Пустырь весь был засыпан глубоким снегом. Конечно, милицейские собаки, которых Майор милиции на всякий случай пригласил к месту преступления, ничего не могли найти. Они проваливались по брюхо или по горло, а иногда ныряли в снег и прорывали там тоннели, как большие снежные кроты. Но никакого следа взять не могли.

– Собак увести и обсушить, – приказал Майор милиции. – Никакого здесь леса нет и никогда не было. Наши потерпевшие что-то перепутали.

– Оба сразу? – спросила Маша.

– Не знаю, – хмуро сказал Майор милиции и налил Маше чаю из термоса. – С утра мне звонил милицейский начальник. А я даже не знаю, что ему говорить. Как мы можем поймать лесных грабителей, если мы даже леса не можем найти?

В это время закончились уроки у самых младших классов. Первоклассники и второклассники, побросав портфели, побежали на пустырь лепить снежных баб, строить крепости и играть в снежки.

– Я, пожалуй, немного с ними поиграю, – сказала Маша задумчиво.

Водитель милицейской машины только фыркнул с презрением. А Майор милиции вздохнул и согласился.

* * *

Маша целый час строила с ребятами крепость, а потом они стали воевать, играть в снежки и за десять минут всю крепость развалили. Майор милиции стоял возле милицейской машины, мёрз и нервно хлопал рукавицей о рукавицу. А молодой водитель, глядя на Машу, хмыкал, фыркал и закатывал глаза.

Наконец Маша вернулась. Щёки её были свекольно-красного цвета, а глаза горели.

– Вот, – сказала она и показала свою мокрую варежку. В варежке были спрятаны автобусный билет и два зёрнышка проса. – В лабораторию, – сурово сказала Маша. – Хотя я и без всякой лаборатории вижу, что билет на автобус был куплен в субботу… Поехали!

Машина уже тронулась с места, когда Маша вдруг закричала:

– Погодите! Стойте!

Она выскочила из машины и побежала к снежной бабе, которую слепили на краю пустыря какие-то два мальчишки. У бабы изо рта торчала сигарета – будто баба курила.

– Не смейте поднимать с земли всякую дрянь, – сказала Маша мальчишкам. Потом вытащила из кармана пинцет и полиэтиленовый кулёк, бережно вынула окурок у бабы изо рта и упаковала как следует. Мальчишки так удивились, что даже не стали возмущаться.

– К Мариванне, – сказала Маша водителю и стала быстро дышать на свои красные, замёрзшие руки.

* * *

Мариванна немедленно напоила Машу чаем с калиной и накормила горячим супом. Машины варежки, сапоги и шерстяные рейтузы сушились на батарее, а Мариванна сидела в кресле и раздумывала.

– Я понимаю, о чём ты говоришь, – сказала она наконец. – Некоторым очень умным и способным детям почему-то нравится быть плохими. Им кажется, что быть хорошими – глупо.

– Скажите, пожалуйста, – сказала Маша, – не помните ли вы, кто из ваших детсадовцев больше всех вредничал?

– Разумеется, Костя Зайцев, – сказала Мариванна. – Вреднее его был только его брат Витя, который на год младше… Эти братья всё время придумывали каверзы. Однажды они написали объявление, что новогодняя ёлка отменяется и вместо неё всем будут делать прививки. Дети в подготовительной группе поверили им и ужасно огорчились. Одна девочка даже заболела с горя… А когда я стала стыдить братьев за глупую шутку, они сказали, что это не шутка, а эксперимент. И что будто бы он доказывает, как плохо и вредно учиться. И что те дети, которые поверили объявлению, сами виноваты: зачем им было так рано учиться читать?

– А что говорила на это их мама? – спросила Маша.

– Их мама мучилась и страдала. Она хотела, чтобы Костя был врачом. Но тот назло ей сказал, что будет клоуном. Или киноартистом. Или, в крайнем случае, торговать видеокассетами на лотке.

– Видеокассетами, – пробормотала Маша.

– Да, – кивнула Мариванна. – Он любил кинокомедии и бандитские фильмы. А особенно обожал играть в разбойников.

– Да, но как? – снова пробормотала Маша себе под нос.

– Ты что-то сказала? – удивилась Мариванна.

– Ах, извините, это я себе… А кем хотел стать Витя?

– Водителем мусорной машины, – сказала Мариванна.

– Ах! – Маша взялась за голову.

– Что с тобой? – испугалась Мариванна.

– Мариванна! Скорее покажите мне их фотографии! – взмолилась Маша. – Это очень важно!

* * *

В тот же день в управление городской свалки прибыла милиция во главе с Майором. Майор задал начальнику свалки странный вопрос: «Кто из водителей мусоровозов, выезжавших в субботу, привёз мусор позже всех?»

По счастью, начальник свалки был человек внимательный и всегда знал, какая из машин когда приехала.

– В субботу, – сказал он, – позже всех вернулся водитель Виктор Зайцев. А когда я спросил его, почему он задержался, он сказал мне, что граждане очень много выбрасывают новогодних ёлок. То есть бывших новогодних ёлок. И в доказательство показал мне свою машину. Она была просто набита ёлками! Да какими огромными! Наверное, их выбрасывали из больших домов, школ и праздничных залов…

– А сосны там были? – спросила Маша.

– Были и сосны, – сказал начальник свалки. – Но если хотите, я вам позову этого Зайцева, вы с ним поговорите. Хотя должен вам сказать – не понимаю, почему им интересуется милиция. Он очень ценный работник. Очень старательный.

Через минуту в комнату вошёл человек, и Маша сразу же его узнала. Она уже видела его на фотографиях Мариванны – правда, там он был ещё маленький.

– Предложите ему закурить, – сказала Маша на ухо Майору.

– Не хотите ли закурить? – спросил Майор.

– Я не курю, – сказал водитель Зайцев. – И вам не советую. Это опасно для здоровья.

Майор милиции покосился на Машу.

– А почему тогда ваш брат курит? – спросила Маша.

– Потому что он с детства вредный, – сказал Зайцев и вдруг насторожился. – А откуда вы знаете, что у меня есть брат и что он курит?

В этот момент в кармане у Майора милиции зазвонил служебный телефон. Майор послушал доклад, а потом сказал, пристально глядя на водителя Зайцева:

– Только что в квартире вашего брата был произведён обыск. Наши сотрудники нашли золотую цепочку, принадлежащую завучу из школы, недоеденную коробку конфет, которую она хотела подарить подруге, и десять кормушек для синиц!

– Я же велел ему выбросить кормушки! – закричал водитель Зайцев.

Он даже не пытался отпираться. Слишком весомы были доказательства его вины.

* * *

– Но как ты догадалась? – спросил потрясённый Майор у Маши.