копию показали нашему старшему партнеру Ламонту Отису.

– Неужели? – вежливо произнес я. – Я тут просто сотрудник. Я делаю только то, что велит мистер Вулф. Спросите у него.

– Я не спрашиваю, я констатирую. – Он повернулся к Вулфу. – Я хочу увидеть эти показания. Мистер Отис – старый человек, у него слабое сердце. Он испытал настоящее потрясение, когда, узнав о трагической гибели своего секретаря, убитой здесь, в вашем кабинете, при обстоятельствах, которые, насколько мне известно, трудно поставить в заслугу и вам, и Гудвину. Вы не могли не видеть, что он потрясен, как и то, что он стар. Знакомить его с этими показаниями – безответственный поступок, достойный порицания. Как его коллега, его партнер, я хочу знать, что там.

Вулф откинулся к спинке кресла и опустил голову:

– Н-да… Нахальство против нахальства. Раз уж вы так неустрашимы, придется надеть нагрудник. Я отвергаю ваше заявление о существовании подобного документа. Дальше что?

– Чепуха! Я знаю, что он существует.

– Чем докажете? – Вулф помахал пальцем. – Мистер Джетт, это нелепо. Кто-то рассказал вам про показания, иначе нужно быть полным идиотом, чтобы явиться сюда и кричать на меня. Кто рассказал и когда?

– Человек, которому я полностью доверяю.

– Лично мистер Отис?

– Нет.

– Как ее зовут?

Джетт прикусил нижнюю губу. Пожевав ее немного, он принялся за верхнюю. У него были хорошие белые зубы.

– Вероятно, вы тоже испытали некое потрясение, – сказал Вулф, – если решили, будто можете требовать подобные вещи, не раскрывая источника. Ее зовут Энн Пейдж?

– Имя я могу вам назвать только конфиденциально.

– Нет. Как предоставленные на мое усмотрение личные, не конфиденциальные сведения. Я по-прежнему отрицаю существование показаний.

– Черт возьми! – Джетт хлопнул по подлокотнику. – Она пришла с ним вместе! Она сама видела, как Гудвин дал ему показания! Видела, как он читал!

– Так-то лучше, – кивнул Вулф. – Когда мисс Пейдж рассказала вам об этом? Утром?

– Нет. Ночью. Она мне позвонила.

– В котором часу?

– Около двенадцати. Немногим позже.

– Она ушла отсюда вместе с мистером Отисом?

– Черт возьми, вы прекрасно знаете, что нет! Она выбралась через окно.

– И немедленно позвонила вам. – Вулф выпрямился. – Если вы хотите доверить мне личную информацию, то должны обосновать причину. Тогда я, возможно, скажу, о чем идет речь в показаниях мистера Гудвина, а возможно, и нет. Я не принимаю вашего объяснения, будто вы пришли, руководствуясь заботой о мистере Отисе. Вы должны объяснить не только свое беспокойство, но и тот факт, что мисс Пейдж сбежала через окно. Вы…

– Она не сбежала! Просто Гудвин ее запер!

– Он отпер бы дверь по первому требованию. Вы сказали, у вас срочное дело. Какое, к кому? Вы испытываете мое терпение. Вы опытный юрист и не можете не понимать, что не стоит кормить меня ерундой.

Джетт посмотрел на меня. Я выдвинул подбородок и стиснул губы, показывая, что ерунда и мне неинтересна. Он повернулся к Вулфу:

– Хорошо. Если другого выхода нет, я сообщу вам личную информацию, полагаясь на ваше благоразумие. Когда Отис велел мисс Пейдж уйти, она заподозрила, что мисс Аарон что-то рассказала Гудвину обо мне. Подумала…

– Почему о вас? Не было и намека на это.

– Потому что он сказал ей: «В этом вопросе вы мне не поможете. Вам нужно уйти». Она подумала, будто он знает, что не может доверять ей в том, что касается меня. Это и в самом деле так… Надеюсь, что так. Мы с мисс Пейдж помолвлены. Мы не объявляли о помолвке, но, вероятно, наш взаимный интерес друг к другу не является секретом, поскольку мы не делали из него секрета. Ко всему прочему, мисс Пейдж считает, что мисс Аарон могла знать или, по крайней мере, подозревать об одном… э-э-э… эпизоде, который имеет ко мне отношение. Эпизоде, который мистер Отис безусловно осудил бы. Вы сказали, что мне следует объяснить и мое беспокойство о мистере Отисе, и побег мисс Пейдж через окно. Это и есть объяснение.

– Что это за эпизод?

– Не скажу даже конфиденциально, – покачал Джетт головой.

– Его характер?

– Абсолютно личный.

– Касался ли он каким-нибудь образом интересов вашей компании или партнеров?

– Нет. Сугубо личное дело.

– Затрагивал ли он вашу профессиональную репутацию или лояльность?

– Нет.

– Была ли в нем замешана женщина?

– Да.

– Как ее зовут?

Джетт снова покачал головой:

– Я не подлец, мистер Вулф.

– Была ли это миссис Мортон Сорелл?

Джетт разинул рот и три вдоха-выдоха сделал с отвисшей челюстью. Потом снова обрел дар речи:

– Вот, значит, как. Мисс Пейдж права. Я хочу… Я требую, чтобы вы дали мне прочесть эти показания.

– Не сейчас, сэр. Возможно, позже. Так вы утверждаете, что эпизод с миссис Сорелл никаким образом не касался ни интересов вашей компании, ни вашей профессиональной репутации?

– Конечно. Это исключительно личная история, причем короткая.

– Когда она случилась?

– Примерно год назад.

– Когда вы в последний раз виделись с миссис Сорелл?

– Примерно месяц назад, на вечеринке. Мы не разговаривали.

– Когда вы в последний раз встречались один на один?

– Почти год назад.

– Но вас до сих пор всерьез беспокоит, чтобы об этом не узнал мистер Отис?

– Естественно. Мистер Сорелл – наш клиент, а его жена сейчас является противной стороной в одном важном деле. Мистер Отис мог бы подумать, будто тот эпизод не был случайным. Он не сказал мне ни слова о показаниях, а я не могу спросить прямо, так как он велел мисс Пейдж никому о них не рассказывать, а она промолчала о том, что уже мне рассказала. Мне нужно их видеть. Я имею право!

– Не начинайте сначала. – Вулф, устроив локти на подлокотниках, сцепил пальцы. – Я вот что вам скажу: в показаниях мистера Гудвина нет ни одного слова, которое явно или косвенно говорило бы про ваш эпизод. Так что можете выбросить из головы. Кроме того…

Раздался звонок в дверь.

Глава 5

Я ошибся на их счет. Когда я увидел их через одностороннюю стеклянную панель, то сообразил, кто они, но перепутал этикетки. Я решил, что высокий, широкоплечий, в темно-синем, сшитом на заказ пальто честерфилде и мягкой фетровой шляпе, – это Эдей, пятидесяти пяти лет от роду; тот, что пониже, плотный, в коричневом пальто с поясом, – Хайдекер, сорока семи лет. Но, когда я открыл дверь и Честерфилд сказал, что им нужно увидеть Ниро Вулфа, а я спросил, кто они такие, он ответил:

– Этого джентльмена зовут Фрэнк Эдей, а я Майлз Хайдекер. Мы…

– Я знаю, кто вы. Входите.

Поскольку внимание положено уделять старшим, я помог Эдею снять пальто и повесил его