Луке переросли из чего-то неудобного, но забавного в нечто всеобъемлющее. Или в тот день, когда он проявил сочувствие к маленькой рыдающей девочке и терпеливо развлекал ее, играя в настольные игры на языке, на котором сам едва говорил. Минти, разумеется, ужасно жульничала, но он, казалось, не возражал. Большую часть времени он, по ее мнению, был серьезным, важным и скучным. А потом вдруг совершал добрый и спонтанный поступок. Трогал ее до глубины души.

Лука продолжал пытливо смотреть на нее, и все, что хотела сейчас Минти, — это сделать шаг ему навстречу. Забудь Джо, забудь все. Мгновение она колебалась, охваченная воспоминаниями. Воспоминаниями о Риме, смехе, подтрунивании, о том, что к ней относились как ко взрослой, с уважением. Следом ворвались другие воспоминания: огонь в камине, красное вино, слезы, осушенные поцелуями, нежные руки, которые становились все сильнее и опаснее. Жар.

А затем сокрушительный холод отказа.

Минти решительно повернулась.

— Тогда пошли, — бросила она через плечо. — Иначе мы не управимся до ланча, и даже спецоперация не поможет.

Возможно, Лука был слегка необъективен, но он считал, что его ферма — самое прекрасное место на планете. На лугах уже цвели весенние цветы всех видов. Умиротворенные стада коров паслись на дальних полях.

Минти вздохнула, ощутив глубокое удовлетворение.

— Когда я в Лондоне, я думаю, что это самое прекрасное место на свете, и не могу представить, как можно жить где-то еще, — сказала она. — Когда я оказываюсь в родовом гнезде, я ощущаю то же самое — тоску по Лондону.

Но это место другое. Оно очень умиротворенное, но в то же время полное жизни. Понимаешь?

Лука пробурчал что-то в знак согласия и ускорил темп. Минти пришлось подстраиваться под его шаг. Он бросил на бархатные сандалии многозначительный взгляд, но мужественно промолчал.

Он не знал, что сказать. Все неожиданно стало другим, комфортным. В тот момент, когда он сказал, что она может остаться, он почувствовал, что между ними что-то зарождается. Или это произошло, когда она немного разрушила внешний фасад, позволив ему увидеть свою боль? Или он понимает, что сдается на более близкие отношения с ней?

Он обещал себе, что этого никогда не произойдет. К тому же она повзрослела.

Он тряхнул головой, чтобы избавиться от мыслей и подыскать нейтральную тему для разговора.

— На этих выходных я собираюсь заняться благотворительностью во Флоренции — по крайней мере, туда меня позвал мой дед. — Его губы дрогнули в ироничной улыбке. — Ты знаешь conte: он не любит слово «нет».

— Мне нравится Флоренция, — с тоской произнесла Минти. — Я не была там много лет.

Он поморщился.

— Я ее ненавижу: туристы, переполненные улицы, шум, ожидания.

Вынужденная формальность и вечное разочарование его деда. Единственное время, когда Флоренцию можно было вынести, — это когда Минти ходила где-то рядом. Ее непочтительность лишала деда его колкого жала. Ей всегда удавалось добавить в окружение веселья.

— Ты до сих пор не ладишь с дедушкой?

— Он всегда очень мил со мной, — продолжила Минти.

— Он одобряет тебя: титулы, куча родственников со связями, отличные манеры — когда ты хочешь их показать. Я, однако, полностью разочаровал его. Никаких социальных устремлений. Все, чего я всегда хотел, — это копаться на ферме и работать на фабрике.

— Возможно, мне стоит попросить его удочерить меня.

— Он согласится, не раздумывая, — сказал Лука. — Поедем со мной.

Легкий румянец залил ее щеки.

— Чтобы доставить удовольствие твоему деду?

Что это?

— Возможно.

Лука рядом с ней забывал о своей постоянной ответственности, чувствовал себя легко.

Минти нервно сглотнула.

Она сделала нерешительный шаг к нему навстречу, проигнорировав предупреждающие звоночки в голове. Этот мужчина был другим. Она пережила других. Но пережить этого ей не удастся. Только не снова. Но вот она сделала шаг, не зная, есть ли у нее возможность вернуться, хочет ли она этого.

Лука продолжил идти дальше по долине. Минти замерла на секунду, наблюдая за ним: высокая и широкая фигура, темные растрепанные волосы, словно он вымыл их утром и оставил высыхать как есть. Вероятно, так он и поступил.

Ей нравился Лука. Ну хорошо, люди нравятся друг другу постоянно. Это не означает, что нужно на это реагировать, отдавать всю себя. Такое поведение заканчивается многочисленными помолвками, разбитыми сердцами и разрушенными ожиданиями. Она может быть лучше. Ей не обязательно тащить на себе груз прошлого.

И все же… это может быть так просто. Она знала, чего он хочет. Он ясно дал это понять. Она может быть той самой трудолюбивой, любящей деревню и ориентированной на семейные ценности девушкой. Дикой и необузданной подружкой рок-звезды. Трудолюбивой и страстно любящей политику владелицей небольшого бизнеса.

Лука остановился и оглянулся.

— Ты идешь? — позвал он.

Что он сделает, если она медленно спустится с холма и подойдет прямо к нему, виляя бедрами так, как только она умеет делать? Если она подойдет совсем близко, встанет на цыпочки и прижмется губами к его рту?

Она не была готова это выяснять.

— Просто любуюсь видом, — отозвалась она, позволив голосу зазвучать более игриво.

Она прошла к нему по тропинке.

Глава 6

— Не то чтобы я не получаю удовольствия от прогулки, — сказала Минти, подходя к нему. — Я просто хочу понять, куда мы направляемся.

Лука с любопытством посмотрел на нее.

— Я думал, ты любишь импровизировать.

— Обычно да. Меня всегда считали склонной к странным и импульсивным вещам. Но для этого всегда была причина или цель. Я не сажусь в лодку, не зная, куда она поплывет.

— Ты в самом деле совершила кругосветное путешествие на яхте?

— Да, — сказала она. — По крайней мере наполовину. Я отказалась от путешествия, когда добралась до Австралии.

Лука поднял бровь.

— Куда ты направлялась?

— В Сидней, — призналась она. — Развлекаться и учиться серфингу. Но, как оказалось, быть членом команды на лодке — непростая работа.

Его рот скривился, и Минти едва сдержалась, чтобы самым недостойным образом не показать ему язык.

— Ну так что? Куда мы направляемся?

— Коровьи стайки в том направлении, — сказал он, указывая через долину. — Либо мы можем пройти через поля к ручью. — Его взгляд скользнул к ее ногам.

Минти проследила за его взглядом и вздохнула.

— Больше ни слова о моей обуви.

Она посмотрела через поля на деревья, обрамлявшие горизонт.

— Я много лет не была у ручья. Это было одним из моих любимых мест и, если честно, гораздо более живописным, чем стайки, даже если в них живут коровы, дающие такое чудесное молоко, из которого потом получается великолепное мороженое. Я предпочитаю ручей.

Он кивнул