– Так вот лучше, но, блин, все равно… – Мельников замялся, глядя на новых знакомых исподлобья. – Это самое… Без обид, парни…

– Не хочешь, так и не ешь. Никто не заставляет, – произнес Зверь с легкой ноткой злости в голосе. – Мог бы и другие слова подобрать, хотя бы ради приличия, но ты сейчас проявил элементарное неуважение, вот и все. Дай сюда лучше свой соус.

– А что у тебя с пальцами? – Мишка показал на его левую руку. Потом перевел взгляд на Лома. – А у тебя с лицом? – Новичок решил хоть как-то нивелировать ситуацию, но понял, что сглупил.

– Не твое дело. Ни разу.

Лис подвесил кастрюльку с макаронами на проволочку, намотанную на две дощечки, что стояли по обе стороны от огня.

Михаилу четко представилось, как из этой самой кастрюльки питается весь лагерь, все эти грязные, лазящие к черту на кулички, где можно нахвататься чего угодно, люди. «Когда они мылись последний раз? – мысленно скривился Мельников. – И что теперь – доедать их микробы в качестве гарнира? Нет, блин». Встав, он извинился и сказал, что забыл в доме важную для похода вещь.

На самом деле Мельников подумал, что лучше съест банку консервированной свинины в одну харю без всяких «общих котлов». Он же не собака какая-нибудь…

* * *

Шуршали на ветру деревья. Под ногами, шелестя, кружились опавшие разноцветные листья, стелясь ковром.

Михаил с Лисом в напарниках – или наоборот – продвигался по песчаной дороге, которая и вела в ту самую Долину.

Чуть поодаль от маршрута следования показалась сожженная давеча мастерская, от останков до сих пор вился легкий дымок. На пепелище копошился какой-то неопрятный доходяга в лохмотьях, с виду безоружный, и Лис не удостоил его внимания.

– Глянь-ка, а ведь правда еще чадит, – еле слышно проговорил сталкер, косясь на напарника. – Славно тут порезвились. – Лис закурил. – Знаешь, Рохля, нехорошо ты себя у костра повел, неуважительно. Больше никогда так не делай, ты не только себя подставляешь, но и своего компаньона. Есть неписанный сталкерский кодекс, и вот то, как ты поступил, исходя из кодекса, считается оскорблением. А народ тут злобный, за обиду могут и поколотить. Им это раз плюнуть – и растереть по асфальту.

– Блин, Лис, ну, извини, пожалуйста. Что я еще могу сказать? – Михаил пожал плечами. – Не хотел я никого оскорбить, просто…

– Да я-то понимаю! А другие могут и не понять. – Лис резко остановился, подняв руку. – Замри, – прошептал он, выплюнув сигарету. – Не дергайся, пока не разрешу.

В кустах по правую сторону от песчанки копошилась обычная полинявшая дворняга. Лис напрягся, совместил прицел с ее туловищем, положил палец на спусковой крючок. Заметив людей, собака, вильнув облезлым хвостом, поспешила ретироваться – видимо, уже успела познакомиться с силой оружия.

– Тю, вот же зараза, напугала до жути, – ухмыльнулся Лис. – Сигу зря выбросил. А, бес с ней, пошли дальше.

– Слушай, – подал голос Михаил. – Лис, расскажи, пожалуйста, про место, куда мы направляемся. Я только в общих чертах о Долине знаю.

– Да что рассказывать? Место нечистое, научников пруд пруди. Было. Сейчас только одна полевая лаборатория осталась, под присмотром «Удара». Хабара там можно нарулить солидно, но и гробануться – легче легкого. А мертвому-то что твой хабар? Куда уперся? Говорят, там раньше поле колхозное было или деревня, только «Зарядка» две тысячи седьмого сравняла все с землей, перепахала так, что не один трактор не сможет. А после Зона пошутила изрядно. Со свойственным ей чувством юмора. Целый лабиринт соорудила из аномалий, но и это не самое главное. – Лис остановился, сверился с электронной картой в своем наладоннике, затем удовлетворенно кивнул сам себе. – Мы почти пришли. Видишь тот перекресток?

Как только Михаил ступил на траву, под ногами неприятно захрустело. Втянув осенний стылый воздух, он посмотрел вниз. Острые обломки костей валялись повсюду. Всякие разные: мелкие, короткие, длинные, толстые – на любой вкус. Создалось впечатление, что попал на скотобойню.

– Видать, повздорили животинки, – подметил Лис, заметив тень испуга на лице Михаила. – Не дрейфь. Пошли, давай.

– Ага, – отреагировал Михаил, заставив себя оторвать взгляд от костей. – А дальше-то что было? Я про Долину спрашиваю.

– А что я хотел сказать? Мысль, сука, ускользнула. Ах, вот! Чертовщина в этой Долине какая-то творится. Помимо аномалий там… – Лис картинно задумался. – Да, я даже не знаю, как объяснить. Звучит безумно, но, по сути, Долина и есть одна большая аномалия. Фишка в том, что это место может с дотошностью дублировать разные сооружения, находящиеся на территории всей Зоны. Копии делать, понимаешь? То бишь, идешь ты по Долине, а натыкаешься на заводик, который где-нибудь за двадцать километров построен, или находишь многоэтажку, что в Припяти стоит. Один наш парень видел в Долине подвал Валерьевича. Вдвоем они тогда шли. Второй, дурачок молодой, решил, что уже восвояси вернулись. Кинулся к дому, а там металлические штыри из-под земли выскочили. Словно вилы гигантские. Как кабана беднягу насадило. Вот так. И после каждой «Зарядки» меняется Долина. Уже другие здания дублирует… Вот он, перекресток…

Впереди чуть ограниченное кустами, виднелось перекрестье кривых пешеходных тропинок. Старая ива устало наклонилась над примятой травой, шелестела листами. Они отрывались и летели по ветру. Михаил внезапно почувствовал и себя таким вот беспомощным листком, брошенным на произвол судьбы.

– Ну, спасибо, Лис, – проговорил новичок. – Удачи тебе.

Миша уже протянул руку для прощания, как Лис перехватил его за запястье:

– Подожди. Я вместе с тобой пойду.

Мельников не поверил своим ушам. Но Лис хитро улыбнулся и продолжил:

– Мои планы неожиданно изменились. Не так скучно, когда вдвоем. А ты против?

– Нет, конечно, нет… – чуть ли не радуясь, как вновь принятый в стаю щенок, ответил напарник.

И в этот момент едва слышно затрещало. И этот звук очень не понравился новичку.

– Опаньки, – выпалил Лис, вытащив детектор. – Ты смотри-ка, «Камин» вон тама, – махнул рукой вправо, в сторону раскидистых елей. – В этой аномалии всегда есть артефакт «Огненная пустышка», хм. Это, как белый гриб, всегда под елкой растет. Ну, что же, Рохля, иди-забирай, будет твоим первым хабаром.

– А как же ты? Твой же детектор.

– Я тебя умоляю, «Огненная пустышка» стоит копейки. Тысячу сраную. Для справки, булка хлеба и килограмм колбасы стоят восемьсот рублей. Давай, иди, впечатлений на всю жизнь наберешься. Первая добыча же. Я вот с улыбкой вспоминаю, как из «Растворителя» вытащил свой первый сторублевый «Шарик», радости не было предела. Так, меня уже понесло. – Он отдал детектор Михаилу, склонился над экраном и принялся объяснять. – Вот эти точки – зоны активации аномалии, а жирная точка в центре и есть сам артефакт. Можешь даже гильзы не бросать, только не задень точечки. Давай, вперед.