Как бы ей хотелось стереть сейчас эту самодовольную улыбку с его лица!

Едва Джорджи заметно поведя плечами, беззаботно кивнула:

— Хорошо, договорились.

Губы у Джеда плотно сжались.

— Этим согласием я обязан твоему похвальному стремлению помочь будущей семье?

И хотя на его лице невозможно было прочесть ничего, в глазах Джеда бушевало пламя.

— Думай, как тебе угодно, а я собираюсь сейчас пойти повидать Гренди, — ответила она, открывая дверь.

Джед мрачно насупил брови.

— И это все? — Он явно был ошарашен ее поведением.

— Абсолютно, — подтвердила она. — Ты ведь знал, что победишь, не так ли?

Конечно, ее пребывание в этом доме будет нелегким, если вообще выносимым, — и не только из-за Джеда! Но сейчас, видя недоумение на лице бывшего мужа, Джорджи радовалась, как ребенок.

— Не победа конечно, это ясно... — загадочно проговорил Джед.

— Однако ты ожидал, что получишь от этого больше удовольствия, верно? — подначила его Джорджи. — Впрочем, кое-что мне подсказывает, что не стоит тратить силы на столь маленькие сражения.

Удивленное выражение, появившееся у него на лице, навело ее на мысль, что Джед не только проиграл это сражение, но, возможно, уже решил отказаться и от решающей битвы!

Однако ей все-таки удалось смутить его, и Джорджи чувствовала прилив новых сил!

Теперь осталось только найти способ, как объяснить эту ситуацию Эндрю!..

— Когда ты остригла волосы?

Джорджи только что вышла от Гренди и уже мысленно поздравила себя с тем, что, спускаясь по лестнице, не встретила никого из членов семьи, как в дверях гостиной появился дедушка.

Высоко вздернув подбородок, она с вызовом ответила:

— Около шести месяцев назад.

— А, — понимающе кивнул он.

Джорджи встретила его неодобрительный взгляд.

— Что ты хочешь этим сказать? — Дедушка шаркнул ногой.

— Мне нравились твои длинные волосы, они были похожи на листья медного бука.

Парикмахер долго отговаривал ее, жалея чудесные волосы, такого удивительного оттенка, но Джорджи была непреклонна. Зато теперь она могла спокойно смотреться в зеркало, не вспоминая, как Джед пропускал пальцы сквозь этот медный шелк.

Странно, но Джед так ничего и не сказал относительно ее стрижки, хотя видел ее еще вчера вечером... Господи, кажется, прошла целая жизнь!

Джорджи поджала губы.

— Мне уже не восемнадцать лет!

На лице у дедушки появилось нечто похожее на улыбку.

— Ну, тогда с тобой было куда меньше проблем!

Джорджи покраснела от гнева.

— Ты...

— Не хочешь пройти в гостиную? Или мы скрываемся от чего-то? — Седые брови приподнялись. — Или кого-то... — добавил он.

Последние слова оказались решающими.

— Отнюдь! — дерзко ответила Джорджи и двинулась в гостиную.

Гостиная выглядела точно так, как ее запомнила Джорджи. Удобная обстановка, знакомые книги на полках, и, как и раньше, на столике возле кресла, свежие журналы.

Время здесь словно остановилось.

— Чаю? — предложил дедушка.

— Нет, спасибо. — Джорджи изо всех сил старалась, чтобы отказ прозвучал вежливо.

Джордж качнул головой так, словно ничего другого и не ожидал.

— Что ты об этом думаешь? Я имею в виду Эстель, — поинтересовался он.

— Насколько я знаю от Джеда, она очень больна...

— Я почти потерял ее. — Голос у него дрогнул, и он яростно стиснул ручки кресла.

Сердце у Джорджи сжалось от боли. В этот момент она поняла, что, несмотря на их разногласия, она любит деда с прежней силой.

— Я понимаю, дедушка, — прошептала она. — Но Джед сказал, что врачи дают оптимистичные прогнозы.

— Да, но по крайней мере три месяца мы должны оберегать ее от волнений.

Джед сказал: три недели, дедушка говорит уже о трех месяцах. Кому из них верить?

— Тогда мы должны это делать, — решительно ответила она.

Дедушка поднял брови:

— А твои тюремщики?

Джорджи непроизвольно сжала губы. Дед категорически не принял ее развода и отрицательно относится к ее помолвке с Эндрю. Помолвке, которая стала причиной болезни Эстель...

— Они не должны тебя заботить, — отрезала Джорджи, понятия не имея, как объяснит ситуацию Эндрю.

Конечно, лучше всего было бы сказать ему правду, но вчера они с Джедом изображали незнакомцев и только запутали все еще сильнее.

— То есть меня так же не должно заботить и то, что ты ушла от мужа, а потом замарала имя семьи бракоразводным процессом?

Джорджи мгновенно приняла вызов.

— Я приехала сюда в надежде помочь Гренди, — резко бросила она. — И это не дает тебе права вмешиваться в мою личную жизнь!

Старик глубоко вздохнул.

— Вижу, за прошедшие два года манеры у тебя сильно испортились.

Раньше Джорджи стало бы не по себе от такого замечания. Раньше, но не теперь!

— Я уже сказала, что приехала, чтобы помочь Гренди поправиться...

— От твоего визита будет мало проку, если вы с Джедом не найдете общего языка, — прервал ее Джордж.

— Не согласна, — решительно возразила она. — Мы с Джедом не понимали друг друга, даже когда были женаты!

— И кто в этом виноват?

— Не я, уж точно. — Джорджи решила закрыть тему. — Послушай, сложившаяся ситуация давит на всех нас, но я считаю, что ради Гренди мы должна на время отодвинуть наши споры и разногласия на второй план. Согласен?

Дед любил, чтобы последнее слово оставалось за ним, но сейчас даже у него не было выбора...

Немного подумав, он кивнул головой:

— Согласен.

Джорджи перевела дыхание: во имя здоровья Гренди все они — и дедушка, и Джед, и она сама — должны найти хоть какой-то компромисс.

— А ты полагаешь, что Джед тоже будет согласен? — прервал ее мысли дед.

— Я...

— Думаю, твой дедушка имеет в виду, что, предлагая нам заключить мир, ты забыла поговорить со мной, — раздался за спиной вкрадчивый голос.

Джорджи резко обернулась — в дверях стоял Джед. По всей видимости, он слышал часть их разговора. Если не весь разговор...

Вновь посмотрев на дедушку, Джорджи поняла, что тот превосходно знал о присутствии в комнате ее бывшего мужа! Она вновь перевела взгляд на Джеда.