— Привет, Вадим, — кивнул он, — как дела?

— Нормально, ночью воришку задержал.

— В милицию сдал?

— Нет, вас дожидается, у меня в каморке сидит, поговорите, сами и решите, что делать.

— Инструкцию нарушаешь, Вадим, — хмуро напомнил Агапов. Он предупреждал, чтобы, в случае проникновения, немедленно вызывали милицию.

— Я знаю, виноват, но думаю, что милицию вызвать успеем.

— Показывай свой улов.

Каморка, как называли охранники свою комнату отдыха, была вполне комфортабельно обустроена. Телевизор, диван, холодильник, стол. На диване спала девушка.

Стас разозлился. Бордель развели, мать твою.

— Это что такое?

— Это и есть воришка, — ухмыльнулся охранник, но, разглядев выражение лица шефа, быстренько ретировался, — я на пост, вы тут сами…

Девушка была одета во все черное, даже шапочку не забыла. Она сладко потянулась, села и уставилась на Агапова огромными голубыми глазами. Сердце Стаса екнуло. Перед ним сидела его будущая жена.

— Чего смотришь? Сигареты есть? — девушка встала и, походкой «Мисс Вселенная», подошла к нему.

«Курить отучу, воровать отучу, запру в доме на все замки и никому не покажу».

— Рассказывайте, — Стас протянул девушке сигареты, прошел к столу, выдвинул стул и сел. — Кто вы, что вам понадобилось у нас?

— Ты такой наивный? Автобиографию рассказать?

— Давайте договоримся, я не вызываю милицию, вы мне не хамите и не врете. Обращаться ко мне можно по имени и отчеству. Вячеслав Михайлович. И на «вы».

— Шепотком и с дрожью в голосе. — Девушка презрительно на него посмотрела. — Вызывай ментов, мне сказать нечего.

— Зоя Космодемьянская, ей Богу. Вот что, милочка, мне некогда. Говори, что собиралась стащить! Наркотиков мы не держим, у нас тут консультационный центр.

Стас чувствовал себя глупо. Что он будет делать, если она не скажет ни как ее звать, ни зачем залезла? Отпустит с Богом? И эта избитая фраза про Зою Космодемьянскую. Не оригинально. Впечатления он на будущую свою жену явно не произвел. Впрочем она пока не знает, что ее ожидает. Черт, в рифму думать начал. Фактор неожиданности.

— Сам ты наркоман, — фыркнула девушка. — Машкой меня зовут.

— А дальше?

— Распутиной.

— И ты родилась в Сибири.

— Иди ты, знаешь куда? У вас у всех мозги заезжены. Не хочешь, не верь.

— Что стащила?

— Ничего я не стащила, не успела, охранник у тебя шустрый.

— Положим. Что надо было?

— Договор с фирмой «Ремонт» и смету. Все.

А вот это уже интересно. Выкрадут договор, потом начнут выколачивать деньги. И придется заплатить. Жизнь, она одна, а денег на свете много.

Стас задумался. Никакой «крыши» он не имел, никто на него не наезжал, никто его фирмой не интересовался. Возможно потому, что в замах у него ходила Римма Евгеньевна Грач, а мужем у нее был не последний чин в ФСБ.

И что прикажете делать теперь?

— Где ты искала документы?

Стас закурил. Он барабанил по столу длинными пальцами, получалось «Тореадор, смелее в бой». Девушка внимательно за ним наблюдала.

— В кабинете твоем, где же еще.

— Все правильно, где же еще им храниться. Кто тебя нанял, кому должна передать, когда?

— Обычно мне звонят по телефону, затем перечисляют на счет гонорар за выполненную работу, а я отправляю посылку почтой на абонентский ящик.

— Шпионские страсти какие-то.

— Так безопасней, — пожала плечами Машка Распутина.

— Как же ты доложишь, что прокололась?

— Вечером позвонят, спросят.

Стас постучал по столу пальцами, выбивая «Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет», поднялся, подошел вплотную к Машке, взял ее за плечики, и, глядя сверху вниз, сказал.

— Ты дождешься меня здесь, я кое-что сделаю, а позже ты поступишь по инструкции, поняла?

— Э-э, ты меня хоть в туалет отпусти, я же живая.

Стас открыл дверь.

— Вадим, пригласи Веру Иосифовну.

Машка никогда в жизни не видела таких женщин! Она восхищенно взирала на огромную ростом и весом молодую женщину лет тридцати.

— Верочка, проводите даму в туалет, не спускайте с нее глаз, после передайте ее Вадиму с рук на руки. Можно напоить чаем, можно одолжить ей любовный роман…

— Я не читаю любовных романов, — возмущенно, в голос произнесли Машка и Верочка. Стас на секунду от этого сбился.

— Ну, тогда Мэгре или «Спидинфо», мне все равно. И самое главное, не выпускать из вида, не давать звонить и не слушать ее сказки о том, как тетя умирает, ребенок голодный, аппендицит воспалился. Понятно?

— Сделаем, Вячеслав Михайлович, не беспокойтесь, — с восхищением глядя на шефа, сказала Вера Иосифовна, и, переведя взгляд на Машку, с тем же восхищением и дружелюбием сказала, — пойдем, что ли, узница.

Катерина пришла в себя. Над ней хлопотал какой-то мужик. Она сфокусировала взгляд. Мужик был похож на медведя. Да что это такое? Все мужское население города по очереди решило ее спасать?

— Прохожий, — скромно ответил мужик, и Катерина захохотала. Один прохожий отвез ее в травму, держал у себя как заложницу. Второй прохожий уложил ее на ее собственный диван. Не шестой этаж, а Невский проспект какой-то.

Катерина села. Мужик сидел напротив нее на изредка поскрипывающей табуретке. Он слышал этот скрип, и старался не шевелиться.

— Я вас слушаю.

— Я поднимался на девятый этаж, смотрю, квартира открыта, вы валяетесь, я решил, что непорядок это, даже если вы и пьяная. Хотя еще утро, рановато для пьянки, но может со вчерашнего дня? Позвал, есть ли кто, поднял вас и положил. Поискал нашатырь, не нашел, а тут и вы очнулись. Я, когда нес вас, понял, что вы не пьяная.

Катерина слушала с подозрением. Пешком на девятый? Когда работает лифт?

— Долго я без сознания пробыла?

— При мне, минуты две, до этого сколько, не знаю. Может вам чайку сделать? Вы бы полежали, вдруг плохо станет.

— Вы что, в службе спасения работаете? Как вас звать? — агрессивно спросила Катерина. Ее раздражал этот мужик. От его присутствия, комната вдруг стала выглядеть маленькой и убогой. — И почему вы шли пешком на девятый, лифт же работает? И к кому вы шли? Я вас ни разу здесь не видела.

— Вы не волнуйтесь, я на все вопросы отвечу, вот только чаем вас напою, — сказал он и поднялся. Лучше бы сидел. Рост у него был большой, вес большой, руки большие, ноги большие. Где таких выращивают? Катерина рядом с ним чувствовала себя миниатюрной.