— Капитан Фитцджеральд! — ахнула она, чувствуя себя чрезвычайно неловко под его мрачным оценивающим взглядом. Рука метнулась к горлу. Она обмерла при мысли о том, что он видит ее неодетой.

Затравленный взгляд Шоны позабавил Зака. Посмотрев в ее глаза, отражающие солнечные лучи, он поразился. Сначала они показались ему двумя изумрудно-зелеными кристаллами, в следующий момент их цвет изменился. Зак залюбовался ее кремовой кожей. Стройная и грациозная, она была словно соткана из воздуха и, казалось, вот-вот весело пустится в пляс. Ему с трудом удалось заставить себя сосредоточиться. Он понимал: она расстроена из-за того, что он видит ее неодетой, и пытался подыскать слова утешения.

Он улыбнулся.

— Я закрою глаза, если от этого вам станет легче. — В его голосе слышалась добродушная ирония и юмор.

— Нет, — простонала она. — Слишком поздно. Вы меня уже увидели.

— Поверьте, мисс Маккензи, я вовсе не распутник.

— Но и не слепой тоже!

— Нет, не слепой, — со смешком подтвердил он. — Не стану отрицать, ваше совершенное тело радует глаз.

— При иных обстоятельствах я поблагодарила бы вас за комплимент, но, стоя перед вами полураздетой, понимаю, это неподобающе.

— Вы станете возражать, если я останусь?

— Нет, не стану.

Он рассмеялся:

— Вы такая серьезная. На самом деле вам совсем не хочется видеть меня рядом. Все еще злитесь на меня.

— Если бы я злилась, сказала бы об этом прямо. Что вы здесь делаете?

Уголки его глаз сузились, но не от улыбки.

— Я заметил, как вы уходили из дому, и хотел извиниться за свое поведение прошлой ночью. Не следовало мне говорить с вами столь сурово.

— В самом деле? Вы проделали такой долгий путь, чтобы сказать мне это? Я удивлена. Никто никогда сюда не приходит.

— Ваша невестка сообщила, где вас найти.

— Правда? — Шона презрительно скривила губы. — И отчего меня это не удивляет? Как видите, я пришла сюда купаться. Поразительно, зная об этом, Кармелита все же предложила вам последовать за мной. — «Хотя, — подумала она, отворачиваясь от него и садясь обратно на камень, — Кармелите хочется от меня избавиться. Увидев в капитане Фитцджеральде подходящего кавалера, она изо всех сил старается свести нас вместе».

Ощутив жар послеполуденного солнца, он скинул сюртук и опустился на корточки рядом с Шоной.

— У меня создалось впечатление, что вы с ней не ладите.

Переведя взгляд с воды на пальмы, Шона негромко ответила:

Я не питаю большой любви к невестке, капитан Фитцджеральд. Мы терпим друг друга потому, что того требует ситуация. Иногда мне кажется, мы были созданы специально, чтобы враждовать друг с другом. — Она склонила голову набок. — Вы встревожились, капитан.

Не нужно. Мне и самой было не особенно лестно просить вас жениться на мне. Теперь я сожалею о своем глупом поведении. Не такая я дурочка, чтобы повторять одно и то же дважды.

— Полагаю, я должен испытать облегчение. Хотя получить предложение от прекрасной дамы — уникальный для меня опыт. Умеете вы поразить мужчину.

— Иногда приходится просто использовать первую попавшуюся возможность, хотя понимаешь, что совершаешь величайшую в своей жизни ошибку.

— Главное, научиться извлекать уроки из ошибок, а не просто зализывать раны. Уверяю, вам бы не захотелось стать моей женой.

Шона пожала плечами, перебросив волосы через плечо. Они уже начали подсыхать и теперь ласкали кожу.

— Возможно, вы правы. — Повернув голову, она посмотрела ему прямо в лицо. — Вы не хотите брать меня в жены, я понимаю.

— Понимаете?

Зак внимательно всмотрелся в ее лицо. Она вовсе не глупая, в глазах светится живой ум, это он отметил с самого начала. Непроизвольно он перевел взгляд на ее рот, манящий, увлажненный, розовый, как гвоздика, будто специально созданный для поцелуев, щедрый, с полной нижней губой, умоляющей о мужской ласке.

От пристального взгляда у Шоны перехватило дыхание. Она заметила у него на шее серебряную цепочку, но то, что на ней висело, было скрыто складками рубашки. Возможно, крестик? Ей отчаянно хотелось прикоснуться к нему, узнать, что он скрывает. Внезапно она поняла: он сидит слишком близко. Шона ощущала сокрытую силу и исходящее от его тела тепло. Его кричащая мужественность рождала чувство испуга и незащищенности. Все же по какой-то непонятной причине ей совершенно не хотелось отодвинуться от него подальше.

— Была бы вам весьма признательна, если бы вы не стали никому рассказывать о моем вчерашнем предложении. Если только вы уже не…

— Нет, — спокойно заверил Зак. — Это останется между нами. Но жениться на вас я не стану. Не могу.

— Но вы же говорили, что не женаты.

— Верно, — прищурившись, согласился он, не глядя на нее, и перевел взгляд на солнце. — Но в Англии у меня имеются обязательства, которые я должен исполнить.

— Понимаю. Мы друг для друга чужие люди, капитан, и вам не нужно ничего объяснять.

Зак сжал зубы. Какое же она восхитительное создание, такое красивое и рассудительное, облаченное в одну лишь сорочку, которая липнет к телу, обрисовывая каждую чудесную линию. Девственная и отстраненная, при этом удивительно возбуждающая и с налетом загадочности, который невозможно не заметить. Зак почувствовал ответную реакцию собственного тела, еще больше распалившую его страсть. Мгновение, показавшееся вечностью, он всматривался в ее порозовевшее лицо, густые ресницы и полукружия тонких бровей, затем протянул руку и нежно коснулся ее подбородка. И тут же ощутил дрожь под пальцами.

— Шона, — пробормотал он, впервые обращаясь к ней по имени, смакуя его на губах. — Если бы я был свободен, то боюсь, в самом деле поддался бы искушению.

Она заставила себя улыбнуться в ответ на это галантное замечание, но промолчала. Вместо этого нырнула в теплые манящие глубины водоема радужного зеленоватого оттенка. Нательная сорочка заколыхалась вокруг ее бедер. Вытянув стройные ноги, она взглянула на Зака, который тоже неотрывно смотрел на нее. Время от времени скрываясь под водой, она доплыла до противоположного берега и, вернувшись обратно, снова села рядом с ним. С нее стекала вода. Отклонившись, она отжала тяжелые волосы, отбросила их назад и вытянула длинные ноги с маленькими безупречными ступнями.

Зак продолжал смотреть на нее, пожирая глазами, с трудом преодолевая искушение раздеться и окунуться в воду. Ее непринужденное поведение пробудило в нем мощнейшее желание, свойственное скорее юнцу, еще не знавшему женщин. Он ничего не мог поделать ни с бурлящим в венах вожделением, ни с пробудившимся в сердце чувством нежности к ней, и ощутил, как ему с силой сдавило грудь.

— А вы уверенно держитесь в воде, — отметил он. — Часто приходите сюда?