будет переставать действовать на людей, они, забыв своё полуживотное состояние, как ни в чём не бывало, снова начнут отправлять на скотобойню уже начавших деградировать и превращающихся в обычных стареющих тварей, своих недавних обидчиков.

Так, пользуясь постоянной сменой состояния животных и работников, я, дорогой мой Пират, буду править животными и людьми. Здесь надо только чётко контролировать время и дозы волшебного хлеба. Задача трудная, но выполнимая.

Я буду присваивать всё новые и новые плантации. Животные будут убивать хозяев, изгонять работников, а затем ты будешь объявлять это хозяйство местом, где утвердилось царство божье, то есть МОЁ царство.

– И всё же, хозяин, разреши, восхитившись твоим мудрым планом, до которого я, глупый кобель, никогда бы не додумался, напомнить тебе о моём вопросе: в чём здесь мой интерес, хозяин? Я вижу твоё удивление, но я постараюсь пояснить причину того, почему я задаю этот щекотливый вопрос.

Роль свою я прекрасно понял. Я буду стараться её выполнять, но я постоянно рискую! Вдруг свиньи или другие животные взбунтуются против тебя – своего бога? Они уже были на грани этого во время исхода. Мне тогда будет угрожать смертельная опасность! Ты, хозяин, далеко и никто не знает про тебя ничего, кроме того, что ты – всемогущий, невидимый, вездесущий, милостивый, жестокий, справедливый и любящий бог всех животных. Но даже против тебя может возникнуть бунт. А я всегда рядом, при них, и их гнев всегда может обрушиться на мою голову. Конечно, я понимаю, что между мной и остальными животными есть прослойка в виде Старого Хряка, олицетворяющего власть земную. Я знаю, что в случае бунта он или кто там будет вместо него, пострадают первыми. Но «пророкам» тоже частенько достаётся. Недаром вы, люди, говорите, что «нет пророка в отечестве своём».

– Я понял тебя, Пират. Можешь дальше не продолжать. Я тебе уже говорил, что уважаю тебя. Когда ты был обычным псом, я даже по-своему любил тебя…. Как хозяин любит свою собаку. Ты был предан мне без всяких условий. Любовь с условиями – это уже чисто человеческая черта. Она портит отношения, пёс. Раньше ты был готов отдать за меня жизнь, не спрашивая ни о чём. Теперь я сомневаюсь в этом. Теперь ты уже стал думать: а стоит ли это делать? Ты уже думаешь: выполнять мои приказы или не выполнять? Это уже не любовь – а расчёт! Ты своим вопросом поставил под сомнение свою преданность, любовь, дружбу. Это для меня стало новым открытием действия хлеба. И теперь я начинаю тебя опасаться. А это, поверь мне, очень плохо для тебя!

Ты был раньше добрым, преданным псом. А стал под воздействием хлеба – алчным, корыстным, расчётливым получеловеком. Если бы я был другим, ну таким простофилей, как Стив, я, наверное, расстроился и перестал бы давать тебе этот хлеб. Но, пёс, я ещё более алчный, корыстный и расчётливый, чем ты. Ты, задав этот вопрос, совершил огромную глупость! Ты, полностью находясь в моей власти, показал более умному созданию – кем ты стал и, что можно от тебя ожидать. Ты дал мне повод сомневаться в твоей преданности! Я не люблю людей! Я не доверяю им, а ты показал, что наделён всеми отрицательными качествами, присущим людям.

Поэтому, пёс, вместо моего доверия и любви, ты получишь, на сегодняшний день, только моё уважение, что уже очень немало! И бойся, трепещи при мысли о том, что я его к тебе потеряю. Я принесу тебя в жертву, пёс, не задумываясь! Ты расчётлив, я ещё более расчётлив. Потому я обещаю, что во всех захваченных хозяйствах тебе будут воздаваться всеми животными, птицами и отупевшими людьми божественные почести. За территорией моего дома ты можешь брать у них всех всё, что пожелаешь! Любую провизию. Все собаки будут подчинены тебе. Ты на территориях моих будущих хозяйств будешь земным царём царей! Ты доволен, пёс?

– Прости меня, хозяин, за мою глупость! Конечно, я доволен! Я буду служить тебе верой и правдой, даже имея человеческий разум. Я не лукавлю, хозяин! Ведь есть и у людей преданные своим хозяевам слуги, готовые отдать жизнь за них.

И если ты мне не веришь, хозяин, то я не хочу в дальнейшем владеть человеческими способностями! Преврати меня обратно в обычную собаку, любящую своего хозяина бессловесно, безусловно, и готовую в любой момент отдать за него жизнь! Но я уверяю тебя, хозяин, что человеческие способности не мешают мне обладать по отношению к тебе всеми этими качествами.

– Ладно, Пират, – более дружелюбно сказал Соломон, – отправляйся назад к свиньям. Вот тебе порция порошка для Старого Хряка и твоей Джесси. Она нам ещё пригодится. Там, где мужчина бессилен, женщина может сотворить чудо! Женщина – очень мощное оружие, с помощью которого сокрушаются целые цивилизации.

– Я знаю это, хозяин. Животные тоже часто используют самок в своих целях.

– А ну-ка расскажи, мне это интересно! Приведи хоть один пример.

– Мне это рассказывали сторожевые псы на ферме у Стива. Два года назад волки порезали несколько овец в овчарне. Овчарню сторожил молодой мощный кобель по кличке Тор. Его тоже нашли зарезанным волками. Но он почему-то не лаял и не подавал сигнала тревоги, хотя и должен быть почуять приближение волков издалека. Он не должен был подпустить к себе волков, ибо победить их в борьбе Тору было не по силам.

Но он почему-то подпустил. Оказывается, волки вперёд послали волчицу с течкой. Тор и попался на эту удочку. Как только волчица подошла к нему вплотную, конец ему пришёл через несколько секунд. Тор только успел взвизгнуть и всё.

«Ну, прямо как наши древние сектанты в писаниях… – подумал Соломон. – По-моему, героиню звали Идифа. Она так же проникла в лагерь врагов, соблазнила их царя, а ночью отрубила ему голову. С Пиратом теперь осторожней надо быть. Умный, подлец, и коварный. Надо будет подготовить нового пророка, а этот должен будет скоро стать мучеником».

– Следуй всем моим инструкциям, Пират, – сказал он уже вслух, – ты умный пёс и я на тебя надеюсь. Ладно, ты снова заслуживаешь моё доверие! Твои слова тронули мою душу. Скоро первое хозяйство упадёт ко мне в руки, и ты увидишь, что я щедр к тем, кто служит мне верой и правдой, и, что я умею держать своё слово.

Пират, счастливый от таких слов хозяина, встал на задние лапы и со слезами на глазах поскакал к Соломону, чтобы обнять его. Последнему это его желание показалась не очень приятным, но он не захотел