– Очень интересно… – медленно произнес Патрик. – А я еще думал, чего это Голицын с Софьей не переживают из-за успехов Питера.

– А то! – усмехнулся Лефорт. – Им ведь это все на руку только. Вот подрастет он, и отправят его в походы, благо что о них только и говорят. Подальше от Москвы да от дел государевых.

– Странно это… понимаешь, если сей отрок такие вещи учудил, что ты мне рассказываешь, то непонятно, отчего он в походы рвется? Да и не замечал я за ним подобного. Не удивлюсь, что он сам эти слухи распорядился распускать.

– Я тоже так думаю, – кивнул Франц. – Но ты же не хочешь обнадежить нашего общего друга этими выводами?

– После того скандала, что он мне устроил, не отпустив повидать родных? – спросил, криво усмехнувшись, Патрик Гордон. – Кроме того, не знаю, как тебе, а лично мне Питер нравится много больше. Если он такой в двенадцать лет, то что будет, когда этот юнец войдет в силу?

– Что будет? То угадать несложно. Ни Софья, ни Иван ему противниками не станут уже годика через три-четыре. Слишком уж он умен да скороспел. А мы, – улыбнулся Лефорт, – сможем оказаться у него при дворе. Во всяком случае, это должно выйти куда как выгоднее, нежели с Василием дружбу держать.

– Я тоже так думаю, – кивнул генерал-поручик. – А потому нужно с людьми поговорить, чтобы Голицыну лишнего не сболтнули, ведь не только мы к таким выводам пришли. Да и вообще – нам самим как можно скорее дружбу надо заводить с юным царем более тесную, а не как ты недавно – по кустам лазить. В общем, я сейчас же иду к Иоганну Монсу, поспрашиваю его да постараюсь договориться, чтобы он Питера пригласил на ассамблею остаться. Знаю, что не любит он их, но сманим его деловыми переговорами, до них он весьма охоч.

– Дельно, – кивнул Лефорт. – Я с тобой. Погоди только, приведу себя в порядок.

21 июля 1684 года. Немецкая слобода. Дом Монсов

Шумный гам ассамблеи и мельтешение вычурной одежды, что мужской, что женской, сильно досаждали Петру, который ни в одной из своих трех жизней не любил такие увеселения, предпочитая их совершенно иным вещам. Хорошему массажу. Релаксационным комнатам восточного типа с чаем, кальяном и мягкими низкими диванами. Доброй бане. Да и просто спокойной игре в шахматы, го или еще какой игре, упражняющей мозг. Классические увлечения европейских аристократов и «золотой молодежи» казались ему не только избыточно суетными, но и какими-то пустыми. Поэтому на ассамблее в доме своего торгового партнера Иоганна Монса он оставался только для переговоров да чтобы понаблюдать за заинтересовавшей его персоной.

Вот и сейчас, засев на импровизированном балкончике и играя в «Большие шашки», как назвал го Петр, с Иоганном Монсом, он ожидал гостей – Лефорта и Гордона, которые с ним о чем-то хотели переговорить в относительно нейтральной обстановке. Можно было бы, конечно, и пригласить их к себе во дворец, или к ним зайти, или вообще встретиться тайно, но только на ассамблее получалось обставить предстоящую беседу как чистую случайность. Для чего, в частности, игра в «Большие шашки» и была затеяна – Патрик и Франц должны были ей заинтересоваться в ходе выражения своего почтения монаршей персоне, по крайней мере, в глазах окружающих. Так себе легенда, но она лучше, чем ничего. А лишний раз провоцировать ни Василия, ни Софью юный царь не желал. Особенно так, чтобы его противники оказались вынуждены отреагировать и учинить какую гадость, дабы не потерять авторитет в глазах своих людей.

– Здравствуйте Ваше Величество! – поклонились Патрик с Францем, наконец-то «случайно» зашедшие на ассамблею к Иоганну и с «удивлением» заставшие на ней юного царя.

– И вам доброго вечера, – спокойно кивнул Петр, отвлекшийся от игры и внимательно разглядывающий эту хорошо знакомую ему парочку. – Франц Лефорт и Патрик Гордон, если не ошибаюсь?

– Да, Ваше Величество, – довольно кивнули оба. – Узнав о том, что вы удостоили сию ассамблею честью своего присутствия, мы не могли не выразить вам наше почтение.

– Благодарю вас, господа, – спокойно произнес Петр, продолжая внимательно рассматривать гостей. – Интересуетесь? – кивнул царь на доску с настольной игрой, видя, что Патрик и Франц на нее косятся.

– Почтенный Иоганн нам не раз рассказывал об этой игре, дескать, в одних лишь простых кружочках можно великие баталии разворачивать. Но ни обучать, ни показывать не стал, сославшись на то, что вы не велели.

– Так и есть, – кивнул Петр. – Вы же знаете, что Святая церковь запрещает нам подобные игры. Тем более из стран далеких, христианства не знающих. Отчего же плодить грехопадение умственного развития, пренебрегая духовным? – невозмутимо ответил юный царь, однако в его глазах проскочили озорные огоньки, от чего Патрик с Лефортом едва не хохотнули, а Иоганн чуть кашлянул и поспешно потянулся за бокалом. Все-таки люди они были светские и смогли оценить грубоватую шутку.

– Ваше Величество, отмолимся! – произнес Патрик.

– Просим. Ведь совершенно любопытство съест, – добавил Франц.

В общем, после нескольких минут весьма тактичного расшаркивания Петр уступил, и разговор перешел в совершенно иное русло, а потому желающие его послушать вскоре снова занялись своими делами. Да и что интересного может быть в довольно заумной игре, когда вокруг столько танцев, алкоголя и веселья? Тем более что вполне обособленный балкончик, на котором разместилась компания, очень помогал отслеживать ненужные уши, визуально наблюдая их.

– Полагаю, господа, что мы достаточно задурили голову участникам этой ассамблеи, а потому можем переходить к делам. Уважаемый Иоганн сказал, что вы хотите со мной о чем-то серьезно поговорить. Я вас слушаю, – произнес Петр и откинулся на спинку кресла.

В свои двенадцать лет он казался значительно старше. Аномально высокий для такого возраста рост, неплохое физическое развитие, вызванное правильным питанием и активным занятием спортом, и глаза… Если по общему внешнему виду Патрик мог дать Петру лет семнадцать-восемнадцать, то глаза его совершенно выводили из равновесия. Ну не может так смотреть подросток. Даже царственный.

– Ваше Величество, – вкрадчиво начал Лефорт. – Мы знаем о том, что вы с сестрой не сможете миром поделить престол. Она не уйдет, когда вы пожелаете взять власть в свои руки, а вы…

– Вы не согласитесь оставаться в ее тени, – завершил фразу Франца Патрик.

– Допустим, – кивнул Петр.

– Мы хотим предложить свои услуги вам.

– Как более вероятному победителю в этом споре? – с легкой усмешкой спросил царь. – Ну же, не лукавьте.

– Да, Ваше Величество, – после слегка затянувшейся паузы произнес Лефорт.

– Кроме того, у нас с Василием Голицыным наметились определенные разногласия. Да и ваши успехи нас впечатлили.

– К сожалению, я не могу принять ваше предложение, – чуть подумав, ответил Петр. – Вы служите моей сестре, и я не знаю, что вы задумали. Двойной службы мне не нужно. А если вы и выйдете в отставку от нее, то, взяв вас к себе, я вызову совершенно ненужное возмущение с ее стороны. Софья баба с гонором. Таких вещей не простит.