— Таня…

Она моргнула и не без труда открыла глаза. В голове что-то шумело и ухало. Будто к ней в черепную коробку через уши заползли голодные жуки и теперь торопливо высасывали ее мозг.

— Таня, очнись! — сказал Леонид.

Он сидел прямо перед ней, как-то странно вытянувшись вперед. Их разделял небольшой стол, и только сейчас Татьяна поняла, в чем причина столь странной позы ее жениха. Их руки были связаны между собой. Она потянулась назад и почувствовала, что не может пошевелить ступнями.

— Ноги они тоже связали, — пояснил Леонид дрогнувшим голосом.

— Где мы? Кто они такие? — спросила Татьяна и начала крутить запястьями в попытке ослабить узлы.

— Ты мне делаешь больно, перестань! — нервно выкрикнул Леонид. — Я не знаю, кто они.

Увидев его потное, искаженное болью лицо, она притихла и огляделась. Судя по всему, они находились в каком-то хозяйственном помещении вроде сарая. Окон тут не было, пол устлан грязной соломой. Кроме стола и четырех стульев, внутри ничего нет. Куда их занесло?!

— Ты говорил, у тебя проблемы на работе, — сказала она, вспомнив их недавний разговор. — Это как-то связано?..

— Проблемы… Ну и что? — Леонид раздраженно облизал губы. — Да, я должен кое-кому, но держу связь с коллекторскими агентствами. Нас никто не стал бы похищать!

— Ты помнишь, как мы сюда попали?

Бизнесмен вздохнул и проговорил:

— Тебя вырубили сразу. Мы выехали на Горьковское шоссе, потом мне надели мешок на голову, и машину вел кто-то из этих уродов. После этого мы ехали еще где-то час или полтора. На хрена ты вышла из машины? — с нескрываемой злобой спросил он, и Татьяна остолбенела. — Черт же тебя дернул в благородство поиграть! Видишь, к чему привел твой альтруизм?

— Леня, ты что?.. — Она растерянно улыбнулась. — Да кто мог знать, что все этим закончится?!

Таня была подавлена. Она хотела сказать, что если бы Леонид не стал скрывать от нее свои проблемы, то, возможно, сегодняшнего случая удалось бы избежать, но решила не спорить с женихом. Он и так был на грани срыва.

— Любой нормальный человек поступил бы так же, — тихо сказала она.

Леонид ничего не ответил.

Он лишь недовольно сопел, и Татьяна предложила:

— И все же давай попробуем ослабить веревку. Пока никого нет.

— Они снаружи. Ты все равно не сможешь убежать отсюда, — вяло проговорил Леонид.

Татьяна не выдержала и заявила:

— Значит, мы так и будем сидеть напротив друг друга и выяснять, кто из нас виноват?! Леня, будь мужиком! Ты же можешь!

— Могу. Ты только наверх взгляни, — охрипшим голосом сказал Леонид. — И твой пыл немного угаснет.

Что-то в голосе будущего супруга заставило Таню замолчать. Женщина медленно подняла глаза. Прямо над ее головой беспорядочными щупальцами свисали железные цепи и ремни из толстой кожи.

— Как ты думаешь, зачем нас сюда привезли? — не глядя на невесту, задал вопрос Леонид.

Таня уже собралась ответить, как протяжно заскрипела массивная дверь. Внутрь вошли двое. Бросив взгляд на этих субъектов, Татьяна не знала, плакать ей или смеяться.

«Я в сказке, — пронеслась у нее нелепая мысль. — Или это просто идиотский сон».

На данных персонажах были маски Винни-Пуха и Пятачка. При этом Пятачок был одет в синий клетчатый комбинезон, а Пух облачен в темно-коричневый костюм медведя. В руках он держал небольшой рюкзак камуфлированной расцветки.

— Привет, — хором сказали они.

Голос Пуха оказался низким, с хрипотцой, из чего Таня сделала вывод, что именно он изображал раненого на обочине.

— Ты в порядке? — спросил этот тип, погладив Таню по голове, и та испуганно дернулась.

Пух захихикал и заявил:

— Добро пожаловать в сказку, мои друзья. Думаю, нам не нужно представляться друг другу. Мы знаем вас, вы — нас. Книжку-то в детстве вы читали?

— Она — да. — Пятачок указал на Таню. — А он вряд ли, Винни. Может, мультик смотрел. Ему некогда было книжки читать, он друзьям фантики от жвачек продавал за тройную цену. Спекулянт.

— Ну, ничего. Мультик тоже нормально, — успокаивающе сказал Пух, и Татьяне начало казаться, что ее сознание начинает медленно сползать в пучину безумия.

Что нужно от них этим вырядившимся клоунам?!

— Отпустите нас, — подал голос Леонид.

Капля пота повисла на кончике его носа и шлепнулась на гладкую поверхность стола.

— Зачем? — искренне удивился Пух и тяжело уселся за стол.

Ножки табуретки при этом скрипнули в знак протеста.

— Вам у нас понравится. Вы у нас в гостях, и скоро будет угощение. А перед этим — маленькая сказка. Чтобы, так сказать, аппетит нагулять.

— Я не хочу есть, — пробормотал Леонид, взор которого помимо его воли вновь устремился на эти жутковатые ремни.

Ему начало казаться, что они живые. Одно мгновение, и эти змеи, пока дремлющие, обовьются вокруг твоей шеи смертельными обручами.

Пух с Пятачком проследили за взглядом мужчины и весело рассмеялись.

«Ни дать ни взять представление в детском садике, — подумала Таня, пошевелив пальцами немеющих ног. — Вот только вместо малышни тут парочка взрослых людей, ополоумевших от страха».

— Дойдет время и до этого, — самодовольно заявил Пух. — Итак, вы готовы слушать? Нам не придется наказывать вас за непослушание?

Пятачок потянулся к рюкзаку и вытащил из него молоток и прозрачную баночку, в которой что-то звякнуло. Гвозди!..

— Кто перебьет моего друга, тому я буду прибивать палец к столу, — заявил он, аккуратно положив молоток прямо перед собой.

Таня почувствовала, как в ее глотке застрял плотный комок. Она посмотрела на стол. Черные маленькие углубления усеивали почти всю его поверхность. Это говорило о том, что Пятачку не раз приходилось наказывать неусидчивых слушателей их сказок.

— Надеюсь, эти меры не понадобятся, — мягко произнес Пух, потрепав Леонида за ухом, словно тот был щенком. — Ты же умеешь внимательно слушать, да? Иначе твой бизнес оказался бы в заднице. Вы готовы?

Леонид с Татьяной кивнули почти одновременно.

— В общем, жил да был на свете Кролик. Очень умный Кролик, должен вам сказать. Кстати, Пятачок, ты пока можешь приготовить угощение.

Напарник Пуха понятливо кивнул и снова закопошился в рюкзаке. Скоро на столе оказались две жестяные банки со сгущенкой и стеклянная литровая с густой темно-желтой субстанцией.

«Мед!» — пронеслось у Татьяны, и ей вдруг захотелось расхохотаться.

Истеричный смех рвался из глотки, и лишь молоток и невзрачная баночка, заполненная гвоздями, заставили ее намертво сжать челюсти, похоронить внутри какой бы то ни было звук.