Ничего себе, вино, по-видимому, подействовало. Я понятия не имела, что могу говорить так быстро. Слова прямо-таки вылетали из моего рта, и я задалась вопросом: понял ли меня кто-нибудь?

– Расскажи об этом другому. В следующий раз, когда захочется посплетничать, говори прямо, а не ври в лицо. Это выглядит жалко.

– Да просто успокойся, – горячо поддержала меня Моника, но Сойер ее перебила:

– Если ты еще раз заговоришь обо мне, я ничего не смогу гарантировать.

Она сделала угрожающий шаг навстречу Монике.

Именно в этот момент сработал мой инстинкт защитника. Я не знала, что у них случилось в прошлом, но мне нравилась Моника.

– Слушай, – дипломатично начала я. – Это не самое подходящее место, чтобы обсуждать такие вещи.

Вокруг нас стало подозрительно тихо. Остальные гости с любопытством следили за происходящим, кто-то даже сделал музыку потише.

Я откашлялась.

– Возможно, мы все слишком много выпили – по крайней мере, вино достигло цели. Не думаю, что этот разговор нужно вести в пьяном состоянии. Лучше в трезвом. И на нейтральной территории. Без зрителей. – Я попыталась примирительно улыбнуться.

– Думаю, было бы лучше, если бы ты ушла. – Холодный голос Кейдена заставил Сойер застыть.

– Ты, должно быть, издеваешься, – ошеломленно воскликнула она, поворачиваясь к Кейдену. Рукой она указала сначала на меня, а потом на Монику. – Твои дерьмовые друзья нападают на меня. И ты вышвыриваешь меня? Ты действительно жуткий мудак.

Кейден открыл было рот, чтобы ответить, но, прежде чем успел это сделать, я выпалила:

– То, что твоя гордость задета, не означает, что ты должна оскорблять нас. Кейден ничего не может поделать с тем, что ты такая чувствительная. Все было отлично, пока ты не пришла и не развела проблему на ровном месте.

Сойер покраснела так сильно, что я подумала: сейчас она ударит меня по лицу. Но Кейден схватил ее за талию и вывел из гостиной.

Он закрыл за собой дверь. Стало так тихо, что можно было услышать, как падает булавка. Все затаили дыхание.

Потом кто-то снова громко включил музыку, и вечеринка продолжилась, будто ничего не произошло.

Моника наклонилась ко мне и прислонила голову к моему плечу.

– Прости, Элли, – вздохнула она. – Я не хотела этого.

Я погладила ее по руке.

– Да ладно. Немного драмы я переживу. Кроме того, это тоже часть студенческого опыта.

Из коридора до нас доносились приглушенные обрывки разговора, и Моника вздрогнула, когда голос Кейдена стал громче.

– Он очень обидится на меня, – сокрушенно сказала она.

Спенсер покачал головой.

– Не волнуйся об этом. Ты же знаешь, ЧТО ТАКОЕ Сойер. Думаю, она все еще не пережила, что Итан тогда…

Моника вырвала свою руку из моей и зажала уши. Помимо этого, она громко замычала.

Спенсер с улыбкой покачал головой. Обращаясь ко мне, он объяснил:

– Сойер как-то тискалась с Итаном на вечеринке первокурсников. Но когда он встретил Монику, она очень разозлилась – очевидно, надеялась на большее.

Я кивнула. Если бы Сойер так себя не вела, я бы ее пожалела. Но даже разбитое сердце не дает ей право быть стервой.

Я вздрогнула, когда дверь квартиры громко захлопнулась. Кейден, тяжело ступая, вернулся в гостиную, и когда наши взгляды встретились, по моей спине пробежал холодок.

Он выглядел сердитым. Точнее, очень злым. Его лицо было искажено. Я вспомнила глупые правила и выругала себя за вмешательство в его жизнь.

– Я устала, – сказала я и с молниеносной скоростью попрощалась со всеми. В спальне я с облегчением прислонилась спиной к двери и опустилась на пол.

Потрясающе. Моя первая вечеринка в Вудсхилле, а я позаботилась о том, чтобы хозяин квартиры выставил свою подружку на улицу.

Я потерпела полное фиаско.

Неприятное беспокойство разбудило меня. Вообще-то я планировала выспаться, но это явно не удалось. Должно быть, еще чертовски раннее утро. Мои веки не хотели подниматься. Я застонала и натянула одеяло на голову.

Я замерла, когда в моей комнате что-то грохнуло. Медленно откинув одеяло, я сонно моргнула от солнечного света, который падал прямо на кровать.

Кейден сидел рядом. Точнее, он удобно устроился в моем кресле, скрестив ноги на столе. Он смотрел на меня так спокойно, будто это была самая обычная вещь в мире: наблюдать, как я сплю.

– Доброе утро, солнышко. – В его голосе звучала ирония, и я почувствовала желание бросить в него что-то тяжелое.

Несколько часов назад он устроил вечеринку и, конечно, спал даже меньше меня. Как он мог выглядеть таким бодрым?

– Кофе, – простонала я в подушку. – Без кофе не говори с Элли.

Удивленный взгляд, которым он меня наградил, поразил. Такого выражения я у него еще не видела. До этого он всегда выглядел так, будто на улице плохая погода. Или он съел лимон. Но сейчас он повеселел. После вчерашнего вечера я ожидала чего угодно, но только не этого.

– Кто бы мог подумать, что именно ты просыпаешься в плохом настроении.

– Я могла бы рассказать тебе об этом, если бы ты провел со мной нормальное собеседование, – пробормотала я. Сев на кровати, я изо всех сил пыталась удержать одеяло на груди. Мне точно было известно, насколько коварными могут быть кружевные топы – даже с моим крошечным размером груди.

– Кофе на кухне. Оставил тебе немного.

Недоверчиво моргая, я посмотрела на него. Это был сон или почему он так добр со мной? Здесь что-то не так. Однако тяга к кофейному эликсиру жизни была намного сильнее, чем желание выяснить намерения Кейдена, поэтому я поправила топ, встала и огляделась в поисках кардигана.

– Вот. – Кейден бросил серый сверток. Он попал прямо мне лицо. – Теперь убедись, что проснулась.

– Почему? – проворчала я.

Прежде чем выйти из комнаты, я еще раз посмотрела на него. Он скрестил руки за головой и осмотрел меня сверху донизу.

– Сегодня мы кое-чем займемся. – В его мрачном голосе прозвучал намек, который я не смогла точно истолковать. Но было слишком рано, чтобы разгадывать загадки.

Покачав головой, я побежала на кухню. Я заметила, что в квартире уже было убрано. От хаоса прошлой ночи ничего не осталось. Вместо этого в воздухе витал запах чистящего средства, который смешивался с чудесным ароматом свежесваренного кофе.

В отличие от Моники, которой приходилось вставать на цыпочки, я, к счастью, без труда добралась до подвесных шкафчиков на кухне.

Я потянулась за самой большой кружкой, которую смогла найти, и наполнила ее. После этого я открыла холодильник в поисках молока, но тут мне в голову пришло, что в ящике моего стола есть кое-что намного лучше. С кружкой в руке я вернулась в комнату. Игнорируя Кейдена, который по-прежнему, как само собой разумеющееся, развалился на моем кресле, я наклонилась рядом с ним к самому нижнему отсеку письменного стола. Краем глаза я заметила, как парень нахмурился.