Меган на улице.

Хватит.

Меган кричит.

Хватит.

Меган…

Одинокий пронзительный вой разнесся по тоннелю. Мэгги и Гектор остановились, Итан поднял дробовик. Факел в руке барменши задрожал крупной дрожью, а шериф оглянулся. Колонна замерла: все слышали этот вой и теперь вытягивали шеи, напряженно всматриваясь в темноту тоннеля. Бёрк обратился сразу ко всем:

– Продолжайте идти дальше. Не останавливайтесь, что бы ни случилось. Просто идите!

Люди продолжили путь. Пройдя футов пятьдесят, Мэгги сказала:

– Кажется, я что-то слышу.

– Что? – спросил Гайтер.

– Это похоже на… плеск. Как будто кто-то идет по воде.

– Это шаги нашей группы, – заверил ее пианист.

Женщина покачала головой и указала в темноту:

– Оно доносится с той стороны.

– Приготовьтесь, – приказал Итан. – Мы идем последними. Пусть все пройдут дальше.

Когда хвост колонны отдалился, шериф стал вслушиваться в темноту. Теперь он тоже слышал шаги и понимал: это существо не шло, оно бежало. Во рту у Бёрка пересохло, и он внезапно осознал, что его сердце колотится о ребра с бешеной силой.

– Беремся за оружие, Гектор, – сказал Итан.

– Кто-то идет? – уточнил пианист.

– Кто-то идет.

Барменша отступила на несколько шагов. Шериф попытался подбодрить ее:

– Я знаю, что ты боишься, Мэгги, но у тебя наш свет. Что бы ты ни увидела, что бы ни явилось из тоннеля, стой где стоишь. Если ты побежишь, мы все погибнем. Понимаешь?

Плеск приближался – он становился все громче.

– Мэгги, ты меня поняла? – повысил голос Бёрк.

– Да, – проскулила женщина.

Итан передернул затвор дробовика.

– Гектор, ты снял оружие с предохранителя?

– Да, – отозвался музыкант.

Шериф оглянулся, пытаясь увидеть в толпе Терезу и Бена, но группа ушла уже слишком далеко, а освещение было слишком тусклым. Итан упер черный пластиковый приклад в плечо и глянул в прицел, снабженный светящимися отметками, которые четко выделялись в темноте – три мягко сияющих зеленых точки.

– Оружие заряжено пулями, а не дробью, – напомнил он Гайтеру.

– Значит, разлета не будет? – сообразил тот.

– Именно. Целься лучше.

– А если патроны кончатся?

– Этот мост мы сожжем, когда…

Оно вылетело из темноты, несясь на всех четырех конечностях и стелясь низко над полом тоннеля с невероятной скоростью – быстрое, точно гончая. Итан прицелился, Гектор выстрелил. Вспышка озарила тоннель, на долю секунды лишив шерифа зрения, а когда он снова смог видеть, абер по-прежнему мчался к ним – он был уже в двадцати футах, в трех секундах бега от них.

– Боже-боже-боже-боже-боже… – на одном дыхании шептала Мэгги.

Итан выстрелил. Отдача впечатала приклад ему в плечо, раскат выстрела в замкнутом пространстве тоннеля оглушил, словно пушечный грохот. Абер споткнулся и упал в трех футах от ботинок Бёрка – пуля вырвала огромный кусок черепной кости из затылка твари.

– Ого! – вырвалось у пианиста.

Его голос казался Итану приглушенным – в ушах у шерифа все еще звенело. Они рысцой двинулись по тоннелю, нагоняя группу – ее местонахождение теперь было обозначено лишь далеким отблеском света. По мере того как к Бёрку возвращался слух, он начал слышать все новые и новые завывания, отдающиеся в тоннелях.

– Быстрее, – скомандовал Итан.

Мужчина слышал шаги аберов по ручью, приближающиеся сзади. Он постоянно оглядывался через плечо, во тьму, но ничего не видел.

Все трое перешли на бег. Мэгги мчалась впереди, Итан и Гектор – сзади, бок о бок, время от времени сталкиваясь локтями. Они миновали перекресток. Из тоннеля справа неслись крики, визги, вой…

Сначала закричали люди, шедшие последними. Крики эхом разносились в темноте – человеческие, нечеловеческие.

– …бегите, бегите, бегите!..

– …о, Боже, они здесь…

– …помогите, помогите!..

– …нет, нет, нет, не-е-ет!..

Словно волна пробежала по колонне – люди сталкивались и падали в воду под ногами. Звучали все новые крики о помощи, а потом – предсмертные вопли. Все рассыпалось так быстро…

Гарольд развернулся, чтобы кинуться назад, но там уже ничего не было. Все факелы погасли. Только темнота и крики – вспышки шума, отдающиеся от стен дренажной трубы. Единственной мыслью мужчины было: «Должно быть, такие звуки раздаются в аду». Он слышал выстрелы в соседнем тоннеле.

Кейт?

Тиффани Голден выкрикнула его имя. Она кричала, приказывая всем бежать. Спасаться. Не стоять здесь. Голден находилась футах в тридцати дальше по тоннелю и держала последний факел, оставшийся у их группы. Люди проталкивались мимо Бэллинджера, кто-то ударом плеча припечатал его к рассыпающейся бетонной стене. Крики умирающих звучали все ближе…

Гарольд побежал, зажатый между двумя женщинами. Вскоре они вырвались вперед, колотя его локтями по бокам и стремясь добежать до тускнеющего света. Бэллинджер думал, что идти оставалось уже недолго. Триста-четыреста ярдов, самое большее, а потом тоннель выведет их в лес. Если бы они только смогли выйти наружу, хотя бы половина из них…

Впереди раздался новый вопль, и факел погас. Крики во внезапно наступившей темноте стали втрое громче. Гарольд почти физически ощущал в воздухе панику, и отчасти эта паника была его собственной. Его сбили с ног в текущую по тоннелю воду, кто-то пробежал по его ногам, а потом по туловищу. Бэллинджер пытался подняться, но снова упал. Люди перелезали через него, словно через неодушевленное препятствие, кто-то наступил ему на голову…

Откатившись с их пути в сторону, Гарольд все-таки сумел встать. Что-то пронеслось мимо него в темноте – оно смердело разложением. В нескольких футах кто-то умолял о помощи, но крики заглушал звук разгрызаемых костей и хрящей. Страх Бэллинджера словно сжался, придавленный грузом неверия в происходящее.

Надо было идти. Точнее, бежать. Бедолага, моливший о помощи, умолк, и теперь слышно было лишь, как чудовище пожирает свою добычу. Как такое вообще могло случиться?

Вонючее дыхание коснулось лица Гарольда, и в нескольких дюймах от него раздался низкий протяжный рык.

– Не надо, – вымолвил мужчина.

Внезапно его шею обожгло, и на грудь потекло что-то теплое. Бэллинджер по-прежнему мог дышать, он не ощущал боли, но из шеи у него обильно струилась кровь. Миг спустя у него закружилась голова. Беглец осел в ледяной поток, и тогда тварь одним взмахом лапы распорола ему живот. Боль чувствовалась слабо, словно издалека, хотя абер уже начал его жрать. Вокруг Бэллинджера слышались стоны и крики умирающих, испуганных людей, кто-то по-прежнему пробегал мимо впотьмах, пытаясь найти спасение, но сам Гарольд не издавал ни звука.