— Оденьтесь, ваше высокородие, имейте совесть, — укоризненно проговорил он, бросая принцам узлы с одеждой, — и вам, ваше высочество, не пристало перед подданными нагишом являться. Девочку совсем в краску вогнали.

— Погоди, Эйнар, — нимало не смущаясь, воскликнул Дастиан и запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой ногой в штанину, — ты хочешь сказать, твоя подруга детства ни разу не имела счастье лицезреть твой голый зад? Ты что, перед ней ни разу не обращался?

— Один раз, — нехотя ответил Эйнар, — да и то в глубоком детстве. Когда огнем плевался. Мы тогда здорово испугались оба, о моем заде никто и не вспомнил. Ив, — позвал он и Рассел с удивлением, смешанным с тайной радостью, обнаружил, что Эйнар Астурийский тоже умеет смущаться, — здравствуй, Иви. Спасибо, что поймала моего морава. Это было так здорово! А ты когда научилась летать на орланах?

Девушка вышла из-за дерева, она уже справилась с волнением, но трогательный румянец еще покрывал ее бледные щеки. Она неожиданно изящно поклонилась обоим наследникам.

— Ваше высочество амиран Дастиан, ваше высокородие принц Эйнар.

— Очень рад познакомиться с вами, сенарина Верон, — учтиво поклонился Дастиан и мягко поправил, — только не амиран, Ивейна, а принц. Мой дядя амир Болигард был так добр, что объявил меня своим наследником, но я не Огнедышащий, поэтому в очереди на престол я на одной ступени с остальными наследными принцами Андалурсии. У Эйнара и то больше шансов, он единственный, кто выдыхал огонь.

— Только однажды, — проворчал Эйнар, — дернула меня тогда тьма. Всю жизнь мне теперь это вспоминают. Жуткие ощущения, словно в глотку раскаленное железо воткнули.

— Вы так ни разу больше и не смогли выпустить пламя, ваше высокородие? — спросила Ивейна, нерешительно поднимая глаза на принца. Ее голос звенел, как колокольчик, длинные ресницы вздрагивали пугливыми мотыльками. Она не знала, куда деть руки и пусть Рассел Северин провалится под землю тут же на этом же месте, если маленькая черноволосая сенарина по уши не влюблена в этого геронского балбеса.

— Слушай, Ив, хватит блеять как сайран, какое я тебе, к тьме, высокородие? — поморщился тот. — Тебе так сложно говорить мне Эйнар?

— Я… Я отвыкла, ваше высокородие, — Ивейна сказала еще тише и снова отвела взгляд.

— Да брось, — махнул рукой принц и, скривившись, потер себя ниже спины. — А у вас с сенорой Тоной найдется какое-нибудь чудодейственное снадобье, которым можно натереть мою задницу, Ив? Кто ж знал, что у этого засранца такой колючий хвост? Простите, ваше высочество, — спохватился он и низко склонился перед Дастианом.

— Если не угомонишься, тебе понадобиться бочка такого снадобья, дурья башка, — надменно проговорил тот, — пожалуй, я тебя в ней утоплю, — и он запрыгнул на спину Эйнара. Через миг молодые люди уже с хохотом катались по траве, каждый пытаясь одержать верх над противником. Рас переглянулся с Ивейной и поднял глаза к небу, маленькая сенарина едва сдерживала смех.

— А ваша матушка случайно не подскажет, растет ли здесь какая-то трава для прибавления ума, сенарина Верон? — очень серьезно спросил Рассел, глядя на нее. — Я прислал бы сюда полк гренадеров и они выкосили бы ее под корень для этих двух достойных юношей.

Ивейна кусала губы и в глазах ее плясали огоньки.

— Такая трава есть, мэтр Северин, — невинно взглянула она на королевского девина, — но, боюсь, ее будет мало даже если королевские гренадеры свезут ее в Герону со всей Андалурсии.

Послышался шум крыльев, Рассел поднял голову, два белых орлана уселись на нижних ветках, а третий, меньший, подлетел к Ивейне и начал ластиться к ней, слово яхненок.

— Все хорошо, Севи, видишь, у нас получилось, а ты переживал, — девушка гладила его по спине, почесывала грудку, а Рас щипал себя за бедро, не зная, снится ему это или кажется. Затем Ивейна подошла к двум большим птицам.

— Спасибо, мои храбрецы, — и тоже погладила обоих.

— А можно мне? — спросил принц Дастиан, уже поднявшийся с земли и отряхнувший одежду.

— Это вы у них спрашивайте, ваше высочество, — несмело улыбнулась принцу Ивейна уголками губ и отошла в сторону. Дастиан подошел ближе к птицам и смиренно склонил голову:

— Вы позволите, сеноры?

Те оставались недвижимы. Дастиан протянул руку и осторожно коснулся белого крыла.

— Это Лерр, — сказала из-за его спины Ивейна, — рядом Арчи, а там, — она оглянулась, — Севи.

— Поразительно, — шептал принц, водя пальцами по шелковистым перьям, — ручные горные орланы, еще и белые. Скажи кому, не поверят.

Рассел тоже подошел к птицам. Неожиданно Севи взмахнул крыльями и сел Дастиану на плечо. Тот сначала отпрянул от неожиданности, но затем удивленно погладил орлана. Рас не мог объяснить чувства, которые вызывали у него эти необычные пернатые существа, но одно он знал точно — он не смел к ним прикасаться, просто не смел и все.

Сзади подошел Эйнар и, хоть и пытался казаться беспечным, в его голосе явно сквозили ревностные нотки:

— Арчи, старый приятель, здравствуй. Как ты? Я смотрю ты вымахал за то время, как мы не виделись, и скоро будешь размером с морава.

Он и себе протянул руку, но внезапно оба орлана расправили крылья, не спеша взлетели и направились в сторону дома Веронов. Эйнар так и остался стоять с вытянутой рукой. Он досадливо свел брови, затем почему-то обернулся на Ивейну. Севи слетел с плеча Дастиана, взмыл вверх и закружил над Эйнаром, кося правым глазом, будто прицеливаясь.

— Севи, не вздумай, — с угрозой в голосе негромко проговорила Ив. Орлан качнул крылом, сделал еще один круг и устремился за собратьями, на прощанье бросив на наследника Героны взгляд, в котором, как готов был побиться об заклад Рас Северин, сквозило глубокое сожаление о неиспользованных возможностях.

— Что это с ним? — недовольно спросил Эйнар. — Шарахнулся от меня, как от бешеного турона.

— Они давно вас не видели, ваше высокородие, — ответила Ивейна, глядя вслед улетевшим птицам.

— Ну и тьма с ними, — буркнул тот, — невелика беда, — и снова страдальчески скривился. — Ты нарочно изводишь меня, Ив? Ну хотя бы принцем Эйнаром ты можешь меня называть?

Вдали виднелся большой, добротно отделанный дом. Одиннадцать лет назад амир Эррегор приказал построить семье Веронов новый дом, раз уж они отказались переехать в Сиридан. Но Вероны так туда и не перебрались, остались жить в старом, а в новом Тона Верон размещала своих постояльцев, что приезжали с самых дальних уголков Андалурсии, прослышав о чудесной геронской травнице.

Тона встретила гостей во дворе и провела в дом, тот самый, для постояльцев, чтобы юноши освежились и отдохнули с дороги. Принцы с удовольствием освежились, но отдыхать не пожелали. Рассел же с благодарностью воспользовался предложением Тоны ознакомиться с ее новыми наблюдениями, как смесь тысячелистника, красного зубчатого хмеля и корня лунного камня облегчает состояние при мокрице.