Рядом с почерневшими стенами дома мы увидели другие тела – их было около десятка, если не больше, главным образом женские. Я был почти уверен, что это ведьмы. Они тоже были вооружены кинжалами. У некоторых, на пендлский манер, лезвия были привязаны к длинным шестам. Все они умерли насильственной смертью. Раны их были свежие, трава забрызгана кровью.

Вокруг не раздавлось ни звука, но что-то манило меня к дому. Я пошел первым. Скажу честно, меня била дрожь. Кто знает, что ждет меня там? Двери и окна выгорели много лет назад, и с тех по их никто не менял. Внезапно в царившем мраке я увидел возле дальней стены чью-то фигуру. Сначала я подумал, что это очередное мертвое тело. Неужели Алиса?!

От этой мысли меня еще сильнее начала бить дрожь. Постепенно глаза привыкли к темноте. Когда же ко мне подошел учитель и, встав рядом, посветил фонарем, перед нами предстало жуткое зрелище.

В луже собственной крови сидела ведьма-убийца. Грималкин хрипло дышала, глаза ее были полузакрыты. Невозможно было определить, в сознании она или нет. Ее тело было сплошь в колотых ранах, похожих на разверстые глотки. Кроме того, ее левая нога была сломана чуть ниже колена. Наружу торчала кость. В левой руке она по-прежнему сжимала кинжал со скелтом на рукояти. Это был Режущий Кости, который я одолжил ей для борьбы с приспешниками дьявола.

А вот мешка с головой Врага я не увидел. Охваченный ужасом, я беспомощно смотрел на Грималкин, и в голове моей вертелись мысли одна кошмарнее другой. Я даже представить не мог, что кто-то способен одержать над ней верх в схватке. Как такое могло случиться? – недоумевал я. Слуги Врага уже давно вели на нее охоту. Их было много, и они не ведали усталости. Многие обладали недюжинной силой. Так что можно было предположить, что рано или поздно они ее одолеют. Но и Грималкин показала, на что способна, свидетельством чему были разбросанные вокруг дома тела.

Мое сердце заныло еще сильнее, когда я внезапно вспомнил, что они с Алисой собирались использовать «Думдрайт». Не здесь ли они прятали книгу и готовились к ритуалу? Если так, то где сейчас Алиса?

Мысли как бешеные вертелись у меня в голове. Я стоял, не в силах сдвинуться с места, тупо глядя, как учитель опустился на колени рядом с Грималкин.

– Я могу вправить ей кость, – сказал он, поднимаясь на ноги, – но ничего не в силах излечить раны. Она потеряла слишком много крови. Сейчас мы совсем близко к западной границе фермы Клегга. У него есть повозка. Беги и возвращайся с ней сюда. Нужно доставить Грималкин в Чипенден и позвать врача. У нас еще есть шанс спасти ее. Хватит считать ворон, парень. Беги!

И я побежал. Правда, обернулся не так быстро, как хотелось бы. Клегг оказался тем еще соней и, судя по всему, жил один. Я сразу же разбудил его псов, однако прошла добрая четверть часа, прежде он открыл мне дверь – сонный, взъерошенный, злой и с палкой в руке.

– Ты хотя бы знаешь, который час?! Почему ты посреди ночи колотишь в мою дверь так, будто собрался разбудить даже мертвых? Живо убирайся отсюда, если не хочешь отведать моего угощения! – И он замахнулся на меня палкой.

– Меня послал мой учитель, Джон Грегори. Вы не могли бы одолжить нам вашу лошадь с повозкой? Один человек серьезно ранен и лежит в разрушенном доме. Нам нужно доставить его к доктору.

– Что? Дать вам мою повозку? А кто ранен? В том доме никто не живет. Ведь это развалины!

– Послушайте, была драка. Погибли люди. Но один человек жив, и его еще можно спасти. Для этого нам и нужна ваша повозка. Не волнуйтесь, учитель вам щедро заплатит.

Услышав про деньги, Клегг повел меня к сараю. Тот оказался заперт, и фермер был вынужден вернуться домой за ключом. Наконец мы выкатили телегу и впрягли в нее лошадь.

Я был на месте примерно через час. Я ожидал, что Ведьмак отругает меня за задержку, но он ничего не сказал. Пока я отсутствовал, он успел развести огонь и в небольшом котелке, который нашел в кухне, вскипятил воду. Промыв раны Грималкин, он сумел вправить на место кость и закрепил ее с обеих сторон двумя дощечками. Когда я появился, он как раз привязывал их к ноге Грималкин. Та по-прежнему была без сознания, изо рта вырывалось хриплое дыхание. На лбу выступили крупные капли пота, а верхняя часть туловища дергалась как в лихорадке.

Кинжал лежал на земле рядом с ней. Я поднял его и засунул себе за пояс.

Совместными усилиями мы осторожно подняли Грималкин, положили ее на повозку и поехали к дому учителя. Там мы тотчас отнесли ее наверх и уложили в мою постель, после чего мистер Грегори отправил меня за доктором. На наше счастье, тот оказался дома и уже через полчаса был у постели раненой. Когда он уходил, мы проводили его через сад к границам владений, чтобы на него не напал домовой. Здесь врач остановился и покачал головой.

– По идее, она уже должна была умереть, – сказал он.

– Вы сами видели, это не простая женщина, – ответил Ведьмак.

– Мистер Грегори, – сказал доктор, – я знаю вас давно. Люди, живущие вокруг, многим вам обязаны. Вы охраняете спокойствие деревни. Да что там – все Графство в долгу перед вами! Поэтому я не стану спрашивать вас, зачем вы приютили у себя ведьму.

– У меня есть на то причина. Я бы никогда не стал этого делать, не будучи уверенным, что так будет лучше для всех нас. А теперь я хотел бы знать ваше мнение: она будет жить?

– Если она переживет эту ночь, то шанс есть. Но и в этом случае я ничего не гарантирую. Велик риск заражения крови. И даже если она выживет, то никогда больше не будет такой, как прежде. Слишком серьезные травмы. До конца своих дней она будет хромать. В любом случае завтра я вновь наведаюсь к вам, чтобы узнать, как ее дела.

Бедная Грималкин, подумал я. Ее мастерство убийцы основывалось на ее молниеносной реакции. Сражаясь, она словно исполняла танец смерти, и никто не мог с ней сравниться. Увы, ей больше никогда не быть столь грозным противником.

– Приходите в полдень, – попросил Ведьмак. – Я встречу вас на границе западного сада.

Кивнув, лекарь зашагал вниз по холму.

Мы с учителем решили, что будем поочередно дежурить у постели Грималкин на тот случай, если ей вдруг станет хуже. Мистер Грегори просидел с ней весь день. Вечером я предложил сменить его. Я сидел рядом с кроватью, с тревогой глядя на Грималкин и думая о том, что стало с Алисой. Грималкин бормотала во сне и изредка тихо постанывала, но никаких признаков того, что сознание вернулась к ней, я не заметил.

Ощущая полную беспомощность, я тем не менее делал все, что мог: время от времени вытирал пот с ее лба, приподнимал ей голову и подносил к губам чашку с водой. Правда, всякий раз вода попадала ей не в то горло.