Кажется, Роберт понимал меня. Его тоже привлекла мысль иметь в Восточной Англии своего человека. Но вот как сделать, чтобы Эдгар просил моей руки? И тут я поведала Роберту свой план. В первый миг он возмутился, потом стал хохотать, но неожиданно сделался серьезен.

— Сказать по чести, Бэрт, я бы не хотел, чтобы моя помолвка состоялась подобным образом. Для мужчины не очень радостно, когда его ловят для брака, словно зверя в силок.

Я прищурилась.

— Брак — это сделка. А кто, как не рыцари Храма, разбираются в выгоде сделок? И этот сакс поймет — я его удача.

— Но уверена ли ты, что он тебя любит?

— При чем тут любовь? Люди женятся ради положения, ради богатого приданого, ради земель и чтобы укрепиться за счет родственных связей. А любовь… Право, ты сейчас мыслишь, Роберт, как эти мечтатели-трубадуры с юга. К тому же разве я недостаточно хороша, чтобы мужчина полюбил меня?

И я встала, подбоченясь и перебрасывая на грудь гриву своих роскошных волос.

Роберт улыбнулся.

— Да, ты красавица, Бэрт, клянусь честью. И надеюсь, сакс поймет это. Ибо учти, что бы ни говорили о выгоде брачных сделок, но именно любовь скрепляет семью, делает супругов духом и плотью единой. И то, что леди Мабель Глочестер не видит моего безобразного лица и счастливо улыбается, когда я возвращаюсь домой, наполняет мою душу теплом и благодатью.

Ха! Кто бы говорил. И это Глочестер, который не один подол задрал, как у благородных дам, так и у простолюдинок. А его жена безвылазно сидит у себя в замке и ждет его. Нет, упаси меня Бог от такой участи! Но, разумеется, вслух я ничего не сказала. Мы еще обсудили кое-какие детали, и Роберт взялся исполнить задуманное.

* * *

Всю следующую неделю я избегала своего тамплиера. Это не составляло труда, так как большинство гостивших при дворе вельмож уже разъехались и старый замок Фалез погрузился в тишину великопостных дней.

Из своего окна я видела берег реки, куда причаливали баржи и где вечно стоял гвалт прачек. Наверное, когда-то так же глядел в окно грозный герцог Роберт Дьявол, когда увидел на берегу прекрасную прачку Арлетту, и это изменило их жизнь. От их страсти на свет появился мой дед Вильгельм, принесший Нормандскому роду корону Англии.

Все эти романтические размышления были не по мне. Но я считала себя влюбленной и прощала своей душе минутные слабости.

Чувствовала ли я напряжение? Пожалуй, да. Я волновалась — как все произойдет? В том, что Роберт мне поможет, а Эдгар не сумеет уклониться, я не сомневалась. И все же сердце мое замирало. Если задуманное не выйдет, я надолго останусь опороченной. Но почему, собственно? Ведь сумел же отец замять дело с падением Матильды, хотя и по сей день ходят слухи о том, что король клятвенно обещал зятю Анжу положить к его ногам голову некоего крестоносца по имени Ги де Шампер. А насчет меня… Тут все можно обернуть куда тише. Но именно этого я и не желала. Мне нужен был скандал, огласка, сплетня. На это я и делала ставку.

Роберт сдержал свое обещание и сблизился с Эдгаром. Из своего окна я часто видела их вдвоем то на старой галерее замка, то гарцующими у реки на великолепных лошадях. Однажды Эдгар, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову и взглянул на окно в моей башне. Я отшатнулась. Заметил ли он меня? Но когда именно в тот день он хотел нанести мне визит, я отказалась от встречи.

Мой отец перестроил и расширил Фалез. Одной из недавних построек была часовенка в новом стиле — со стрельчатыми окнами и веерным сводом. Я знала, что вскоре отец с несколькими приближенными отстоит в ней полуночную мессу в память о погибшем наследнике. Принц Вильгельм утонул одиннадцать лет назад, сейчас ему исполнилось бы двадцать девять. Из года в год отец в это время возносил молитвы за душу сына.

В тот день с утра я была до приторности нежна с отцом. Он даже растрогался. Что ж, мне сегодня как никогда понадобится его доброта. Этот Лев Справедливости, как его называли, мой грозный родитель, сегодня решит мою судьбу, и мне было необходимо, чтобы он помнил, какая у него ласковая и любящая дочь, как она сочувствует ему в горе.

Выходя от короля, я едва не столкнулась с Робертом и Эдгаром. Я скромно потупилась, принимая приветствия, но мы с Робертом успели обменяться быстрыми взглядами, и он едва заметно кивнул. А Эдгар… Я видела его синие выразительные глаза, выгоревшие почти до белизны волосы, его почти по-женски мягкую улыбку. У меня заныло сердце — до того он показался мне привлекательным. Но, идя к себе, я только и размышляла, какой же повод придумал Роберт, чтобы назначить встречу Эдгару в часовне Фалеза за полчаса до полуночи. Хотя это не существенно, ибо моего брата не окажется на месте встречи. Там буду я. И у меня будет полчаса, чтобы решить свою судьбу.

Все же я волновалась, и вскоре даже мои фрейлины поняли это — настолько я была капризна и раздражительна. Велела им выкупать меня в воде с розовой эссенцией, а потом просто замучила Маго, укладывавшую мне волосы. Та никак не могла взять в толк, чего же я хочу, а я, в свою очередь, не могла ей втолковать, что должна сегодня выглядеть невинной девой, явившейся в Фалезскую часовню помолиться за погибшего брата — и только.

В конце концов я велела Маго разделить мои волосы на прямой пробор и стянуть сзади в низкий узел. К этой прическе отменно шел простой серебряный обруч вокруг чела. Одежду я выбрала темного сукна, соответствующую моменту, но не удержалась, велев надеть на грудь цепочки в несколько рядов. Я знала: когда я бурно дышу, по ним скользят красивые блики. А уж поводов, чтобы бурно дышать, у меня найдется немало.

Перед выходом я велела набросить себе на плечи широкий плащ на волчьем меху: в часовне пронизывающий холод. Однако когда я в одиночестве направлялась в Фалезскую часовню, я дрожала скорее от напряжения, чем от холода.

И вот я, коленопреклоненная, одна в пустой гулкой часовне. Передо мной алтарь, на нем горят две свечи, освещая украшенное каменьями распятие. Наверное, мне все же следует помолиться, но мои мысли так и разбегаются, а заученные слова литании не касаются души. Я вообще не очень-то религиозна, к тому же нахожусь сейчас в слишком большом смятении. Я не могу думать о Небе, когда здесь, на земле, решается мое будущее. Мои мысли скачут, как ягнята на лугу. Нравлюсь ли я Эдгару? Намекнул ли уже королю Роберт, что я больна от любви к тамплиеру? И как отнесся к этому Генрих? Если он до сих пор ни словом не обмолвился, значит, считает это просто капризом.

О, я вздрагиваю от каждого звука!.. И очень хочется, чтобы мой тамплиер не заставил себя долго ждать, ибо от каменных плит пола поднимается пронизывающий холод, да и не любительница я стоять на коленях. За окном слышен крик вылетевшей на охоту совы. Сквозь ромбы стекол в узком окне я замечаю отсветы огней в том крыле замка, где находятся покои короля. Сейчас Генрих тоже готовится прийти сюда, и с ним его свита. Стефан уж наверняка будет с ним, как и Роберт.

Когда в пустом переходе позади меня послышались шаги, я едва не вскочила. Не приведи Господь, чтобы это оказался один из священников, решивший осмотреть часовню перед приходом короля. Но нет, шаги уверенные, сильные, слышно легкое позвякивание шпор.