– Конечно, помогу, – отозвался он, обернувшись через плечо.

– Это вовсе не обязательно! – возразила я. – Ты, наверное, очень занят…

– Нет, я не занят. – Он улыбнулся, но как-то не слишком искренне, и я поняла, что он поможет мне не ради меня самой, а ради бабушки.

Глубоко вдохнув, я пожала плечами – мол, как хочешь. Оуэн злился, и звучащий в его голосе сарказм больно меня ранил. Но, наверное, я этого заслуживала.

– Приходи в кухню, когда закончишь, – предложила бабушка Мэри. – Пообедай с нами.

Оуэн открыл рот, немного подумал и кивнул:

– Угу.

Улыбнувшись нам, бабушка взяла Кэсси за руку и повела в дом. Я заметила, как медленно и осторожно она передвигается, и нахмурилась.

Как только бабушка и Кэсси скрылись за дверью, Оуэн повернулся ко мне:

– Давненько мы с тобой не виделись, Молли. Как поживаешь?

Этот простой и вполне невинный вопрос вызвал во мне настоящую бурю. Страх снова овладел мною, он был каким-то липким и холодным, и я с трудом удержалась, чтобы не задрожать. Как я поживаю?.. Мою дочь отстранили от занятий по причинам, которые я не решалась объяснить. Бабушка была сердита на меня за то, что я не предупредила ее о проснувшихся у Кэсси способностях. А еще через считаные дни я могла умереть… И, как будто этого было мало, я столкнулась с Оуэном и теперь должна была вести себя с ним так, словно между нами никогда ничего не было.

– Хорошо поживаю, – проговорила я без всякого выражения. – А как твои дела?

– Отлично, – ответил он таким же невыразительным тоном.

Тут мне снова захотелось сбежать. Я даже сделала шаг по направлению к дому, торопясь поскорее присоединиться к бабушке и Кэсси, но любопытство удержало меня от немедленного бегства. Должно быть, где-то в самой глубине души я не переставала любить Оуэна, и теперь меня терзали сомнения. Кивнув в направлении его старого дома, я поинтересовалась как можно небрежнее:

– Бабушка сказала – ты уехал аж во Флориду. Когда же ты вернулся?

– Полтора года назад, – ответил он. – Я выкупил у родителей наш старый дом и почти год его ремонтировал.

– Целый год? – переспросила я. О том, что Оуэн вернулся, бабушка не обмолвилась ни словом.

– Я занимался им в свободное время – когда не был занят домом тети Мэри. – Он жестом показал на похорошевший бабушкин коттедж.

– Так это ты?! – воскликнула я.

О том, что Оуэн ремонтирует ее дом, бабушка тоже предпочла промолчать.

Оглянувшись на дом, я всплеснула руками, словно хотела охватить его целиком. У меня в голове не укладывалось, что все это – дело рук Оуэна. Нет, он никогда не был белоручкой, но я не ожидала от него такого профессионализма, такого мастерства и такого… художественного вкуса.

– Это правда ты? – снова спросила я, пристально глядя на Оуэна, и он кивнул. Ему явно было неловко – опустив голову, он потер шею, потом слегка пожал плечами. Только тут я заметила припаркованный перед его домом фургон, на пассажирской дверце которого было написано: «Строительная компания “Торрес”. Реконструкция и ремонт». Значит, подумала я, Оуэн добился своего. Бабушка как-то упоминала, что он два года проработал в Мексике, возводя в рамках церковной благотворительной программы дома для неимущих, а потом вернулся в Штаты и получил диплом в области строительного менеджмента, который давал право заниматься перестройкой и реставрацией старых домов. И вот теперь он превращал старое и некрасивое в нечто новое и прекрасное. Совсем как я, когда работала с «морским стеклом»…

Думая об успехах Оуэна, я вдруг почувствовала легкую зависть, которая очень быстро превратилась в сожаление. Мне было досадно и даже немного горько, что в этот самый значительный период его жизни меня не было рядом с ним, причем не было по моей собственной вине. Врозь мы прожили гораздо больше, чем вместе: наша детская дружба, превратившаяся в юношескую влюбленность, охватывала лет восемь-девять, после чего я исчезла из его жизни на целых двенадцать лет. Да, это был мой собственный выбор, но если бы обстоятельства не заставили меня принять то непростое решение, мы, быть может, все еще были бы вместе. И у нас, наверное, уже были бы дети!..

Но, с другой стороны, тогда у меня не родилась бы Кэсси…

Я снова махнула рукой в сторону крыльца, не в силах произнести ни слова. Слишком много волнующих, просто-таки драматических событий и переживаний обрушилось на меня сегодня. Сначала Кэсси отстранили от занятий в школе, и почти сразу я узнала о несчастном случае с Грейс. Потом мою дочь посетило новое видение, которое грозило скорой смертью мне самой. А еще я встретилась с Оуэном… Нет, поняла я, мне совершенно необходимо дать себе небольшой отдых, иначе я могу потерять над собой контроль.

– Мне… – выдавила я наконец. – Мне пора идти.

Какой-то шум привлек внимание Оуэна, и он повернулся к своему дому. Я проследила за его взглядом. Оказывается, рыжий Фрэнки взобрался на забор и уселся там, нахально помахивая хвостом и глядя на что-то, что находилось во дворе Оуэна. Через мгновение оттуда донесся разноголосый собачий лай, и забор вздрогнул от сильного удара, но котенок только крепче вцепился в него когтями. Лай стал громче, а выражение морды Фрэнки – еще нахальнее.

Я почувствовала, как вытянулось мое лицо.

– Это твои собаки? Сколько их у тебя?

– Две. – Должно быть для наглядности, Оуэн показал мне два пальца.

– А я думала – двадцать! – крикнула я, стараясь перекричать шум.

Уголок губ Оуэна пополз вверх, и тут одна из собак снова прыгнула, пытаясь дотянуться до Фрэнки. Когти заскребли по доскам, и над забором на мгновение показалась собачья морда. Фрэнки изогнул спину дугой, потом шустро развернулся и, соскочив с забора, исчез в кустах.

Улыбка Оуэна погасла. Негромко выругавшись, он прикрикнул на собак. Лай сразу стих, и я услышала радостное повизгивание.

– Пойдем, я тебя с ними познакомлю, – предложил он.

Я покачала головой и показала на свой багаж, который все еще стоял на тротуаре.

– Давай попозже, ладно? – сказала я. Мне не терпелось переодеться в сухую одежду и что-нибудь съесть, поскольку с самого утра у меня маковой росинки во рту не было (пончики не в счет). Кроме того, мне нужно было поговорить с бабушкой и устроить Кэсси на новом месте, но главное – я хотела хоть на время оказаться подальше от Оуэна. Нет, я была рада его видеть, но вместе с тем его близость причиняла мне довольно сильные страдания.

– Идем. – Оуэн жестом снова пригласил меня к себе. – А твои вещи никуда не денутся… Потом я помогу занести их в дом.

Немного поколебавшись, я все же уступила.

– Хорошо, – сказала я. Чем скорее он поможет мне с вещами, думала я, тем скорее я от него отделаюсь.

Оуэн, похоже, угадал мои мысли, но предпочел промолчать. Ухмыльнувшись, он направился к калитке между участками, я – за ним. Собаки за забором заскулили громче. Под калиткой мелькнула толстая коричневая лапа, а по доскам заскребли собачьи когти.