— Спасибо, что подсказал, — сказал человек. — Правда, я все равно услышал.

— А я учуял. — Пес, как всегда, хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.

В эту ночь в Гринфилде спали только грудные младенцы да еще мистер Пермаршер, который принципиально не участвовал ни в каких общественных обсуждениях и увеселениях и жил на отшибе. Да и про него еще было не известно: точно ли он оставался в кровати и видел какой-то там по счету сон, сухой и черствый, как он сам, или же все-таки прислушивался к песням и веселому гаму на площади, выглядывал из-за шторы, глядя, как золотое перо чертит в ночном небе: «Питер молодец!», а другое перо, зеленое, рядом рисует: «Слава храброму Гану!» А по бокам загораются, затмевая звезды, фонтаны огня всех цветов. Потом все гаснет, и снова огненное перо выводит: «Питер, ты герой!» — или еще что-нибудь, что придет на ум создателю фейерверка.

Весь поселок, стар и млад, собрался на главной площади. Посередине, на специальном помосте, который обычно выращивали по случаю поселковых собраний или праздников, стоял столик, а на нем лежала лапа хорта, накрытая колпаком. Колпак принес биолог Сэм Дьюк, который очень беспокоился о сохранности трофея — наутро он собирался подвергнуть его всесторонним исследованиям. «А если его каждый потрогает, да пощупает, да кулаком по нему стукнет, от него ничего не останется», — заявил Сэм. Ну если не потрогать, то хотя бы взглянуть на наглядное свидетельство победы над ненавистным чудовищем хотел каждый.

Разведчик Питер Мельник сидел рядом с помостом (право принести кресло для победителя в жарком споре отстоял мистер Дзалевский), Ган лежал неподалеку. Перед Питером находился стол, весь уставленный яствами. К великому огорчению жителей Гринфилда, герой к угощению практически не притронулся, ограничившись куском мяса и стаканом вина. Зато Ган от еды не отказывался и одолевал миску, полную мяса.

Перед помостом горел зажженный по случаю торжества костер. Мэр, правда, сокрушался, что костер получился не такой большой, какой подобал бы для такого события, — некогда было, натащили веток, сколько успели, да из дома принесли запасенные поленья, вот и все. Зато поселковые мастера лайф-дизайна, арт-реала и прочих направлений, что расцвели в последнее время, постарались и продемонстрировали все, что умели. Огонь то начинал шипеть и пениться, точно газировка, окрашиваясь во все цвета радуги, то вытягивался вверх и раздувался, превращаясь в строящую гримасы потешную физиономию, на радость детишкам. В воздухе плавали, мерцая, крохотные сгустки света — знаменитые кноду-ганобу, энергетические талисманы, снимавшие боль и повышавшие настроение. В небе над домами висели только что созданные объемные экраны. На них, сменяя друг друга, то появлялись изображения героев сегодняшнего торжества, то сцены битвы с хортом — так, как их представляли создатели арт-реальности.

На земле тоже было весело. Музыканты, сменяя друг друга, играли не переставая, молодежь танцевала попеременно то завезенные из Системы новые танцы с проносами и прыжками, то вновь вошедшие в моду старинные пляски вроде рок-н-ролла и мазурки. Старшее поколение их по мере сил поддерживало, а дети просто носились вокруг костра, радуясь, что никто не требует от них срочно идти спать.

Воспользовавшись моментом, когда музыканты заиграли какую-то особо популярную мелодию и все отправились танцевать, разведчик негромко сказал:

— Здесь слишком шумно. Я собираюсь уйти. Ты со мной?

— Шум мешает, — согласился пес- Но я не доел.

— А тебе плохо не станет? — осведомился Мельник. — Это ведь уже вторая тарелка.

— Рррр, — ответил пес неразборчиво. Потом, дожевав кусок, выговорил: — Учить не надо. Хорошей еды много… — он запнулся, отрыгнув, — не бывает.

— Ну-ну, — сказал разведчик.

В это время танец закончился, и музыканты тут же заиграли новую мелодию. А к Мельнику приблизились трое членов поселкового совета во главе с мэром.

— Познакомься, Питер, — сказал мэр Корбел. — Это Дик Фрэнсис, моя правая рука в совете, которая не прочь стать головой; это…

— Но-но, полегче! — воскликнул Фрэнсис, крепкий человек в бейсболке. — Что гость обо мне подумает?

— Что мне есть на кого положиться, — невозмутимо ответил Корбел. — Это Луис Варгас, наш главный экономист, а это Джон Ли, он отвечает за культуру и науку. Тут у Джона возникла одна интересная мысль, и мы хотели ее с тобой обсудить. Ты не против?

— Конечно нет, — ответил Мельник. — Только вряд ли мы расслышим друг друга в таком шуме.

— Давайте зайдем в мэрию, — предложил Фрэнсис- Там будет удобнее.

Через несколько минут они сидели за столом в зале заседаний совета. Последним в дверь протиснулся Ган, который всегда любил послушать разговоры хозяина. А мяса, решил он, на сегодня и правда достаточно.

Мэр достал из шкафа бутылку и стаканы, разлил вино. Разведчик от угощения отказался, и мэр предложил:

— Может, принести тебе сока? Я знаю, ты любишь.

— Спасибо, Норман, ничего не надо, — ответил Мельник. — Так о чем вы хотели поговорить?

— Я хотел поговорить о хорте, мистер Мельник, — сказал Джон Ли. — Видите ли, мне с самого начала казалось удивительным, что этот хорт так отличается от остальных. Другие, конечно, тоже изредка нападают, но чтобы с таким упорством, с такой хитростью — нет. Мне казалось, что здесь что-то не так.

— Ну среди земных хищников тоже бывали людоеды, — заметил Мельник. — И они тоже встречались крайне редко — примерно как маньяки среди людей. Считайте, что ваш хорт — такой же маньяк.

— Мы тоже так рассуждали, — вступил в разговор Фрэнсис- Но ведь мы живем здесь уже пятнадцатый год. И какие-то твари нам всегда досаждали. Сначала лерды — их открыл еще Арни Райес, а назвал…

— Название дал, кажется, Делуре, биолог из второй экспедиции, — пришел ему на помощь Джон Ли.

— Да, верно, — согласился Фрэнсис- Так вот, значит, лерды, потом сигурлы — ну, вроде крыс, только здоровенные и всегда нападают стаями. А еще были вардаши, кроглы, хистаги, те же самые хорты. Но все они быстро усваивали, что с человеком лучше не связываться, и учились держаться в отдалении. Если сам к ним в пасть не лезешь, глупостей не делаешь, останешься жив. А этот нападал даже на группы вооруженных людей! Днем! Он точно знал, как люди видят, что слышат, какая у них реакция. Он вел себя как самый настоящий боевой супи!

— Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, — сказал разведчик. — Вы хотите сказать, что…

— Что он не сам решил охотиться на людей, — закончил фразу Джон Ли. — И не сам стал такой сообразительный. Что его, возможно, кто-то улучшил.

— Тут еще вот что интересно, — сказал Корбел. — Почему этот маньяк, как ты его называешь, появился именно сейчас, когда у нас начались все эти неприятности — помнишь, я тебе рассказывал? Не раньше и не позже. Именно теперь, когда нас начали отсюда выживать, этот чертов хорт вдруг решил перейти на человечину. Это что, просто совпадение?