– Спасибо. Трудно заниматься исследованиями в той же области, что и ты. Мне постоянно кажется, будто я пытаюсь угнаться за тобой.

– Я готов расширить и усилить свою поддержку. Мы с тобой не конкуренты. В дальнейшем я бы с радостью написал с тобой совместную статью.

– Ты серьезно? – вскинула голову Джулия.

– Мы с тобой оба любим Данте. Почему бы не появиться творческому плоду нашей совместной любви? Я горд, что у тебя хватает мужества отстаивать свои убеждения. Когда настанет время твоей защиты в Оксфорде, я буду сидеть на первом ряду и думать: «Это моя девочка».

– Я всегда мечтала об этом, и вот моя мечта исполнилась.

– Тогда я буду постоянно повторять тебе эти слова.

Эмерсоны покинули спальню только перед ланчем. Выглядели они спокойными и счастливыми. Гости благоразумно воздержались от комментариев.

Днем число гостей увеличилось. Приехал брат Габриеля Скотт вместе с женой Тэмми и малолетним сыном Куинном. Помимо них, к раннему обеду подъехал отец Джулии Том со своей подругой Дайаной.

Сорокалетняя Дайана Стюарт была миловидной афроамериканкой с безупречно гладкой кожей, громадными темными глазами и вьющимися волосами до плеч. Она была почти на десять лет моложе Тома, которого знала очень давно, поскольку всю свою жизнь провела в Селинсгроуве.

Наступило время десерта. Пройдя на кухню, Дайана увидела танцующих Габриеля и Джулию. По желанию Габриеля звуковые колонки были установлены во всех помещениях дома, и музыка звучала повсюду. Сейчас это были мягкие аккорды латиноамериканского джаза.

Обнявшись, молодожены плавно покачивались в такт музыке. Габриель что-то шепнул Джулии на ухо. Она смущенно отвернулась, но он притянул жену к себе и стал целовать.

Дайана хотела было вернуться в гостиную, но ее подвела старая половица, скрипнувшая под ногами. Супруги разом оборвали танец и повернулись к ней.

Дайана улыбалась:

– Вижу, здесь что-то стряпается, но никак не яблочный пирог.

Габриель громко и счастливо засмеялся. Джулия лишь улыбнулась, прижавшись к нему лбом. Дайана одобрительно кивнула:

– Вы так долго готовите кофе, что я подумала, не разучились ли вы его заваривать.

Габриель запустил пальцы в волосы, уже порядком взъерошенные Джулией.

– Дорогая, как у нас с кофе? – спросил он.

– Кофе готов. Пироги остывают. Скоро можно будет подавать десерт.

Джулия неохотно разомкнула руки. Габриель, не удержавшись, слегка погладил ее по спине.

В этот момент на кухне появились Рейчел и Тэмми. Тэмми недавно вошла в круг семьи. Всего месяц назад она вышла замуж за младшего брата Габриеля. Она была высокой женщиной (рост пять футов и одиннадцать дюймов) с соблазнительной фигурой, длинными золотисто-рыжими волосами и голубыми глазами.

– Что происходит в этом славном месте? – спросила Рейчел, подозрительно глядя на брата, словно тот был единственным виновником проволочек с десертом.

– Мы готовили кофе, – ответила Джулия. Скрывая смущение, она принялась разливать напиток по чашкам.

– Охотно верю, – лукаво произнесла Тэмми и подмигнула.

– А я вот сомневаюсь, что они тут кофе готовили, – сказала Дайана, грозя молодоженам пальцем.

– Это пусть дамы решают без меня.

Габриель порывисто поцеловал жену и покинул кухню.

Рейчел придирчиво осмотрела яблочные пироги, разложенные на обеденном столе, и пальцем проверила, насколько они остыли.

– Дай-ка нож, Джул. Хочу попробовать, как они пропеклись.

– Вот это другое дело, – одобрительно произнесла Дайана.

Она отказалась от предложенного Джулией кофе и уселась на табурет.

– Так что вы здесь стряпали? – спросила Рейчел. – И скажи мне, что ты не притрагиваешься вот к этому.

Она покосилась на столешницы из гранитной крошки, заменившие прежние поверхности разделочных столов. Они появились здесь по настоянию Габриеля.

– Слишком холодные.

Спохватившись, Джулия зажала рот рукой, но было слишком поздно. Женщины дружно засмеялись и начали беззастенчиво ее поддразнивать.

– Здесь жарко или это меня одну жар разбирает? – спросила Дайана, обмахиваясь бумажной салфеткой. – Пожалуй, теперь я буду называть это жилище домом любви.

– При моих родителях так оно и было, – сказала Рейчел, оглядывая кухню. – Вряд ли они занимались этим на разделочных столах. Но они были очень страстной парой. Должно быть, кухня хранит воспоминания о них.

Джулия могла бы подтвердить слова подруги. В кухне, да и во всем доме, ощущались тепло и уют. Их с Габриелем постоянно тянуло обниматься, и она не без усилий над собой выскальзывала из его рук, чтобы заниматься своей лекцией.

– Значит, мой старший братец попросил прощения за вчерашнее? – спросила Рейчел, глядя на Джулию.

– Да, – ответила та, слегка покраснев.

– Что ж, приятно слышать. И все равно я с ним поговорю. Это в его стиле: сначала поскандалить, а потом бежать за цветами. Или за бриллиантами.

Взгляд Джулии невольно упал на кольцо, подаренное Габриелем в честь их помолвки: крупный бриллиант в окружении мелких.

– Их он подарил мне достаточно.

– Миленькое колечко, дорогая, – похвалила Дайана. – И твое не хуже, – добавила она, глядя на левую руку Тэмми. – Ну и как тебе замужняя жизнь?

Свет галогеновых ламп переливался на гранях кольца Тэмми.

– Я не верила, что это случится.

– Почему? – удивилась Рейчел, жуя пирог.

Тэмми посмотрела в сторону гостиной:

– А не пора ли подавать десерт?

Рейчел проглотила кусок:

– У наших мужчин ноги еще не отсохли. Захотят пирога – сами придут и возьмут.

Тэмми хихикнула и обеими руками взяла чашку с кофе.

– Прежде чем мы начали встречаться со Скоттом, у меня был другой мужчина. Мы познакомились в юридическом колледже. Сблизились, стали жить вместе. Говорили о свадьбе, о покупке дома и обо всем, о чем говорят в таких случаях. Потом я забеременела.

Джулия заерзала на табурете, вперившись в пол.

Тэмми с грустью посмотрела на женщин:

– Для Скотта это явилось полной неожиданностью, но его родители были счастливы. Жаль, что я не застала Грейс. Судя по рассказам, она была замечательной женщиной.

– Да, Тэмми, – подтвердила Рейчел. – Что касается планирования семьи… Габриель не был запланированным ребенком. Когда умерла его родная мать, родители взяли его к себе и потом усыновили. Дело не в планировании. Важно, как все поворачивается потом.