Ричард ждал пояснений, но их не было. Тогда он затянулся сигарой и стал медленно выпускать колечки дыма.

– Я считаю, что на каждую молитву рано или поздно приходит ответ. Но я обязательно буду молиться, чтобы ты получила ответ. Не скрою: мне соблазнительна мысль о возвращении сюда. Однако вы с Габриелем потратили столько времени, делая этот дом своим. Вы поменяли мебель на первом этаже, покрасили стены…

– В свое время ты закладывал этот дом, чтобы расплатиться по долгам Габриеля за наркотики.

– Никак он рассказал тебе об этом? – удивился Ричард.

– Да.

– Это уже давняя история. Габриель потом вернул нам все деньги.

– Чем для него не повод позвать тебя назад в Селинсгроув?

– Отец пойдет на что угодно ради своего ребенка, – сказал Ричард, и лицо его стало серьезным. – Меня тогда не заботили деньги. Я пытался спасти его жизнь.

– И ты спас. Вы с Грейс его спасли. – Джулия обвела глазами двор. – Пока этот дом принадлежит семье и мы можем собираться здесь на День благодарения и в Рождество, не имеет значения, кто владеет домом и кто в нем живет. – Со двора потянуло прохладным ветром, и Джулия поплотнее закуталась в плед. – Габриель никогда не расстанется с садом. Он специально нанял людей, и они посадили новые яблони.

– Старые уже давно не давали яблок. Боюсь, Габриель несколько оптимистичен.

Джулия посмотрела в сторону сада.

– Оптимизм Габриелю к лицу, – сказала она, вновь поворачиваясь к свекру. – Если бы ты жил здесь, ты бы следил за садом. Габриелю было бы радостно сознавать, что сад под надежным присмотром. Ты бы нам очень помог.

Молчание Ричарда было долгим, а когда он заговорил, его голос был непривычно хриплым.

– Спасибо.

Джулия стиснула его руку и ушла, оставив Ричарда наедине с сигарой и мыслями. Он снова закрыл глаза. Что-то изменилось. Он почувствовал надежду.

* * *

Гости удалились на покой. Джулия сидела на бортике джакузи и проверяла температуру воды. Ей не терпелось погрузиться в воду и расслабиться.

Сейчас она должна была бы сидеть не в ванной, а за письменным столом и заниматься своей лекцией, но шумный, наполненный событиями день ее утомил. Джулия подумывала, не позвонить ли ее бостонскому психотерапевту. Доктор Уолтерс наверняка дала бы ей дельные советы, как справиться с волнением. Они бы обсудили недавнюю семейную ссору и желание Габриеля обзавестись потомством.

Конечно, в самом желании не было ничего ужасного. Нежность и энтузиазм, с которым Габриель говорил о нем, разительно отличались от холодного безразличия, с каким Эрик отнесся к беременности Тэмми. Джулия знала, чего хочет она сама. Она хотела твердо стоять на ногах и не допустить, чтобы страсть Габриеля опрокинула ее саму и ее мечты.

Если уж на то пошло, их недавняя ссора наглядно показала, сколь многому они еще должны научиться как семейная пара. Им сначала нужно пройти и усвоить эти уроки и только потом становиться родителями.

Ванна постепенно наполнялась водой. Неожиданно что-то заставило Джулию обернуться, и она увидела Габриеля, стоявшего возле столешницы с умывальником. Три верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, обнажая завитки волос на груди, которые выбивались из-под белой майки.

– Я никогда не устану смотреть на тебя. – С этими словами Габриель поцеловал ее в шею и развязал махровое полотенце, в которое завернулась Джулия. – Я хочу запечатлеть тебя на полотне, – продолжал Габриель, водя кончиками пальцев по ее спине.

– Ты уже запечатлел меня, синьор Караваджо. Правда, на полу. Потом мы его насилу отскребли.

– Да. И это было мучительно. Я надеялся, что мы возобновим наши занятия живописью.

– Тогда придется подождать, когда мы останемся одни, – сказала Джулия, игриво поглядывая на него. – Не хочешь ли ко мне присоединиться?

– Я предпочитаю созерцать.

– Тогда я постараюсь устроить тебе впечатляющее шоу.

Обеими руками Джулия убрала волосы с шеи, после чего изогнула спину, встав в позу журнальной красотки.

Габриель застонал и шагнул вперед. Джулия протянула руку, останавливая его:

– Вчера я забыла в гостевой ванной бутылочку с пеной для ванны. Тебе не трудно сходить за ней?

– Конечно нет, богиня. – Габриель коснулся ее губ и ушел.

Поиск занял у него несколько минут, так как бутылочку сбросили на пол и она укатилась к мусорной корзине. Габриель нагнулся за бутылочкой и вдруг заметил прямоугольную коробочку, втиснутую между корзиной и стеной.

На этикетке значилось: «Тест на беременность».

Коробочка была пуста.

Габриель еще раз прочитал надпись на этикетке, после чего вернул коробочку на прежнее место, взял пену для ванны и понес Джулии.

Он молча подал жене бутылочку. По ванной распространился аромат сандалового дерева вперемешку с запахом мандарина. Джулия залезла в ванную и приняла позу, которую сочла весьма провоцирующей.

Габриель стоял неподвижно, погруженный в свои мысли.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась Джулия, приподнимаясь из воды.

– Рейчел беременна? – вместо ответа спросил он, рассеянно трогая подбородок.

– Насколько знаю, нет. Она говорила, что они пытаются этого достичь. А почему ты спрашиваешь?

– Я нашел в гостевой ванной коробочку из-под теста на беременность. Похоже, ее пытались спрятать.

– Наверное, это коробочка Рейчел.

– Жаль, что не твоя. – Габриель наградил ее жарким взглядом, от которого у Джулии вспыхнуло все тело.

– Даже после того, что было вчера?

– Конечно. Пары ссорятся. Мужья ведут себя как последние идиоты. Потом у пар бывает горячий, прошибающий до пота секс со множеством импровизаций, и они продолжают свой путь.

Джулия разглядывала пенные узоры на воде.

– Я предпочла бы горячий, прошибающий до пота секс и множество импровизаций, но без ссоры.

– После ссор все воспринимается гораздо острее, – прошептал Габриель. – Согласна?

Джулия подняла на мужа свои темные глаза:

– Я не готова для семьи с детьми.

– Наше время еще придет. – Габриель взял ее руку и поднес к губам пальцы в кружевах пены. – Поверь мне, я вовсе не хочу начинать новую ссору и добавлять тебе переживаний.

– Наверное, это тест Тэмми, – слабо улыбнулась Джулия.

– Но у нее уже есть ребенок.

– В сентябре Куинну исполнится два года. Я знаю, что они со Скоттом хотят общих детей.

Габриель притушил освещение в ванной и ненадолго исчез в спальне. Вскоре он вернулся. Из колонок, вмонтированных в потолок, звучал голос Аструд Жилберту.