— Всё нормально, мама, — улыбнулась я через силу.

— Ты вообще хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила графиня, переживая, что её планы могут сорваться.

— Нормально, — попробовала успокоить её, а заодно и себя.

По мраморным ступеням я поднималась на полусогнутых ногах, успокаивало одно. Таких молодых, юных и красивых, как я, было много. Осталось сделать совсем немного, чтобы затеряться в их числе. Но маменька была с этим категорически не согласна. Она уже на лестнице стала высматривать семейства, где были молодые люди.

— Айрин, держи выше нос, я сейчас всю исправлю, — шептала она. — Если что, мы можем пригласить молодого человека к нам в гости. И тогда ты сможешь легко пообщаться с ним тет-а-тет. Ты сейчас главное улыбайся и больше танцуй, делай вид, что всё прекрасно.

— Хорошо, — кивнула я и оскалилась, изображая счастливую улыбку.

Внутреннее убранство дворца было великолепным. Белый мрамор, позолота, барельефы, резные колонны, увитые цветами, хрустальные люстры, уникальные ковры из страны Древнего дракона из шерсти горных коз, устилали маленькие комнатки для отдыха. Но вся эта красота прошла мимо меня, как только я увидела, что здесь собралось всё многочисленное семейство Валль Ино. А потому я даже боялась смотреть по сторонам. Драконы, как показало знакомство с Тони, видели огонь, бушующий в моих глазах.

Я старалась прятаться за спины и не поднимать глаза. Если вдруг приглашали на танец, топталась по ногам партнёра как только могла, чтобы у того не возникло желание потанцевать со мной вновь. На вопросы отвечала невпопад, а то и вообще молчала, делая вид, что глуховата, могла и переспросить пару раз. Пару раз косила глазами. В общем, старалась настолько, насколько позволяла ситуация.

Маменька суетилась, знакомя меня с сынами лучших домов, предлагая нам потанцевать, а я делала всё, чтобы потенциальный жених удрал от меня подальше и не хотел больше иметь с нами дел.

Ночами я мечтала, что было бы, останься я с Тони. Этот мир иллюзий хоть немного давал мне надежды и сил жить дальше, потому что от мыслей, что я никогда не увижу его, становилось тошно.

Так мне удалось пережить два сезона, пока кто-то не рассказал маме о моих проделках. Приближался третий сезон, я думала, чтобы ещё натворить, чтобы меня оставили в покое, как случилось непредвиденное.

Было раннее утро. На улице бушевала весна, запахи цветущих растений врывались в открытое окно, принося с собой радостное ожидание любви и продолжения жизни. Я сидела за столом, пила чай и любовалась пышным кустом махровой сирени, что рос рядом с домом.

— Айрин, — графиня вошла в мою комнату, прошла к креслу и села, внимательно смотря на меня, — завтра к нам приезжает барон Магрен. Советую тебе привести себя в порядок. Я решила, что третий сезон для тебя это слишком. Тебе никто не нравится, ты капризничаешь. А потому мы с отцом решили подобрать тебе жениха сами. Только с этим возникла проблема, оказалась, что ты никому не нужна, — она наблюдала за моей реакцией, но я молчала, чувствуя, что мою жизнь сейчас начнут медленно разрушать. — Так что, готовься. Барон Магрен — это твой будущий муж. Настройся и прими его с должным почтением.

— Маменька, — пролепетала я, — но я же его даже не знаю.

— Поженитесь, и узнаешь, — отрезала строго она, давая мне понять, что слушать меня больше никто не будет. — Какая тебе разница, когда узнавать его — до или после? Не знаю, моя дорогая, что ты натворила, но виновата ты сама. Что-то подсказывает мне, что ты специально разогнала всех. Так что радуйся, что нашёлся хоть кто-то, — она встала и решительно направилась к двери. — Да, кстати, — развернулась и строго посмотрела не меня, — чтобы ты была в курсе и не валялась в истериках. Он не совсем молод, как тебе бы хотелось. Но это даже хорошо, кто-то должен тебя урезонить.

Сказать, что барон Магрен не совсем молод, было, мягко говоря, со стороны графини лестью в его адрес. Это был старик лет восьмидесяти от роду с толстым пенсне на носу, лысиной на голове и хорошим, сытым пузиком. Когда я вошла в зал и увидела его, то забыла от ужаса, как дышать. Кое-как выдавив улыбку, сделала книксен и на ватных ногах прошла к своему месту на диванчике и села. Взяла в руки книгу и уткнулась в неё, стараясь не разреветься в голос.

Он рассматривал меня сквозь своё оптическое приспособление и кивал. Потом отправился с папенькой оговаривать размер моего приданого. От шока я весь обед молчала, ничего не ела, так как руки тряслись так, что держать столовые приборы я не могла.

Довольный Магрен вышел из папенькиного кабинета, подошёл ко мне, шаркая ногами, и протянул трясущуюся руку.

— Дорогая, — прошамкал он, — я понимаю, что ты вся в ожидании, юные девы они такие нетерпеливые в своих мечтах о первой брачной ночи… кхе, кхе, — закашлялся он, а я чуть сознание не потеряла. «Мамочка, как я буду жить с этим старым… — не смогла даже в мыслях сразу слово подобрать с кем, — хорошо пусть будет старичком?» — Но ты не расстраивайся, — продолжил он, прокашлявшись, — мы убыстрим этот процесс.

Он наклонился, видимо, желая рассмотреть меня поближе, и громкий звук, портящий воздух, разнёсся по гостиной. Я замерла, боясь дышать, и только мои округлившиеся глаза выдавали удивление.

— Ох, — распрямился сразу жених, — сегодня был необычайно вкусный завтрак, — сообщил он мне и как ни в чём ни бывало, уселся в соседнее кресло.

Как я досидела до конца этой памятной помолвки, я до сих пор не знаю, но проводив жениха, который послюнявил мне на прощание щёку, я отпросилась у родительницы и ушла в комнату, хотя мне хотелось убежать куда подальше и спрятаться. «Что делать? — спрашивала сама у себя. — Бежать, бежать, бежать…» — билось в голове. Осталось решить, как и куда. Денег у меня не было, да я и не знала, куда податься. Села за стол, служанка принесла корреспонденцию, и я сделала вид, что просматриваю её.

— Айрин? — дверь открылась, и матушка вошла в комнату. — Как ты себя чувствуешь? Всё нормально?

— А что ты хочешь услышать или увидеть, мама? — спросила у неё.

— Да не расстраивайся ты так, дочь, что он немолод, — начала она от дверей. — Мы с отцом всё узнали. Как мужчина он вполне работоспособен, — графиня пересекла быстрым шагом комнату и уселась в кресло, — так что родишь ребёночка и будешь потихоньку жить. Лет через двадцать, я думаю, он помрёт, ребёнок вырастет, а ты будешь свободна. Подумай над этим на досуге, — выложив своё видение моей счастливой жизни, она встала, подошла и остановилась напротив меня. — Это же красота, когда ты на сто процентов уверен в верности своего мужа. Ты только представь на минуту, сколько прелестей несёт жизнь со старым мужем.

— Хорошо, мама, — промямлила, не желая с ней спорить, — я обязательно подумаю, — решила, что лучше быстро соглашусь с ней. Не объяснять же человеку прописные истины, что прадедушка не очень впечатляет юную девушку.

Она подозрительно посмотрела на меня, явно разочарованная моим безразличием, развернулась и вышла. А я уткнулась головой в стол, и начала думать обо всех прелестях, ожидающих меня. Много не надумала, от мыслей, что приходили в голову, волосы начинали шевелиться. Если это одна из обещанных матерью прелестей, то она мне не очень нравилась.