Вполне безобидная картина.

И в то же время враг может оказаться в любом месте, даже рядом со мной. Например, в припаркованном напротив зеленом «Москвиче». За окном одного из зданий на противоположной стороне улицы. Да где угодно.

Я представила, как выгляжу в оптический прицел, и невольно поправила волосы.

Самое смешное, что то письмо могло оказаться чистым блефом. Или же поджидали Аню не здесь и не сейчас.

Поверить этому мог бы кто угодно, но только не я. Даже если бы мое шестое чувство не посылало сигнал тревоги, я все равно должна соблюсти все меры предосторожности.

Не люблю я эти визиты, о которых договариваются заранее. Слишком много возможностей для утечки, гораздо больше, чем можно отследить.

В результате у противника есть время подготовиться к нападению. Все, что ему остается, — просто спокойно дожидаться свою жертву на месте.

Те, кто послал письмо с угрозами, могут в данный момент находиться в окружающей толпе. Киллер может быть и тем мужчиной, покупающим сигареты в ларьке через дорогу, и бомжем на том углу, да кем угодно. Даже этой рослой теткой с неестественно черными волосами, которая сейчас поднимается на невысокое крыльцо консультации.

Я бросила взгляд на нашу машину.

Задержавшаяся на минутку Аня уже приоткрывала дверцу. Поехали!

С максимально беззаботным видом я сделала шаг к автомобилю и помогла Ане выбраться. Придерживая одной рукой дверцу, я осторожно прикрыла ее, не захлопывая — в случае опасности на счету будет каждая секунда.

Держась справа и чуть позади своей подопечной, я довела ее до высокой дубовой двери с блестящей табличкой и поднялась под руку с ней на крыльцо.

Здесь я придержала ее за локоть, открыла дверь и заглянула в тесный тамбур. Все чисто.

Теперь вестибюль.

— Аня, дай-ка я первая пройду. Гляну, как там.

— Да ты по-настоящему, что ли, меня охраняешь?

— Ну а как ты думала? Я мигом.

Теперь уже Аня придержала мне тугую пружинящую дверь.

Гулкий мраморный вестибюль был ярко освещен и пуст. Только под лестницей слева, сбоку от узкого прохода к окошку регистратуры, стояла пустая детская коляска.

Счет пошел на доли секунды. Аня уже входила вслед за мной. Я метнулась назад и буквально вытолкала ее на улицу. Пока она снаружи, никакая опасность ей не грозит. Снайпера на улице нет.

— Я забыла сумочку в машине. Ты не принесешь?

Просьба такого рода, обращенная к беременной женщине, звучит, согласитесь, несколько странно. Но когда нужно, я умею быть убедительной.

Не говоря ни слова, Аня направилась к автомобилю.

Эта коляска сказала мне намного больше, чем все таинственные письма, вместе взятые. Итак, сезон охоты открыт.

То, что какая-то мамаша не стала таскать ее за собой по всем этим лестницам, вполне правдоподобно. Но вот то, что в наше тяжелое время она оставила в ней что-то без присмотра, — это, извините, нонсенс.

«Мышонок Тарасик продал свой матрасик», — откуда эта строчка?

Под легким матрасиком «лежачей» коляски явственно бугрится какой-то сверток.

Я метнулась к ней и осторожно приподняла подстилку. Вот черт! В цветастом пластиковом пакете оказалась связка динамитных шашек, аккуратно перевязанная изолентой. Тонкий проводок антенны радиовзрывателя протянут вдоль внутренней стенки коляски. Да этого же хватит, чтобы разнести по кирпичику все здание!

Аня уже входила, когда я отсоединила взрыватель от приемника сигнала. Вовремя — одновременно с хлопком двери маленькая коробочка у меня в руках тихонько щелкнула.

Уф! Промедли я какие-то доли секунды, и безобидный щелчок прозвучал бы оглушительным взрывом. Только вряд ли мы бы его услышали.

Я не стала выбегать на улицу.

Сейчас тот, кто нажал кнопку, уже понял, что бомба не сработала, и улепетывает во все лопатки. Итак, первый ход сделан. Если до последнего момента и оставалась еще мизерная возможность того, что письмо отправил какой-то шутник, то теперь я держала в руках неопровержимое доказательство — кто-то имеет причину желать смерти жене Гарика.

— Ты чего там делаешь? — поинтересовалась за моей спиной Аня.

— Да так, решила посмотреть. У тебя такая же будет? — Продолжая стоять спиной, я быстро засунула динамит обратно и поправила матрасик. Вот шуму-то будет, когда обезвреженную бомбу обнаружат!

Аня придирчиво оглядела коляску и скептически протянула, покачивая головой:

— Да нет… Вряд ли Игорь станет такую покупать. А ты знаешь, твоей сумочки в машине нет.

— Ну конечно, нет. Вот она, у меня на плече. Извини, просто забыла.

Аня с сомнением посмотрела на меня и поджала губы. Это ничего. Пусть она лучше обидится, чем окажется под десятью тоннами кирпичей.

Визит к медицинскому светилу и правда оказался недолгим. Через каких-то сорок минут амбал-водитель уже вез нас к салону красоты.

О результатах обследования я спрашивать не стала. Конечно, роль подружки мне удалась, даже сама Аня неожиданно тепло ко мне относится. С ней я, впрочем, и не играла.

Но отпущенный мне лимит нетактичности я уже перекрыла с лихвой. Да и так все видно — ее лицо просто светится умиротворением и каким-то внутренним, очень глубоким спокойствием.

— Приехали.

Ого! Оно еще и разговаривает, оказывается! Первый раз за сегодняшний день.

Весь мой опыт говорит, что нового покушения сегодня можно не опасаться. Даже дилетанту понадобится время на подготовку новой пакости.

Все же терять бдительность не следует. Как ни мала вероятность, что запасной вариант ждет Аню именно здесь, гарантии никакой нет. С сегодняшнего дня весь город стал для нас вражеской территорией.

Я повторила свои указания, и мы с Аней покинули машину в уже привычном порядке — сначала я, а через минуту и она.

Собираясь сегодня утром, я придала своей внешности именно тот вид, какой должен быть у Аниной подружки.

Английский костюм под кашемировым полупальто и строгий макияж сделали меня в меру богатой, но роскоши придали ровно настолько, чтобы не бросаться в глаза.

Поэтому в салоне красоты я чувствовала себя рядом с Аней достаточно уверенно. Помимо всего прочего, убийцу среди здешней публики вычислить будет несложно. Хотя я не думаю, что он настолько глуп, чтобы светиться в этом месте.

Аня покрутилась в отделе косметики, купила себе что-то из белья в следующем и на полчаса скрылась у массажистки.

Ее приглашение присоединиться я вежливо отклонила — хороша я буду, когда, разоблачаясь, стану отстегивать подмышечную кобуру и снимать надетый под блузку бронежилет!

Лучше посижу, полистаю «Эль». Ага, вот и она. Не думала, что так скоро.