недоумение и страх, — генералы метались по штабу, как обезглавленные курицы при кораблекрушении.

В бой был брошен последний резерв, новейшая военная разработка Братства — "Кровавый тянитолкай Федот", — четвероногий робот о двух головах, способный вести прицельный огонь со всех направлений. Оружие часто демонстрировалось Главнокомыслящему в виде короткометражных мультфильмов на секретных сходках Министерства Нападения. Тянитолкай имел особый режим функционирования, который отсутствовал у машин Северо-Баллистического Пасьянса, — "подвиг". Настал момент, когда кровавый должен был показать себя в деле.

Робот Братства пошёл прямо на железных монстров, но что-то пошло не так. Федот преодолел ров, пробежал мимо роботов Пасьянса и подорвался на минном поле, причинив вред только радиоактивной стене.

Роботы высоко оценили подвиг Федота, но продолжили продвижение; армейские подразделения Братства заняли глухую оборону. Герметичный купол защищал космодром от прямого попадания ракеты, — оставалось единственное решение, — эвакуация в стратосферу. Главнокомыслящий ухмыльнулся и кивком головы подозвал Министра Нападения. Через полторы минуты телеканалы Братства сообщили миру шокирующие новости: Поп Держава атакована, Папатриарх благословляет нацию на священную схватку. В прямом эфире появился сам гарант безопасности и принёс благую весть — жители Братства в автоматическом режиме попадают в рай после квантовой атаки.

В воздух подняли лептонные бомбардировщики, Северному Пасьянсу предъявили ультиматум с требованием остановить штурм и не предпринимать повторные атаки резиденций Главнокомыслящего. В противном случае Братство начинает квантовую войну на тотальное взаимное уничтожение. Мир без Восточного Братства, по твёрдому убеждению лидера Поп Державы, не имел права на существование.

Четыре красные цифры появились на каждом слинфобачке. Жители с ужасом наблюдали обратный отсчёт до запуска лептонной ракеты, — меньше десяти минут до старта. Роботам требовалось вдвое больше времени, чтобы взять бункер-резиденцию штурмом.

Высшее руководство Братства готовилось уничтожить миллиарды ни в чём не повинных людей. Мир застыл в ожидании Апокалипсиса, — подобное развитие событий не приходило в голову не одному военному эксперту Северного Пасьянса. Часы начали отсчёт последних минут солнечной системы.

Теперь ужас охватил тех кто спланировал штурм, — перевод железной пехоты в режима прекращения огня занимал не менее часа. Связь с Братством прервалась после ультиматума, — через десять минут планета земля становилась нежно-жёлтым реликтовым излучением.

Штурм Резиденции продолжался, роботы никак не прореагировали на новые обстоятельства. Космическая ракета Главнокомыслящего стартовала с космодрома вместе с высшим военным руководством. Четыре красных нуля появились на слинфобачках Братства одновременно со стартом. Затем цифры пропали, и, словно в насмешку над человеческим родом, началась трансляция балета "Танец японских журавликов на озере Масю".

Дальше произошло то, что лишило профессора воли к жизни, — вместо воскрешения Христа ему было суждено наблюдать Апокалипсис.

Братство нанесло по восставшим тактический ядерный удар — месть за попытку сепаратизма, и грозное предупреждение Северому Пасьянсу — при повторной атаке резиденций или штурме главного дворца начинается квантовая война на взаимное уничтожение. Лидер Поп Державы уничтожил миллионы соотечественников, превратил территорию восстания в ядерный котёл и готовился расщепить на фотоны света солнечную систему. Мир столкнулся с ультиматумом самоубийц, — правительство Северо-Балистического Пасьянса пошло на беспрецедентные условия и навсегда отгородилось щитом отчуждения от ядерной державы-психопата.

Ценой уничтожения собственного народа Главнокомыслящий одержал убедительную военно-политическую победу над Северо-Балистическим Пасьянсом. День этот навсегда вошёл в историю Братства как Судьбоносный День Победы. Никто, кроме профессора, не знал какой ценой выиграли эту войну. В ядерном ударе обвинили Северный Пасьянс, правдивую информацию о конфликте с применением ядерного оружия засекретили до конца третьего тысячелетия. Народ Братства не имел права узнать правду даже через сто лет, — жизни свободолюбивых соотечественников поставили на красное, как фишки на рулетку ядерной войны.

В эпицентре взрыва Братство установило уродливый кенотаф из чугуна, — президент Северо-Балистического Пасьянса, экипированный в элегантный радиационно-защитный костюм, держал на цепи железного монстра и бросал ему атомную бомбу, как собачью кость.

Взрыв превратил роботов и грушеобразный летательный аппарат в груду металлолома. Главнокомыслящий благополучно вернулся на космодром главного дворца вместе с высшим военным руководством. Специальной команде разработчиков правительство поставило престижную для страны задачу — привести военные трофеи в движение.

Задача оказалось не из лёгких, — робототехника Северо-Баллистического Пасьянса на пять поколений опережала разработки Братства. После необычайных усилий военные эксперты Поп Державы подобрали ключ к простейшему интерфейсу управления, — роботы дёргали конечностями и делали первые шаги, как маленькие дети. Через пол года инженерам удалось поднять в воздух грушеобразный истребитель Северо-Балистического Пасьянса.

Двуногих роботов запрограммировали на несение почётного караула у Дворца Главнокомыслящего, — роботы ловко вскидывали карабины и брали под козырёк при выезде высокопоставленных чиновников из главных ворот. Четвероногого подарили Лидеру Поп Державы в знак уважения и благодарности за выигранную войну. На конных портретах, развешанных по подворотням Братства, Главнокомыслящий восседал на роботе, как на верном коне и бросал вызов цивилизованному миру. Ещё десять четвероногих монстров призвали в Элит-Кавалерию для подавления недовольств на заводах державного значения. Грушеобразный летательный аппарат выкупил Папатриарх, дьячки переименовали железный воздушный шар в святонебоход.

XIII

Элис проснулась около полудня. Салют, похожий на брызги помойной жижи, извергался из каждой подворотни и разрывал голову как шрапнель. Надо было срочно выходить на улицу, — остаться ещё на один день дома означало поставить под удар обоих. Присутствие на параде было своеобразным причастием и демонстрацией лояльности властям. Элис оделась и прошла на кухню.

Профессор не спал, он стоял у окна и наблюдал за приготовлениями к демонстрации парада. Они молча обнялись, как будто собирались на панихиду по усопшему родственнику. Площадь хорошо просматривалась с девятого этажа. На ней разместили огромный слинфобак для трансляции мероприятий в честь Судьбоносного Дня Победы. Салют не унимался, радиоприёмник переодически вздрагивал от гимна, больше похожего на ускоренную похоронную музыку.

Они вышли из квартиры. В лифт попасть было невозможно, — на лестничной клетке уже толпились жильцы с маленькими детьми. Дети напевали патриотическую песенку, похожую на чакону Баха, в исполнении пьяного скрипача на расстроенной балалайке. Родители доставали плотные резиновые изделия из маленьких разноцветных коробочек, похожих на упаковки для презервативов марки "Ложная цель", затем натужно вдували в них вчерашние алкогольные пары, словно трубачи военного оркестра, ожидая получить на выходе праздничные воздушные шарики для парада. Дешёвые предохранительные средства нехотя принимали форму ядерных и лептонных бомбочек.

Пришлось спускаться по лестнице. Взгляды, полные мутной злобы от вчерашнего дешёвого алкоголя, провожали профессора и его дочь на каждом этаже. Запах табака "Дымовая завеса отчизны" вызывал рвотный рефлекс сильнее чем вонь, исходящая из мусорных баков, расставленных на каждом третьем этаже.

С огромным трудом им удалось выйти на улицу. Начинался парад. На центральном слинфобачке, размером с футбольное поле, появились гигантские конные роботы. Через каждые сто метров они останавливались,