Джонни, смотрящего на нее горящими благодарными глазами, снова поразило это удивительное сочетание детской невинности и яркой чувственности. Она была мечтой каждого мужчины — нежной и озорно-сексуальной.

Тяжело дыша, Джонни улыбнулся, подошел к ней, погрузил руки в ее распущенные волосы и склонил к ней лицо. Легко касаясь ее губами, он сказал:

— Позволь мне любить тебя.

Все, что было после, слилось для Невады в одно яркое наслаждение. Были горячие, огненные поцелуи, и Джонни, стоя перед ней на коленях, снял ее туфельки, потом спустил черные чулки с ног, и быстро, легко целовал крохотные пальцы на ногах, а она держалась за его широкие обнаженные плечи, чтобы не упасть.

Потом она лежала на спине в самой середине мягкой, прохладной кровати, а Джонни наклонялся над ней, бормотал комплименты, покрывал поцелуями ее глаза, уши, щеки, шею.

Когда он поднялся с кровати и начал расстегивать тугие черные брюки, Невада повернула голову и без всякого смущения наблюдала за ним. Ее глаза скользили по широкой мощной груди и сильным рукам, по длинным мускулистым ногам.

Но, когда он сорвал белое льняное белье и отбросил его на ковер, позволив своей мужественной плоти вырваться на свободу, Невада испытала приступ страха. Она никогда не видела обнаженного мужчину, и, хотя это зрелище внушало ей страх, она не могла отвести глаз от этого пугающе огромного копья налитой кровью плоти, окруженного густыми черными волосами.

Ее горло стало неприятно сухим. Слова, сказанные Джонни раньше, вспомнились ей и обрели новое значение. То, что я имею в виду, может быть невозможно для нас.

Глядя на этого пугающе большого, обнаженного мужчину, Невада точно поняла, что он хотел сказать, и ее опасения возросли.

Но Джонни снова вернулся в кровать, целуя ее, ласково гладя ее лицо руками, дотрагиваясь до нее языком, и ее тревоги испарились. Невада погрузилась в мягкую атласную постель и вздыхала от удовольствия, когда Джонни уверенно и неторопливо проложил поцелуями путь до ее груди. И когда она почувствовала, что его теплые влажные губы обхватили пульсирующий сосок, она прошептала его имя и погрузила руки в его волосы. Она прижимала Джонни к себе, а он нежно сосал ее грудь, его усы щекотали кожу, увеличивая наслаждение.

В течение долгих прекрасных минут Джонни только целовал ее губы и грудь. Когда наконец Невада начала корчиться от сжигающего ее тело жара, Джонни положил руку на ее плоский, вибрирующий живот. Его лицо дрогнуло, когда он понял, что эта красивая обнаженная женщина была настолько миниатюрной, что его большая ладонь полностью закрыла ее живот.

Невада тоже заметила это. Ее затуманенные страстью глаза опустились к руке, отдыхающей на ее животе. По сравнению с белизной ее кожи, рука выглядела еще темнее. Это была твердая, сильная рука. Пальцы игрока были длинными и тонкими, ногти коротко подрезаны и тщательно вычищены. Рука казалась достаточно сильной, чтобы убить человека. Но эта рука была ласковой и нежной.

Невада наблюдала, как длинные смуглые пальцы не спеша двигаются по ее животу. Она почти перестала дышать, когда пальцы нежно раздвинули бедра, и Джонни, повернув руку, позволил согнутым пальцам скользить по внутренней чувствительной поверхности ее бедер.

Невада ощутила, какой нежной может быть рука мужчины, когда пальцы осторожно, медленно пробирались через кудри, скрывающие самую интимную часть ее тела, и Джонни снова ласкал ее потаенное местечко своим искусным пальцем. Спина Невады изогнулась, ее голова уперлась в атласную подушку, и воздух покинул ее легкие, как только кончик среднего пальца Джонни нежно и умело коснулся ее.

— Джонни! — воскликнула Невада, подняв глаза к его красивому лицу. Она встретила его взгляд и увидела горячий свет в глубине его черных глаз.

— Я знаю, подружка, — прошептал он. — Тебе приятно, правда?

Отчаянно кивнув, Невада вскоре узнала и другие вещи, которые также доставляли радость: жесткие волосы его паха, горячую твердость его плоти, пульсирующую рядом с ее голым бедром. Его желание было очевидно.

Страсть, скоро узнает она, часто бывает жадным, эгоистичным чувством, а сейчас здоровую, разгоряченную девушку больше всего на свете радовали умелые пальцы Джонни, скользящие по ее лону, распространяющие жар и наслаждение своими нежными прикосновениями.

Джонни легко касался поцелуями открытых губ Невады и ласкал ее до тех пор, пока она не стала шелковисто влажной и полностью покорной. Охваченная новым чувством, пылая жаром желания, Невада только вздохнула и согласно кивнула, когда Джонни прошептал:

— Любимая, тебе будет легче, если ты будешь сверху. Джонни поспешно перевернулся на спину, взял Неваду за талию и посадил ее верхом на себя. Одной сильной рукой, остающейся на ее талии, он заставил ее встать на колени и медленно, осторожно стал опускать ее прямо на свою напряженную плоть.

Невада была так влюблена и так возбуждена, что даже не вскрикнула. Дрожа всем своим маленьким телом от удивления и боли, она обхватила грудь Джонни, оперлась на него и осела прямо на его твердое естество, не произнеся ни звука.

Но Джонни Роулетт вскрикнул.

Его черные глаза широко открылись в ужасе от того, что он натворил.

— Боже мой! — громко простонал Джонни.

На следующее утро Джонни Роулетт проснулся с зубной болью, головной болью… и болью в сердце. Яркий солнечный свет проник через открытые иллюминаторы роскошной отдельной каюты «Подлунного игрока» и упал на его еще закрытые глаза.

Медленно подняв тяжелые веки, Джонни неохотно пробуждался от глубокого похмельного и любовного оцепенения. Все тело болело, пульсировала зубная боль, голова раскалывалась, живот горел огнем, сердце болезненно сжималось в груди.

Надеясь на невероятное, на то, что он один в беспорядочно смятой постели, Джонни медленно повернул свою больную голову. И увидел на бежевой атласной подушке рядом с ним бледное ангельское лицо Невады Мэри Гамильтон.

Повернувшись к нему, она мирно спала, как новорожденное дитя в колыбели. Длинные темные ресницы образовали остроконечные полумесяцы на ее матовых щеках, и ее губы — эти мягкие сладкие губы — были слегка приоткрыты.

Нахмурясь, Джонни позволил своим глазам скользнуть вниз только до ее прекрасной обнаженной груди перед тем, как отвернуться; непроизвольно сжал зубы — и дорого заплатил за это. Ноющая боль в зубе мудрости резко усилилась от неосторожного движения.

Глаза Джонни закрылись от физической и нравственной боли, прибывающей, как вода во время наводнения. Сначала несносная зубная боль. Питье виски в номере «Дома плантатора». Посещение «Игрока» на закате дня. Невада на сцене, поющая «Фрэнки и Джонни». Невада, бросающая игральные кости и выигрывающая. Невада, сидящая у него на коленях за ужином. Невада, стоящая перед ним в одних черных шелковых чулках и синих атласных туфельках. Невада, красивая и обнаженная, охотно садящаяся верхом на него и…