Мистер Джеффрис страстно желал мира и спокойствия всему, что его окружало. Конечно, он вел другой образ жизни, понимал это и не хотел показаться самоуверенным снобом. Естественно, ныряльщики-бомбардировщики были всего лишь милыми проказниками, вполне невинными. Просто они плохо воспитаны. Некоторые люди самовыражаются физически, а у него это происходит на интеллектуальном уровне. Он вообразил головорезов и бомбардировщиков в качестве пациентов своей больницы, увидел этих мужчин и мальчишек под капельницами. Колонны бритых голов и бледные лица. Он представил биение детского сердца, скачущий уровень сахара в крови, нежный укол релаксанта дает больному покой, в котором он так нуждается. Настроение мистера Джеффриса улучшилось. Вот уже выздоровевшие мужчины и мальчишки воссоединяются со своими близкими. Женами и сестрами. Плачущими матерями. В честь их возвращения дома приготовят праздничный обед. Будут есть горох, и чипсы, и гамбургеры. Поливать все это кетчупом и коричневым соусом. Уксус будет впитываться в чипсы… Способность помочь каждому была самой прекрасной вещью в работе доктора. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы у этих людей все было хорошо. Звучит как серьезное заявление, но оно от чистого сердца. Спасибо таким, как мистер Джеффрис! Именно благодаря им ныряльщики-бомбардировщики могут прыгать в бассейны бомбочками. А волны, которые они создают, — что ж, это наименьшее зло.

Зеленый свет озарил лобовое стекло, и они проехали еще одну каменную глыбу. Затем — вечно переполненный супермаркет, тележки на асфальте. В месте, где ничего никогда не происходит, супермаркет был центральным пунктом. Мистер Джеффрис увидел детей, которые ждали на одной стороне улицы, пока дорога освободится и можно будет перебежать на другую. Они дышат выхлопными газами. Свинец накапливается в мозгу — надежда на здоровое будущее мизерна… Стоп, это уже недостаток веры в себя. Доктор опустил голову и закрыл глаза.

Мистер Джеффрис представил, что он в отпуске. Как он сидит на берегу моря на Мальдивах. Он ходил рыбачить и возвращался домой вместе с обедом, а затем расслаблялся в джакузи с освежающим коктейлем в руке. Бродил бы по тропинкам, чувствуя, как солнце греет спину. Ночью наслаждался глубочайшим сном, а его комната была бы прохладной и удобной. В течение дня читал классическую литературу и болтал с каким-нибудь новым приятелем из числа гостей. Забыв о боли за человечество хотя бы на короткий отрезок времени, занимался любовью с красивой женщиной, попивал шампанское. В общем, подзарядил батарейки. Сбежав ненадолго от своей ответственности, он нашел бы удовольствие даже в обычной тишине.

Голос скинхеда прорезался через его идиллические видения. Они прибыли в больницу. Мистер Джеффрис дал щедрые чаевые, и это вызвало смущенную улыбку на лице водителя. Хорошие отношения восстановлены. Не нужно позволять негативным эмоциям гноить тебя изнутри. Непонимание существует только для того, чтобы его устранять, — это было одним из основных правил доктора.

Мистер Джеффрис прошел через первые стеклянные двери больницы и был внезапно поражен ужасным, невозможно сильным запахом старых книг. Справа находилось два книжных магазина. В первом продавались газеты, блокноты, конверты, газированная вода и не в меру засахаренные леденцы. Он был закрыт. Во втором стоял пустой прилавок и два ряда складных столиков. На них грудами лежали подержанные диски, видеокассеты и книги. Этот магазин был открыт, а распродажа предназначалась для того, чтобы собрать средства в пользу больницы. Поддавшись соблазну, доктор зашел внутрь. Легкая музыка, в основном кантри и вестерн, ирландские баллады и саунд-треки к фильмам плюс небольшое количество поп-исполнителей, чьих имен он не знал. Книги выглядели месивом из разваливающихся рассказов о войне и дешевых любовных романов. Он осмотрел кучку видеокассет. Загорелый качок стреляет из автомата прямо в него. Мистер Джеффрис был удивлен количеством выложенных на продажу товаров, но отнюдь не их качеством. Он улыбнулся волонтеру, который собирался закрывать на ночь магазин.

Из магазина доктор проследовал в главный зал регистратуры сквозь вторые стеклянные двери. Он сказал «Привет!» женщине, сидящей за столом, и слился с толпой последних посетителей этого дня, заметив худую девочку, сидящую на одной из лавок. Она спорила с пожилым мужчиной, который мог быть ей отцом. Выглядела она как зависимая от наркотиков. Естественно, доктор подумал не о моральном аспекте. Героиновая зависимость — это болезнь, и страдающие ей люди заслуживают сочувствия, а не порицания. Тем не менее, это заболевание является ярким примером личностной слабости, которая поражает определенную группу граждан, большинство из которых вынуждены выполнять тяжелую работу. Проходя мимо, он улыбнулся девочке, и она улыбнулась в ответ.

Кафетерий был закрыт. Здесь он часто сидел, наблюдая за людьми, которые пришли повидать родственников и друзей. Это было важной составляющей его работы — знать ритм повседневной жизни. Больные значили для мистера Джеффриса гораздо больше, чем обслуживающий персонал. Здесь он видел своих пациентов в их наилучшей форме. В их славе. Кстати, в кафетерии превосходно обнажалось и поперечное сечение работников больницы.

Разные больницы — разные потребности. До своего сегодняшнего назначения он работал на южном берегу, больница обслуживала самую разную клиентуру. Местное население в основном составляли пожилые, и это отражало природу заболеваний, с которыми имели дело. В свою первую зиму на этой работе доктор Джеффрис был свидетелем эпидемии гриппа, прокатившейся по стране, — больше всего от нее пострадали старики. Величайшая растрата ресурсов и неотвратимый результат. Персонал находился под невыносимым давлением. В самые короткие сроки необходимо было наилучшим образом разобраться с ситуацией. Просчитать любые непредвиденные обстоятельства. Случались и вспышки других заболеваний, которыми страдают люди в пожилом возрасте. Он изучал их природу и результаты, его экспертиза была неоценимой. Средства были вовремя мобилизованы, деньги сэкономлены и разумно распределены.

По дороге в офис мистер Джеффрис почувствовал прилив гордости. Коридоры вокруг него скучны, лишены жизни, но в офисе он сделал все по-своему. Его кабинет выглядел настоящим прибежищем, тем местом, где он мог работать, зная, что его не побеспокоят. Интеллектуальный рай в материальном мире. Он отпер дверь и вошел внутрь. Маленькая, но удобная комната. Просители много чего могли сказать в адрес Министерства здравоохранения, но оно тем не менее работало. Против недовольных, конечно, это акт примирения, и пересматривать ситуацию уже поздно. Особенно после того, как государство справилось с проблемой.

Мистер Джеффрис включил лампу и на мгновение замер, чтобы полюбоваться видом Акрополя на своем календаре, он обожал этот вид. Затем он дотронулся руками до колонн на изображении. Представил ауру Афин и подумал о клятве Гиппократа. Вспомнил кондиционированную прохладу «Хилтона». Включил компьютер и уселся за работу.

Это был тяжелый день, и Руби выбилась из сил, когда добралась до дома. Прошлой ночью она спала всего несколько часов, и сегодня ей следовало бы оставаться дома с пультом в одной руке и кружкой с какао в другой, вместе с командой телеведущих патрулировать самые известные улицы Британии, следить за самой собой из прицельного окна вертолета, стрелять в паб в шоппинг-центре, выгонять криминальные элементы, но ее не волновали эти войны рейтингов, завтра у нее выходной, и теперь она пойдет развлекаться. Она приняла душ и вымыла голову, накрасила ногти на руках и на ногах, нарядилась перед зеркалом. Вне работы ее жизнь била ключом, она жила полной жизнью, усталость уходила прочь, сладкий мандраж приходит ровно в тот момент, когда она запрыгивает на заднее сиденье, усаживается рядом с Полой.