— Мамочка решила, что мне нужна обновка, — с самодовольным смешком сообщила она. — В конце концов, это же мистер Лестроуд предложил нам пройтись по магазинам, так ведь?

На лице миссис Уэллс мелькнуло подобие вины, весьма, впрочем, слабое.

— Ах, это чудное платьице, даже трудно представить такое в сельской лавочке, — как тут было устоять? К тому же если мы будем иногда обедать в Холле…

— Вы собираетесь обедать в Холле? — воскликнула Фредерика, стоя перед ними с видом следователя, пытающегося докопаться до истины.

— Ну да… конечно, — призналась Электра. — Мистер Лестроуд предложил среду… а поскольку других приглашений у нас на этот день нет, я согласилась. Не исключено, что он пригласит и тебя. Все дело в его представлении об отношениях между хозяином и служащим. За ленчем он ничего такого не говорил.

— Благодарю, но я бы отказалась, даже если бы он пригласил меня, — отрезала Фредерика.

Электра с недоумением подняла брови:

— Ну, дорогая, как знаешь. Я и сама считаю, что в твоем положении это несколько неудобно. Мистер Лестроуд отдает тебе распоряжения, а нам, к счастью, нет. — И она весело глянула на старшую дочь. — Наше положение более удачное, не правда ли, Роз? Мы получаем каштаны, а бедняжке Фредерике приходится таскать их нам из огня. Хотя ты получаешь за это неплохую зарплату, дорогая, — напомнила она Фредерике, — да еще коттедж и «Черного быка» в придачу.

— Если ты позволишь мистеру Лестроуду оплачивать ваше пребывание в «Черном быке», мама, — вдруг взорвалась Фредерика, — я здесь ни за что не останусь! Я подам мистеру Лестроуду заявление об уходе!

Мать пожала плечами и улыбнулась, явно не принимая слова дочери всерьез.

— Не забудь: «У Джорджа» в четыре, — напомнила она. — Сдается мне, хотя я не вполне уверена, что мистер Лестроуд не собирается ждать собственную водительницу!

Единственным человеком в Фартинг-Холле, с которым Фредерика могла поговорить по душам, была Люсиль. Люсиль была потрясена столь решительным десантом родственников Фредерики, и, поскольку Фредерика с первого же знакомства пришлась ей по сердцу, она смогла сообразить, что к самой Фредерике все это не имеет отношения. Фредерика же была откровенно напугана и смущена поведением миссис Уэллс и Розалин, их твердой уверенностью в том, что они всюду будут приняты по первому разряду и, прежде всего, в самом Фартинг-Холле. Но и сама Люсиль испытывала смущение от того, что ее практичный до мозга костей хозяин, с которым она проработала несколько лет, готов оплачивать счет за пребывание матери и дочери Уэллс в отеле в ожидании, когда будет приведена в порядок бывшая привратницкая, и тем временем приглашает их на обед в Холл. Прежде всего, это означало, что на Люсиль взвалят кухонные дела, которые, как уже заметила Фредерика, не входили в разряд ее любимых.

— Я еще не видела твою сестру, — бросила она Фредерике, — да и матушку твою тоже. Но в них есть нечто такое, чего нет у нас с тобой, и, надо сказать, это производит очень сильное впечатление!

Фредерика грустно кивнула:

— О да, в них действительно что-то есть, и до сих пор это действовало безотказно.

Но про себя подумала: как отнесется ко всему этому Люсиль, если и ее, Фредерику, включат в число приглашенных и у нее не будет возможности отказаться от приглашения. Люсиль не относилась к числу обыкновенных экономок. Она была само обаяние, она была очень мила и несколько лет подряд исполняла роль секретарши мистера Лестроуда. Фредерика догадывалась, что она готова работать на него и без денег, что, разумеется, говорило об ее особом отношении к хозяину, которое в один прекрасный день, когда Хамфри Лестроуд вдруг задумает остепениться, может причинить ему немало беспокойств. Одно дело сейчас, когда он холост, и совсем другое дело, когда он обзаведется семьей! Впрочем, это была проблема будущего, и уж во всяком случае ее, Фредерику, это не касалось.

На следующий день Лестроуд навестил местного специалиста по интерьерам и попросил его осмотреть коттедж и доложить ему, что там можно сделать, чтобы привести его в божеский вид. Доклад специалиста оказался неутешительным, и Лестроуд вспомнил, что в поместье есть еще одно строение, так называемый «Вдовий домик». Хотя он также не в лучшем состоянии, но все же более подходящ в плане расходов на быстрый ремонт. Если его привести в порядок, он из обузы превратится в возможный объект продажи и даже может принести изрядный доход.

— Ваши мать и сестра могут въезжать туда, — сообщил он Фредерике, принимая ее в своей полуобставленной библиотеке, — там вполне уютно, а рабочие тем временем будут делать ремонт. В противном случае им придется еще какое-то время пожить в «Черном быке», а Розалин, насколько я понимаю, это не по душе.

— Но, мистер Лестроуд, — запротестовала Фредерика, рассчитывая, что он поймет ее протест, — мама и сестра вовсе не должны здесь жить, им есть куда вернуться в Лондон. Кстати, домохозяйка еще не сдала их квартиру. Я вчера звонила ей.

— О! — воскликнул мистер Лестроуд. — Вы хотели бы отделаться от своих родственников, так надо понимать?

— Нет, нет, конечно, нет. — Ей было неприятно, что он мог так подумать, хотя отчасти так оно и было. Ее все больше тревожило, что Электра и Розалин с их несколько странными взглядами на жизнь переселятся в Фартинг-Холл. — Вот только…

— Вы завидуете их возможному комфорту — сухо произнес он. — Люсиль прекрасно устроила вас здесь, а вы не хотите, чтобы ваши близкие существовали так же сносно.

— Да нет, это совсем не так! — запротестовала она и под пристальным осуждающим взглядом Лестроуда, подобного которому ей в жизни не приходилось испытывать на себе, попыталась изложить свои представления об этом деле. — Видите ли, — начала она, и голос ее неожиданно стал твердым и решительным, а подбородок выдался вперед, — я не уверена, что мои мать и сестра понимают, что они здесь… лишние. А вы щадите их чувства и принимаете в своем поместье. Они насели на вас, связали вас по рукам и ногам, а вы сами вводите их в заблуждение, будто оплатите их пребывание в «Черном быке».

— Но я действительно готов оплатить, — нетерпеливо вставил Лестроуд. — Если уж на то пошло, я уже уладил все с хозяином отеля.

— В таком случае, мистер Лестроуд, мне ничего не остается, как отказаться от вашего жалованья, — закончила Фредерика, встав во весь свой, увы, несоразмерный с ним рост. — Я не могу получать у вас деньги, пока они остаются в «Быке».

Хамфри Лестроуд взял сигарету из серебряного портсигара на столе, постучал ею по ладони и вдруг усмехнулся:

— Вы знаете, сколько стоит в «Быке» проживание в номере и питание?

Фредерика покачала головой.

— Я не останавливаюсь в отелях, — сухо заметила она. — Не могу себе этого позволить.

Он выпустил ей в лицо дым и насмешливо глянул на нее сквозь голубоватое облако.

— По сравнению с другими отелями в «Черном быке» вполне умеренные цены, — стал объяснять он. — Хотя эта умеренность относительная. Если вы не желаете принять мою помощь, чтобы с комфортом разместить миссис Уэллс и прекрасную Розалин в хорошем отеле с трехразовым питанием, то вам придется согласиться, что «Вдовий домик» — идеальное место для них, и приложить все силы, чтобы как можно быстрее привести его в порядок; в противном случае заботы о родственницах могут серьезно сказаться на вашем кармане. А мне вовсе не хочется, чтобы моя жизнь зависела от обиженной водительницы, отказывающейся брать деньги за то, что ей приходится колесить со мной по дорогам.