и нащупала там наушники и маленький МР3–плеер. – Здесь триста моих любимых песен. Я оставлю тебе его на ночь, чтобы не было скучно.

После этого взгляд мужчины заметно оживляется, но все равно он молчит. А затем его рука медленно скользит по простыни, накрывает мою ладошку и легонько сжимает пальцы. Это его благодарность. Украдкой и тайно. А у меня от этого прикосновения дрожь по телу.

– Ты мне поверила? – шепнул он.

– Не здесь, – низко опустив голову, ответила я. – В комнате всего два места, где он за тобой не наблюдает: это угол возле шкафа и душевая кабинка. Я видела видео с камер наблюдения, – сразу объясняю.

Он кивает и отводит взгляд. На этом наш разговор заканчивается.

Дальше он завтракает, принимает таблетки, и я даю ему возможность уединиться на несколько минут, чтобы справить нужду. А затем, когда возвращаюсь, он начинает принимать душ, и у нас появляется возможность поговорить.

– Ты мне поверила? – повторяет он хриплым голосом. Я видела, что ответ был для него очень важен.

– Я полночи провела в интернете… Нашла о тех… ужасных событиях и многое другое. Мне очень жаль, Дамир…

– Ты мне поверила? – обрывает, спрашивая более настойчиво.

Я не смотрела на него, поскольку он уже был обнаженным, но чувствовала его нарастающую злость.

– Не совсем. Но, как ты и просил, я хочу дать тебе время доказать мне, что ты не сумасшедший, – отвечаю. – Просто мне нужно больше информации. Я не могу рисковать зря. Я сейчас в жизненной яме и выбраться мне оттуда поможет только работа здесь. Но одно могу сказать с уверенностью: ты можешь мне доверять, Дамир, – добавляю и вдруг чувствую крепкий захват у себя на запястье. Дамир тянет меня в душ, разворачивая к себе лицом, и я впечатываюсь в его мокрую грудь всем телом.

Вода с крана уже не бежит, но капель на его теле достаточно, чтобы вымочить насквозь тонкую ткань халата и одежду под ним, вплоть до нижнего белья.

– Спасибо, – шепчет, прижимаясь мокрым лбом к моему лбу, и так тяжело дышит. Затем прижимается носом к моему виску, сгребает в кулак волосы на затылке и жадно вдыхает мой запах. С таким диким нетерпением… С такой необузданностью и страстью, что мне мгновенно становится страшно.

Я сразу вспомнила слова Макара Егоровича: «Хочу, чтобы вы понимали: в первую очередь, он мужчина, в интимном плане у него все нормально. И, конечно же, я не нанимаю ему шлюх для развлечения или разрядки, поэтому… не слишком сближайтесь с ним. Любой лишний контакт может возбудить его нездоровую фантазию и тогда, боюсь, даже цепи не помогут».

– Ты так вкусно пахнешь, – хрипит Дамир, опять делая вдох, прикасаясь носом к моей скуле. А я, словно парализованная, стояла на одном месте и боялась пошевелиться. Страшно и приятно одновременно.

– Дамир… – слабо запротестовала я, упираясь ладошкой ему в грудь.

Он сразу понимает меня по дрожащему голосу, по интонации и мгновенно отстраняется. Но делает это так, словно борется сам с собой, плотно стиснув зубы и недовольно зарычав. Отворачивается от меня, отходит к стене и опирается о нее лбом и кулаками, продолжая тяжело дышать. А я тем временем поправляю на себе одежду и прическу, отступая от него на безопасное расстояние. Покамест он мне кажется еще более сумасшедшим.

– Прости, – вдруг извиняется он. – Другие тридцать две девушки, которые были до тебя здесь, никогда не вызывали во мне такой жгучей потребности, – объясняет, а у меня в голове словно настоящий взрыв происходит. Тридцать две девушки? – Ни в первый день их работы, ни спустя неделю, – продолжает. – К ним я испытывал только раздражение и ненависть, а ты… Мне хочется тобой дышать… Прикасаться к тебе… Попробовать на вкус…

– Боже, Дамир! – взвыла я, взявшись за голову. После его слов внутри все всколыхнулось, запылало, затрепетало. Но я не верила в чувства спустя три дня знакомства. Скорее всего, это его мужская потребность. Он просто хотел секса, как и говорил его брат. – И ты хочешь, чтобы я поверила в твою адекватность после этого? Ты знаешь меня два дня от силы…

– Своей покойной жене я сделал предложение в первый же день знакомства, – отвечает без вины в голосе. – Я всегда таким был. Не бойся, это моя обычная черта характера. Ты мне нравишься, Алена. Это очевидно. А еще у меня не было женщины год… Прости, если я тебя обидел или напугал.

– Не нужно, Дамир, – прошу тихо. – Если хочешь, чтобы я тебе помогла или поверила… не прикасайся ко мне…

Он кивает и приступает одеваться.

Глава 14 

Когда мужчина заканчивает одеваться и уведомляет меня об этом, я поворачиваюсь к нему лицом, машинально окидывая взглядом с головы до ног, якобы, чтобы убедиться в этом. Как только опускаю глаза в пол, замечаю на посеревшем за долгое время отсутствия чистки кафеле, две белеющие точки знакомой, продолговатой формы и меня вдруг переполняет ужас, когда я понимаю что это такое.

Склоняюсь к ногам мужчины, протягиваю руки и беру пальцами одну, эту белую точку и в моих руках оказывается капсула препарата, которую я недавно давала мужчине.

– Что…Что это? Таблетка? – уточнила я испуганно, поднимая на мужчину взгляд. Он быстро выхватывает у меня улику и выбрасывает её в сливное отверстие, туда, куда она изначально должна была уплыть.

Видимо, на эмоциях он не проследил за этим должным образом и теперь, так получилось, что я поймала это на этом преступлении.

– Ты думаешь, я позволю себя травить? Ты даже не представляешь, что со мной делают несколько приёмов, таких вот препаратов…

– Дамир, – прошептала я еле слышно.

– Ну что ж… Хочешь меня выдать…Иди. Я пойму, если ты сейчас побежишь к моему брату и расскажешь всё. Но знай, тогда ты меня убьешь полностью, Алёна, – говорит сердито, сверля меня убийственным взглядом.

– Не говори так. Я уже сказала: ты можешь мне доверять. Но…Боже… Как давно ты их не принимаешь? – спросила, подпирая спиной стену. Ноги совсем не держали.

– Изначально мой так называемый «брат», просто держал меня взаперти, и ничем меня не пичкал, поскольку ему было самое главное, что я изолирован и не могу ни с кем общаться,