— Бога ради, Фелисити, сколько раз мне тебе повторять, что мы только пару раз сходили на свидания, и ничего большего!

— А миссис Джонсон говорит совсем другое. Она рассказала мне, что вы были не разлей вода. И Нанна говорила, что ты плакала несколько недель, когда Николас уехал учиться в Лондон.

— Знаешь что, Фелисити, поменьше слушай сплетни. Мы с Николасом были очень хорошими друзьями, как я тебе и рассказывала. Ничего романтического между нами не было. Что до моих слез… В то время как раз с папой случился удар, и я была очень расстроена. Так что отъезд Николаса из Роки-Крик здесь был совершенно ни при чем. Ты все неправильно поняла, юная леди. Пожалуйста, не пытайся продолжить дело тех девчонок из офиса. Я очень любила твоего отца и не хочу встречаться с кем-то еще или тем более выходить замуж, и уж особенно не за Николаса Дюпре! Я ясно выразилась?

Фелисити хватило совести повесить голову после этой отповеди. К несчастью, поверх ее головы Серина встретилась взглядом с голубыми глазами Николаса.

— Что ж, думаю, мои дела здесь завершены, — с каменным лицом произнес он.

«Хоть бы он не расслышал всего того, что я наговорила Фелисити!» — взмолилась про себя Серина. Но при этом она понимала, что надеется зря.

— Мы с мистером Тарлтоном решили, что я должен быть здесь завтра в час тридцать, — отрывисто бросил Николас. — Это достаточно рано, Фелисити?

— Вполне, конкурс талантов начнется не раньше двух. Вы ведь останетесь потом на праздник, правда?

— Разумеется. А теперь мы с твоей мамой отправимся в Порт-Макуайр, пообедаем, вспомним старые времена, поговорим о былых годах.

Серина кисло посмотрела на Ника и с усилием улыбнулась своей дочери.

— Я буду дома не позже четырех, милая, — сказала она. — Вы к тому времени уже закончите украшать зал?

— О да, конечно. Мы и сейчас уже почти все сделали. Но Кирсти хочет отрепетировать свой завтрашний выход, да и мне нужно попрактиковаться. Один из тех этюдов, которые я выбрала, очень сложный.

— Ты меня окончательно заинтриговала. Что же ты собираешься завтра сыграть? — произнес Николас.

Фелисити выглядела очень довольной этим замечанием.

— Простите, но рассказать не могу. И ты тоже ему не говори, мам!

— Как я могу рассказать то, чего сама не знаю? — несколько сухо отозвалась Серина.

— Вот и хорошо, — с жизнерадостной улыбкой откликнулась ее дочь. — Ну что, тогда пока! Увидимся, когда приедешь домой! — И Фелисити помчалась помогать своим друзьям.

— Подозреваю, что ты знаешь, что она собирается сыграть, — произнес Николас, положив свою сильную руку на ее локоть и направляясь к двери. — И по каким-то причинам ее выбором недовольна. Подозреваю, по тем же самым, по которым тебя не устраивает мой приезд в Роки-Крик.

— Не вижу причин этому радоваться! — резко бросила Серина, как только они оказались на улице, вне пределов слышимости.

— Может, и нет! — в том же тоне отозвался Ник. — Но не вижу причин, по которым ты должна так дергаться! Вроде бы у тебя нет больше мужа, который стал бы возражать против нашего воссоединения. И ни о каких новых приятелях я не слышал.

Серина вывернулась из его рук и остановилась.

— Нашего воссоединения?! — Она посмотрела на Ника горящими от негодования глазами. — Никакого воссоединения не будет! Если бы я могла поступать в соответствии со своими желаниями, то не было бы и никакого обеда! Но ты устроил все так, что я не смогла отказаться, не показавшись невежливой! А что касается того, чтобы вспомнить старые добрые времена… Не думаю, что это случится, Николас Дюпре. Я бы не позволила тебе снова прикоснуться ко мне, даже если бы ты был последним мужчиной на земле!

Едва произнеся последнюю фразу, Серина поняла, что зашла слишком далеко.

В уголках его холодно сверкавших голубых глаз зародилась жестокая улыбка.

— В таком случае напомню тебе об этих словах чуть позже. А пока закрой свой милый ротик. Не уверен, хочешь ли ты снова встречаться со мной или — упаси боже! — выйти замуж, но могу поспорить, что ты мечтаешь опять оказаться со мной в постели.

От удивления рот Серины приоткрылся. Она собралась было начать яростный спор — его надменное замечание попало в цель с ужасающей точностью, — когда заметила двух женщин. Они стояли у окон школы и с интересом наблюдали за их беседой. Было бы неразумно продолжать ссору прямо сейчас.

Николас знал — глубоко в душе, — что только что перешел черту. Сказал нечто такое, до чего джентльмены не опускаются.

С другой стороны, он никогда не был джентльменом. И никогда не смог бы стать таковым, несмотря на то что годы сгладили большинство резких черт его характера.

То, что Ник только что сказал Серине, было в высшей степени грубо, провокационно и самонадеянно. И рискованно. Говоря так смело, он разрушил все шансы на постепенное, романтическое соблазнение.

Но Серина не сумела скрыть свою первую рекцию. До того как ее тело и разум успели оправиться от шока, Ник уловил едва заметное трепетание, говорившее о той былой уязвимости перед ним. Он угадал. Серина действительно хотела вновь оказаться в постели с ним.

Женщина не сказала ни слова, пока они шли к машине. Но все ее тело, каждый жест говорил о негодовании и надвигающемся бунте. Ник же был поглощен совсем другими чувствами…

Серина вырвалась из рук Николаса, села в машину и сердито хлопнула дверцей Она не смотрела на своего спутника, который опустился на соседнее сиденье, не сказала ему ни слова. Вместо этого женщина бросила сумочку себе под ноги и, скрестив руки на груди, разгневанно уставилась в окно.

— Лучше пристегнись, — посоветовал Николас, щелкнув зажимом собственного ремня и заводя машину.

Серина послушалась, но не произнесла ни слова и даже не взглянула в его сторону. Роки-Крик остался далеко позади, когда кипящее в ней раздражение наконец нашло выход.

— Значит, я с самого начала была права! — выпалила она, резко повернувшись к Николасу. — Ты приехал вовсе не по доброте душевной, нет! Ты вернулся, чтобы отомстить!

Это обвинение произвело удивительный эффект. Николас в самый неподходящий момент — машина как раз преодолевала резкий поворот — отвел взгляд от дороги. Оба левых колеса соскользнули с узкой полоски черного асфальта, намертво увязнув в щебенке. Теперь они прокручивались, выбрасывая фонтаны гравия. Задняя часть машины также начала соскальзывать с дороги. Николас выругался, пытаясь вернуть контроль над внедорожником.

Приток адреналина, вызванный нахлынувшей паникой, заставил Серину схватиться за ремень безопасности. Перед ее внутренним взором проносились ужасающие картины — их выносит с дороги прямо в овраг или на ствол дерева…

— И я был прав! — бросил Ник, наконец справившийся с управлением, выехав на дорогу. — Ты меня однажды в могилу сведешь! Думаю, я лучше найду подходящее местечко, где можно остановиться и закончить этот разговор.