Покопавшись в недрах сундука, Ричард извлек самую простую вещь, какую смог найти: тунику темно-синей шерсти, подпоясанную красным шнурком. Из самого темного угла огромного сундука Роберт вытащил подходящий плащ: сшитый из ткани цвета красного вина, он крепился на плече золотой брошью. По правде сказать, Ричард еще никогда не одевался так хорошо. И чувствовал себя неуютно в такой одежде. Да, жадность – это порок, который с легкостью может овладеть человеком, особенно если его окружают столь обильные земные богатства.

Отец Изабель был довольно богатым человеком и дал за своей дочерью очень хорошее приданое. Ричард знал это еще до того, как их обвенчали, когда в брачный контракт записывали имущество каждого из них, которое отныне стало их общим. Изабель была единственным ребенком, и все имущество досталось ей. Она была очень богатой наследницей с высоким положением, и родство их семей было бы огромной радостью для их отцов. Но сейчас оба они мертвы, а ему пришлось стать недостающим звеном в претворении в жизнь их замысла шестнадцатилетней давности. Пришлось, потому что он остался единственным живым наследником, который должен был жениться на женщине такого высокого положения.

Он никогда не думал о том, чтобы взять в жены Изабель. Даже в юности, когда был особенно мечтательным, он не осмеливался надеяться на то, что когда-либо женится. Его миром был мир мужчин, борцов телом или духом, и он никогда не думал покидать его.

Он никогда не думал о женитьбе, но даже сейчас перед ним вырос ее образ, окутывая его мысли, искушая его… женщина с длинными черными волосами, спадающими на чистую белоснежную рубашку. Обнаженное тело. Чарующие глаза. Как хорошо он знал ее, своего суккуба, который приходил к нему. Она стала столь бесстыдной, что, не дождавшись ночи, явилась, чтобы соблазнять его среди бела дня. Однако Ричард и вдали от братства не позволит одолеть себя этому вульгарному исчадию ада независимо от того, как привлекательно она выглядит.

К большому удивлению Роберта, Ричард упал на колени и начал молиться. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть ее – своего демона. Он искал спасения в молитве. Но все же одна мысль не давала ему покоя, как ястреб, преследующий добычу в дождь и туман и не знающий преград: Изабель была с младенчества обручена с его братом, но еще в юности Ричард чувствовал, что она хочет его, и это желание ярко светилось в ее ореховых глазах.

Ее увлечение им было очевидно. Но может ли порядочная женщина с такой готовностью выставлять напоказ свои противозаконные и противоестественные желания?

В конюшне было тепло от припекавшего солнышка и приятно пахло сеном. На кучке навоза дружно собрались первые весенние мухи. Их мерное жужжание наполняло воздух, сплетаясь с запахом свежего навоза.

Луи, Николас и Адам говорили очень тихо, и их голоса казались таким же приглушенным жужжанием. Темой обсуждения стала упущенная ими возможность.

– Я узнал это от Гилберта, а он в свою очередь от Роберта, так что ошибки быть не может, – сказал Николас. – Изабель вышла замуж.

– Она, как воробей, вылетела отсюда, ища защиты, – изрек Адам, задумчиво поглаживая подбородок. – Защиты от нас.

Николас с Луи с осуждением посмотрели на Адама, а затем друг на друга. Каждый опустил глаза.

– Не думаю, что она ожидала вернуться из монастыря замужней женщиной и оставить нас с носом, – продолжил Адам.

– Странно, что благородная девица стала искать себе мужа среди лысоголовых, вечно поющих монахов, – сказал Луи с кривой улыбкой.

– Это было бы не так странно, если бы вы знали, кто находился среди этих самых монахов, распевающих свои молитвы Всевышнему, – возразил Николас. – Я был оруженосцем в Молтоне и хорошо помню, как Изабель ходила кругами вокруг Ричарда из Уорфилда и смотрела только на него. Детьми они были очень близки, всегда ходили вместе, шептались, секретничали. Но в один прекрасный день Ричард положил этому конец, оставив Изабель только в детских воспоминаниях. Но от Изабель так просто не избавишься. Где же еще было искать Ричарда, кроме как в монастыре?

– Они были влюблены друг в друга? – спросил Луи.

– Как Ричард, не знаю, он не такой человек, чтобы публично проявлять свои чувства, – сказал Николас, – а вот Изабель… Изабель со своим томным взглядом всегда крутилась возле него. Ее можно было читать, как открытую книгу. Даже Ричард заметил, какие взгляды она посылает ему.

– У него не хватало рыцарского мастерства, поэтому он ушел в монахи? – спросил Луи.

– Нет. Если бы это было так, он не выиграл бы свои шпоры, – сказал Николас. – Он был достаточно ловок и сноровист, хотя нужно признать, что монашеская сутана идет ему куда больше.

Они тренировались вместе – мальчики, постепенно превращающиеся в мужчин, и много раз им приходилось сражаться друг с другом. И каждый раз победителем выходил Ричард. Во всех видах тренировок он был лучшим: отлично дрался на мечах, охотился, боролся. Только самому себе Николас мог признаться: Ричард двигался так быстро, а удары его были так точны, что ему могли бы позавидовать многие опытные рыцари. Ему все давалось слишком легко: и рыцарское мастерство, и даже Изабель, хотя каждый мальчишка Молтона был от нее без ума и почел бы ее дружбу за великую честь. Но, конечно, при всех его знаниях и ловкости, Ричарду недоставало той мускулатуры, какая была у Николаса. Николас согнул руку, ощущая, как приятно поигрывают под одеждой мышцы.

– Говорят, что лорд Хенли относился к нему с особенной нежностью, – произнес Адам.

– Это правда, но во время тренировок он относился ко всем одинаково сурово, никому не делал поблажек. Да, из Ричарда вышел бы неплохой рыцарь.

И в Молтоне Ричарда недолюбливали другие оруженосцы и вновь посвященные рыцари, и все из-за особого расположения человека, командующего ими, – лорда Хенли.

– А теперь его задача – стать Изабель хорошим мужем, – сказал Луи.

– А также нам – лордом, – добавил Николас.

Адам ничего не сказал.

Внезапно воцарилось неловкое молчание, но в этот момент появился брат Джон, ведя под уздцы мула.

– С добрым утром вас, – вежливо сказал он.

Мужчины резко повернулись, чтобы посмотреть на непрошеного гостя, и на их лицах появилось виноватое выражение. Брат Джон не был знаком с ними лично, хотя в прошлом ему доводилось видеть их вместе с лордом Бернардом. Меньше всего он знал о Николасе и всегда удивлялся тому, что все, кто был с ним знаком, знали о Николасе так же мало. Николас был высоким и сильным человеком с темными, как мокрая от дождя кора дерева, волосами и голубыми, словно ясное летнее небо, глазами, над которыми нависали широкие нормандские брови. В бою он был бы достойным и сильным противником.

О Луи он знал немного больше, так как тот приходил в их монастырь, чтобы помолиться Господу. Это было, когда он только приехал в Дорни. Молодой человек был белокур, цвет его волос напоминал свежескошенную пшеницу, а глаза необычайного темно-зеленого цвета привлекали всеобщее внимание. Его поведение весьма соответствовало его внешнему виду, так как он, будучи высоким и плечистым, всегда смотрел на людей с гордо поднятой головой либо же вовсе игнорировал их.