышляла над тем, как мне не оказаться в ненавистной роли прислуги. Этот вопрос стал одним из столпов моей программы.

Миф второй: я сделаю быстрее, лучше и аккуратнее, чем дети, и вообще мне самой проще

Многие родители принимают на себя роль прислуги не потому, что хотят наполнить жизнь детей волшебством и чудом, а потому, что желают все контролировать. У каждого из нас есть среди знакомых как минимум одна-две таких мамаши – они уверены, что должны держать все в своих руках, иначе семья неминуемо погибнет. Я и себя отношу к этому же типу – правда, только в прошлом, мне удалось перемениться. Тем не менее мне очень знакомо и понятно ощущение, что, если попросить ребенка помочь по хозяйству, наверняка случится ужасное – он сделает все «не так» (то есть не так, как я).

Мать-командирша

Тони – мать двоих детей и классическая личность типа А – «все держится на мне». Она очень милая, строгая и вместе с тем заботливая – можно сказать, как раз такая, чтобы дети охотно ей помогали. Тони всегда знает, что происходит, и практически ничего в доме не делается без ее команды. На ней и правила, по которым живет семья, и распорядок дня, и покупки.

В отличие от Дженни, которая бегает вокруг детей на цыпочках, чтобы облегчить им жизнь и при этом не потревожить, Тони движется быстро и энергично, а детей легонько подталкивает в требуемом направлении. Они знают, чего хочет мама, и так и делают. Каждое утро, пока каждый из них ест свой сбалансированный завтрак, мама выбирает им одежду, выносит к дверям вещи и отправляет электронные письма учителям. Покончив с едой, дети бегут наверх, быстро одеваются, чистят зубы и спускаются вниз. Тони тоже уже собралась, ставит на подставку в машине свою чашечку кофе – и вперед! На случай, если кто-то что-то забудет, у нее есть аварийный план, или она успеет заскочить домой, прежде чем отправится на работу.

Тони все тщательно планирует. Она подробно расписывает детям, что им делать после школы, и зачитывает список вещей, которые для этого понадобятся, попутно поясняя, где что лежит. Ежедневно, как заводная, она повторяет им: возьми бутылочку, набери воды, достань и принеси свой завтрак, найди и сложи форму и т. д. У детей почти или вовсе нет выбора в том, что касается дополнительных занятий: Тони честно сказала им, что ни к чему их не принуждает, но хочет видеть всесторонне развитыми. Споров по поводу посещения мероприятий, таких как дни рождения, школьные праздники или благотворительные ярмарки, практически не бывает – они ходят повсюду.

Питание – очень важная для Тони сторона жизни, и она внимательно следит за чистотой на кухне. Здесь ее царство – если допустить сюда детей, они все сожгут и перепачкают. Продукты и посуда аккуратно разложены по шкафчикам и ящичкам, есть разрешается в строго определенном месте – маме вовсе не хочется собирать потом по всему дому грязные тарелки, объедки и пустые обертки. В кухне Тони действует исключительно одна, появление кого-либо еще лишь создает, как она считает, ненужную суматоху. Пригласить детей помочь с готовкой (и поучаствовать в принятии решения о том, что приготовить) – значит создать почву для споров – а кому это нужно?

Тони ценит образование и трудолюбие, она проверяет у детей домашние задания, посещает все родительские собрания, переписывается по электронной почте с учителями и регулярно заходит на школьный портал. Каждому из детей выделено место для приготовления уроков, и мама заботится, чтобы там всегда было все необходимое. Иногда дети ленятся и ссорятся – чем они старше и чем больше им задают, тем чаще, – но тут мама тверда и, если надо, прибегает к уговорам, требует, грозит, может прочесть нотацию минут на сорок – сорок пять. И она не потерпит ни плохих отметок, ни пренебрежения подготовительными курсами – вообще ничего, что указывало бы на ее недостаточное внимание к образованию детей. Такого варианта просто нет.