нашем районе. Теперь будущее виделось мне в новом свете. И кто знал, что оно мне готовило?

– Я не хочу выглядеть старомодной…

– Предоставь это мне, – заверила меня Голди.

Как же я доверяла ей с самого начала! Я всецело положилась на кузину. Мне так хотелось иметь красивые вещи, подругу… Соблазн был настолько велик… Сама того не сознавая, я оказалась слишком слабой, слишком уязвимой. Ведь у меня никогда не было ничего подобного. И кто бы отказался от платья с бело-голубой кружевной отделкой? Голди была права: розовый цвет вовсе не выглядел кричаще-ярким! И вырез у ажурного бального платья оттенка слоновой кости тоже не казался чрезмерно открытым. А сколько в «Эмпориуме» продавалось юбок, блузок и жакетов, великолепно сочетавшихся друг с другом! А сколько разных нарядов из шотландки и тканей в полоску, которые смелые модницы носили вместе. А этот костюм из шелка, что струился как вода сквозь пальцы! Как чудесно он искрился и переливался на свету… В конечном итоге я все-таки позволила Голди углубить декольте в обмен на привилегию носить столь замечательный наряд.

А потом мы побывали в «Сити оф Парис», где купили комбинации, украшенные фестонами из кружев и лент. Наконец-то у меня появилось стоящее модное нижнее белье – вышитые лифы-чехлы, ночные сорочки и настоящие шелковые чулки! А еще носовые платочки и шарфики. Все покупки мы отослали домой. Мне было немного не по себе от той суммы, которую мы извели, но Голди лишь отмахнулась от всех моих протестов.

А потом велела кучеру Нику следовать за нами:

– Я хочу сводить Мэй кое-куда.

Ник нахмурился, но кивнул. Кузина взяла меня под руку, и дальше мы пошли пешком. День уже клонился к вечеру, тени стали длиннее, а город освежился прохладным ветерком от воды. Вид на гавань заблокировало нам большое здание с огромной часовой башней в конце улицы.

– Это морской вокзал, – поведала мне Голди. – Отсюда можно на пароме доплыть до Окленда. Ну-ка, поспеши!

– А мы туда направляемся? В Окленд?

– Вот еще! Дался нам этот Окленд!

Голди схватилась за полы шляпы, чтобы ее не сдуло слишком сильным порывом ветра, и пошла вперед так быстро, что даже со своими длинными ногами я едва поспевала за ней. На улицу высыпали одетые в костюмы мужчины. Разбившись на группы, они оживленно разговаривали о чем-то. Не успевали облачка табачного дыма рассеяться на ветру, как на их месте появлялись новые лица.

– Откуда они все взялись? – удивилась я.

– Время коктейлей, – объяснила Голди, и ее рука снова устремилась к шляпе. – Приготовься! Мы огибаем Рог!

Кузина свернула за угол. Я последовала за ней, и навстречу мне хлестнул такой сильный ветер, что подол платья задрался, обнажив нижнюю юбку, а шляпа почти слетела с моей головы. Я в отчаянии вцепилась руками и в шляпу, и в юбку.

Кто-то что-то прокричал, кто-то присвистнул. Голди поприветствовала взмахом руки группу мужчин. Прислонившись к большому чугунному фонтану, они с удовольствием наблюдали, как женщины сражались с ветром за свою одежду. И похоже, собрались они в коварном треугольнике между улицами именно с этой целью.

– Привет, Голди! Это та самая кузина, о которой мы столько наслышаны? – выкрикнул молодой человек, стоявший под ближайшим навесом.

Я ждала, что Голди отворотит нос или резко осадит фамильярного парня, но она этого не сделала. И до меня дошло: эти строившие глазки мужчины как раз и были целью нашей пешей прогулки. Их-то и хотела показать мне кузина. А Голди только рассмеялась:

– Да, она самая! И не спрашивай меня, почему она настояла сюда прийти и посмотреть на вас, отщепенцев. А я ей говорила: вы не стоите нашего времени!

Молодой человек выгнул брови:

– А почему бы вам не подойти к нам? Я сделаю так, что вы не пожалеете.

– Мы слишком заняты. Не сомневаюсь, что к твоему величайшему разочарованию!

– Голди! – прошептала я.

– Нет, ну правда! Не заставляйте меня вас упрашивать! – взмолился парень.

– О! Это было бы великолепное зрелище! – воскликнула кузина. – Давай-ка, падай на колени ниц! Да поживее!

Я была шокирована столь откровенным флиртом. И все за нами наблюдали.

– Слава богу, ты не зануда, – громким шепотом заявила мне Голди. – А то я боялась, что ты будешь как Мэйбл.

– Нет-нет. Конечно же нет.

Не такому поведению учила меня матушка, и в Бруклине оно не принесло бы ничего, кроме неприятностей. Но такова была сила влияния на меня Голди, что я проигнорировала собственные инстинкты; кузина убедила меня, что в Сан-Франциско женщины могли кокетничать, насмешничать и даже дерзить мужчинам без всяких последствий. А кроме Голди подать пример мне было некому. Тетя была инвалидом. Я находилась далеко от привычной среды общения.

Покосившись через плечо назад, я немного успокоилась: Ник следовал за нами в карете Салливанов. Какой-то мужчина, попыхивавший сигарой, окликнул кузину:

– Эй, Голди! Я видел твоего папашу в «Пэлэсе».

Кузина резко повернулась к нему:

– Что вы хотите этим сказать, сэр?

«Сэр» выпустил изо рта клуб вредного дыма и ухмыльнулся, глядя, как принялась отмахиваться от него Голди.

– Только то, что он в баре мило развлекался с Эйбом Руфом и миссис Деннехи. Похоже, правительственные контракты приносят хороший барыш, особенно когда тебе платят за то, чтобы ты на многое закрывал глаза.

– Мне об этом ничего не известно, – развернула меня Голди под его тихий смешок.

Мы прошли пару кварталов, прежде чем я отважилась спросить:

– Что он имел в виду?

– Ничего. Политика и слухи. Это никого не волнует, – буркнула кузина и вдруг резко остановившись, почти до боли сжала мою руку: – Не хочешь посмотреть на отель «Пэлэс»? Это лучшая гостиница в городе. Сходим туда, попьем чаю?

Блеск в ее глазах сказал мне: все, чего ей хотелось, – это кокетничать и флиртовать с молодыми мужчинами на публике. Но ведь я могла и ошибаться. И я не хотела походить на Мэйбл.

– Прекрасная идея, – улыбнулась я кузине.

И ее ответная улыбка наполнила мое сердце радостью: я правильно решила не возражать!

Отель «Пэлэс» представлял собой шестиэтажное строение с эркерами; его кирпичный фасад когда-то был белым, но патина угольного дыма окрасила его со временем в тускло-серый цвет. Позолоченный декор здания отчаянно пытался сверкать сквозь слой сажи.

Швейцар в темно-бордовой ливрее распахнул перед нами дверь. Я зашла вслед за кузиной в отель, и уже через миг меня ошеломила его роскошь: дубовые полы, белые колонны, панели из красного дерева и большие латунные плевательницы.

– Гриль-бар для дам вон там… – подсказал нам ливрейный лакей.

– Я знаю, где он. Как будто я