Волны приветливого тепла накатывали на нее. Зал был старинным, но не заброшенным. Очаг был современным и выпускал дым в невидимый дымоход, а не прямо в помещение. Снег на плаще Луваен растаял, превратив его и её саму в мокрый комок. Она сбросила его с плеч и с гримасой на лице держала мокрую одежду в вытянутой руке.

— Куда я могу его положить?

— Я возьму, госпожа.

Луваен резко обернулась. Женщина, протянувшая руку за плащом, была небольшого роста, не выше Циннии, но жилистая, с резкими чертами лица и каштановыми волосами с проседью. Она окинула Луваен взглядом, который взвешивал, изучал и оценивал. То, что она увидела, заставило её брови изогнуться, и она слабо улыбнулась.

— Лу, это Магда, экономка и кухарка в Кетах-Тор, — она выхватила плащ из рук Луваен и передала его женщине. — Магда, это моя старшая сестра Луваен Дуенда.

Магда склонила голову в вежливом приветствии:

— Добро пожаловать в Кетах-Тор, госпожа Дуенда.

Луваен ответила и жестом, и улыбкой:

— У вас прекрасный зал, мадам.

Грудь экономки надулась от гордости, а в её глазах вспыхнуло одобрение комплименту Луваен. Она, держа мокрый плащ, махнула другой рукой:

— Дайте мне свои чулки и туфли. Они, скорее всего, промокли насквозь. Вы можете согреть ноги у огня.

Цинния мягко подтолкнула Луваен к одному из двух кресел, развернутых к очагу:

— Посиди здесь. Я принесу сухие чулки. Никаких домашних тапочек, заметь. Твои ноги больше моих.

В мгновение ока Луваен удобно устроилась в кресле, накинув на плечи одеяло, с кружкой теплого эля, приправленного мускатным орехом, в руке и парой чулок Циннии, обтягивающих её ступни и ноги. Магда исчезла с мокрыми вещами, бросив через плечо, что они быстрее высохнут у кухонного очага, за деревянными ширмами, украшенными узорами из льняной ткани.

Цинния сидела напротив неё, сжимая свою кружку:

— Папа очень болен?

Луваен пожала плечами:

— Сухой кашель и лёгкий жар. Ничего серьезного, но ему не следовало выходить на улицу в такую погоду.

— Никто не должен, даже ты. Ты могла бы подождать, пока погода не изменится.

— Не было никакой снежной бури, пока я магическим образом не оказалась на краю обрыва, дорогая, — Луваен потягивала эль, пытаясь притупить остроту своего языка. — Меня бы здесь вообще не было, если бы ты не сбежала с де Ловет, — она ещё раз оглядела зал и посмотрела вверх на мезонин и второй этаж. — Кстати, где он?

Цинния бросила на неё настороженный взгляд из-под копны светлых кудрей:

— Гэвин? Почему ты спрашиваешь?

Луваен нахмурилась:

— Чтобы я могла пристрелить его за то, что он похитил тебя из Монтебланко, — она ущипнула себя за переносицу большим и указательным пальцами. — Ты понимаешь, что сделала со своей репутацией, Цинния? За последнюю неделю я солгала больше, чем за всю свою жизнь, пытаясь объяснить, почему ты исчезла.

У девушки хватило такта покраснеть от смущения, но она вздернула подбородок:

— Мне жаль, что я заставила вас с папой волноваться, но ты прочитала мою записку. Ты знала, что мне ничего не грозит.

— Я ничего такого не знала! То, что мы знаем о Гэвине де Ловет — это только то, что он нам рассказал, — она указала на зал. — Богаты они или нет, и я ставлю на «нет», но де Совтеры живут в крепости. В крепости, Цинния, построенной на скале, окруженной ущельем. Здесь есть разводные мосты, смотровые щели для стрел и зал, заполненный всевозможными острыми орудиями. Я могу только представить, как выглядит кухня. Эти люди, очевидно, нажили себе врагов, тех, кто хочет причинить им большой вред. Тебе не следует здесь находиться и мне тоже.

Цинния стукнула кружкой об пол. Морщинка омрачила её лоб, и она скрестила руки на груди. Луваен приготовилась, по крайней мере, к часу бесплодных споров.

— Этот замок был построен сотни лет назад, Лу. Эти враги давно умерли, — она провела рукой по корсажу. — Как видишь, я в полном порядке. И счастлива тоже. Кроме того, мне всё равно, что обо мне подумает кучка старух в швейном обществе.

— Тебе должно быть не всё равно, если ты собираешься выйти замуж за одного из их сыновей, — Цинния была красивой, умной и милой. Кроме того, она была упряма, и Луваен боролась с собой, чтобы не рвать на себе волосы в отчаянии.

Цинния задрала нос:

— Меня не интересуют их драгоценные сыновья.

Луваен приподнялась со стула:

— Ради бога, перестань быть такой глупой. Молодая незамужняя женщина, которая сбегает с мужчиной, становится мишенью для каждого Джименина и ему подобных, чтобы попытаться сделать её своей шлюхой, хочет она того или нет, — глаза Циннии наполнились слезами. Сердце Луваен дрогнуло. Она покинула кресло и опустилась на колени перед сестрой. Рука Циннии задрожала, когда Луваен на мгновение прижала ладонь к её щеке, прежде чем повернуться и поцеловать её. — Это горькая правда жизни, любовь моя. Что-то, от чего ты никогда не будешь страдать, пока я жива.

Грустная улыбка Циннии была необычайно мудрой. Она провела большим пальцем по скуле Луваен.

— Ты не можешь вечно быть моим рыцарем-спасителем, Лу.

— Посмотри на меня.

Они обе рассмеялись. Цинния шмыгнула носом и сморгнула слезы:

— Ты знаешь, что «Совтер» означает «безопасная земля»?

Луваен фыркнула:

— Забавно. Какой предок обладал прекрасным оборотом речи, чтобы выбрать такое имя?

— Зато уместно. Я здесь в безопасности — от Джименина и любого другого, кто мог бы заставить меня.

— Гэвин и его семья?

— Они обращаются со мной как с хозяйкой поместья. Гэвин ухаживает за мной, как любой благородный джентльмен, а Эмброуз — воплощение вежливости. Ты познакомилась с Магдой, — Цинния усмехнулась. — Она очень напоминает мне тебя. Я думаю, она расплющит любого, кто хотя бы косо на меня посмотрит.

Луваен всё больше и больше нравилась Магда. Она заметила, что Цинния не упомянула патриарха семьи:

— А лорд де Совтер? Он так же благороден, как его сын и слуги?

На этот раз Цинния на секунду заколебалась:

— Я дважды встречалась с Баллардом де Совтером. Он предпочитает одиночество, — она понизила голос. — Он изуродован и ходит в плаще с капюшоном, чтобы никто не мог взглянуть на его лицо, — в её карих глазах блеснула жалость. — Бедняга, я видела его руки. Искореженные пальцы с чёрными когтями.

— Когти? — Луваен вскочила на ноги, всё ещё держа Циннию за руку. Она потянула девушку за собой. — Что же это за человек с когтями? — вернулась та же паника, которая привела её в Кетах-Тор спустя бессонную неделю холода. — Найди мои сапоги и плащ и оденься потеплее. Нам придется оставить всё, что ты привезла. Встретимся в конюшне. Плаутфут достаточно большой, чтобы нести двоих. Мы поедем в седле.