Это был хороший совет, но Ривелл почувствовал, что теперь ему нужно побыть одному, чтобы осмыслить гипотезы и факты.

— Заходите ко мне поболтать когда захочется! — сказал ему на прощание Ламберн, и Ривелл заверил его, что не заставит себя долго ждать.

Территория Оукингтонской школы напоминала большой круг, окаймленный тенистыми аллеями, которые здесь называли просто Кругом. Неспешная прогулка по Кругу занимала примерно четверть часа, и Ривелл отправился по давно знакомому маршруту. Распогодилось, и яркий солнечный свет просачивался сквозь кружево свежей листвы; запахи сырой теплой земли и мокрой зелени обволакивали и пьянили. Время от времени ему встречались группки мальчиков, которые поглядывали на него с затаенным любопытством и некоторой надменностью, присущей ученикам элитных школ. Он отлично знал, какова главная тема их разговоров. Он представлял себе, какое впечатление смерть братьев Маршалл могла бы произвести на Оукингтон в те дни, когда он сам здесь учился. Да, сильное впечатление, но еще больше, пожалуй, впечатляла версия Ламберна, если бы оказалась истинной. Была ли она истинной? Вот в чем вопрос. Эта мысль занимала его во время полумильной прогулки.

Главная проблема заключалась в том, что очень трудно описывать события, произошедшие девять месяцев назад. Люди быстро забывают мелкие детали или не хотят о них вспоминать, если им задают неприятные вопросы. Ривелл чувствовал, что ему вряд ли удастся кое-что раскопать о том, первом случае.

Неожиданно он подумал об электрических светильниках, которые увидел теперь повсюду в школе. Это была инициатива директора, вполне объяснимая конечно. Но в то же время это был прекрасный способ стереть возможные улики, связанные с газовым освещением… Кстати, знал ли директор о неожиданном прибытии Маршалла в школу раньше предполагаемого времени?

Вторично обходя Круг, Ривелл закурил сигарету. Нет, конечно, проще всего поверить, что все было именно так, как оно выглядит. Два фатальных несчастных случая с двумя братьями… Очень странно и даже подозрительно, но есть ли другие объяснения? Ламберн прав, нужно заняться вторым, недавним происшествием, здесь еще что-то можно найти.

Ривелл, дойдя до школьных зданий, свернул к спортивному залу — приземистому строению из красного кирпича, стоящему в некотором отдалении от прочих. Тут десять лет назад он часто бывал летними вечерами… Его губы невольно сжались, когда он повернул дверную ручку и понял, что дверь не заперта. Конечно, это непорядок, чтобы каждый кому не лень заходил сюда поглазеть на место происшествия, но сейчас для него это была удача. Он прошел через маленький вестибюль, мимо душевых кабин и раздевалок и, наконец, попал в главный зал со стеклянной крышей. Здесь четыре пожилые уборщицы драили белый кафель бассейна. У дальнего края, рядом с вышкой, мужчина в серой робе с грохотом раздвигал ряды деревянных скамей для зрителей и чистил проходы. Ривелл молча наблюдал за ними минуту-другую, но никто не обращал на него внимания. Сюда, видно, приходит немало посетителей. Ривелл прошелся по краю бассейна и обратился к мужчине.

— Вижу, вы заняты уборкой? — спросил Ривелл тоном любознательного туриста.

Мужчина подобострастно закивал, заметив галстук «старого выпускника» на шее у Ривелла:

— Да, сэр, работенка не из приятных.

Похоже, они не прочь обсудить подробности трагедии, случившейся у них под носом. Он предложил уборщику сигарету, которую тот принял с благодарностью и понимающим кивком. «Вот еще один любопытный бездельник» — так о нем думает этот работяга, усмехнулся про себя Ривелл.

— Да, сэр, не хотелось бы мне увидеть подобное еще раз, честно скажу. Представьте, свалился прямо с самой верхушки, — и вы бы подумали точно так же, если бы это видели… Страшное дело, правда. И к тому же в канун Актового дня. Теперь, конечно, никакого представления в бассейне не будет — не до того…

Ривелл склонил голову в знак сочувствия.

— Видимо, парень спрыгнул в воду в полной темноте? — заметил он.

— Да, по всему видать! — вздохнул уборщик. — Тут ведь у нас предохранители все сгорели… Позвольте спросить, а вы слыхали о его несчастном брате, который прошлой-то осенью?..

Глаза уборщика блестели, он гордился собственной осведомленностью.

— Да, я читал об этом. А скажите: после того как вы очистите бассейн, его снова наполнят водой?

— Конечно, сэр. Хотя, мне думается, вряд ли тут кто-нибудь станет плавать на этой неделе. Вы бы ведь и сами не захотели сейчас сюда залезать, верно, сэр?

Ривелл сдержанно согласился с таким предположением и, кивнув на прощание, медленным шагом направился к выходу. Тот же самый прием, подумал он в отчаянии, все следы заметаются, причем самым естественным и благородным образом. Он швырнул окурок сигареты наземь и придавил каблуком. Да, если теория Ламберна хоть отчасти верна, то дело было задумано с дьявольской предусмотрительностью.

Когда он спустился со ступенек здания, перед ним неожиданно притормозила женщина на велосипеде; она соскочила с седла и приветливо улыбнулась:

— Хэлло, мистер Ривелл! Я и не знала, что вы снова здесь.

Это мгновенно освободило его от тяжкой ноши раздумий и терзаний.

— О, миссис Эллингтон, рад вас встретить! Да, я ведь планировал приехать на Актовый день… Но теперь, похоже, праздник веселым не получится, правда?

— Это просто ужасно! — ответила она, ее глаза блеснули слезами. — У вас хватило духу осмотреть место, где все произошло? А вот у меня — нет. Представляю, какое ужасное зрелище открылось бедному Уилсону! И знаете, мне особенно страшно думать об этой смерти, потому что я — ну, в некотором смысле, — я чувствую свою вину. Я знаю, глупо с моей стороны так думать, но ничего не могу с собой поделать!

— Но каким же образом вы можете отвечать за…

— Поймите, мистер Ривелл, это я, именно я предложила спустить воду в бассейне, чтобы его почистить! Нельзя сказать, чтобы он был очень грязный, но я осматривала его в понедельник, и мне пришло в голову, что для показательных выступлений бассейн мог быть и почище. Я сказала об этом мужу, он передал директору, а тот немедленно приказал Уилсону очистить бассейн. И вот…

Она прерывисто вздохнула и опустила глаза.

— Не думаю, миссис Эллингтон, что вы можете всерьез чувствовать за собой какую-то вину; с вашей стороны не было ни халатности, ни умысла. Ведь это совершенно явный несчастный случай… — Ривелл сказал это, не успев придумать, чем ее утешить.

— Да, но все равно я невольно ощущаю вину… А скажите, вы зайдете к нам на чай? Я только поставлю велосипед в сарай — и все дела. Заходите, я уверена, что мой супруг тоже будет рад встрече с вами.

Ривелл принял приглашение и, взяв велосипед за руль, поставил его в сарайчик. Действительно, неплохо бы встретиться с Эллингтоном, подумал он, и посмотреть на него с точки зрения следователя, подозревающего человека в двойном убийстве. Да и возможность пообщаться с миссис Эллингтон сама по себе была весьма привлекательна.