Был только один выход: ей нужно взлететь. Высоко, очень высоко.

К несчастью, её прошибал холодный пот при одном лишь слове «высоко». Лиа срочно нужна была помощь. И в списке тех, кто мог бы помочь, первым стояло имя Дориэнта.

Лиа нервно поправляла одежду, которая только что вылетела из походного гардероба и оказалась на ней. Во время вылазки ей хотелось выглядеть классно, и Мерла посоветовала нажать на крохотную жемчужину на крышке шкатулки. Что ж, в этой фантастической накидке со множеством драпировок и перевязей она и впрямь выглядела круто. Материя напоминала мерцающий утренний туман – по-эльфийски прекрасно. И всё же в джинсах и любимой футболке она бы чувствовала себя куда увереннее.

Серафина, сопровождавшая Лиа, тоже нервничала. Но, в отличие от подруги, которая дёргалась от беспокойства, теребила пряди волос и то и дело глубоко вздыхала, ундина справлялась с напряжением иначе: она едко комментировала всё и вся.

– Тоже мне Старая Башня, – брюзжала Серафина, когда они добрались до увитой плющом башни в северном крыле «Источника». – Ей бы зваться кучей грязи или, скорее, дряхлой развалиной.

Двое старшеклассников, которые слонялись по двору перед Старой Башней, наградили ундину оскорблёнными взглядами.

– Эта рыбина вконец обнаглела. Сами-то морские эльфы ютятся в обломках погибших кораблей, да ещё хорошо, если им не приходится довольствоваться подводными норами, забитыми грязью и илом, – прошипел один из них.

Лиа передёрнуло от неловкости, а Серафина тем временем шла так, будто и не слыхала ответного выпада. Она была прямо-таки воплощённой уверенностью в себе. По крайней мере, все так считали, за исключением её подруг из «Ночного полёта». В особенности Лиа, за последние недели она познакомилась с иной, ранимой стороной Серафины, когда им обеим не давала уснуть тоска по дому. Или стоит вспомнить, как ундина, не колеблясь, вступилась за Мерлу, когда обнаружилось, что эта девочка в шкуре дикарки – на самом деле эльф земли. Серафина (единственный эльф моря во всём «Источнике») очень хорошо представляла себе, что Мерле часто бывает одиноко. С той лишь разницей, что Мерла старалась быть как можно более незаметной, а ундина придерживалась тактики «лучшая защита – это нападение».

Однако в последние дни скверное настроение Серафины так бросалось в глаза, будто над её головой навечно зависла хмурая дождевая туча. Это не могло быть связано с уроками, потому что училась Серафина хорошо. В комнате «Ночной полёт» всё тоже шло лучше некуда – девочки начали понимать друг друга так хорошо, словно целую вечность жили вместе. Лиа не знала, отчего Серафина часто бывала не в духе. Фло грешила на острую нехватку морской воды, а Мерла полагала, что ундина скучает по другим эльфам моря, с которыми могла бы предаваться подводным увеселениям. Среди её новых подруг просто не было ни одной морской души, настоящей любительницы воды. Всё это могло быть правдой, и всё же Лиа не покидала мысль, что в дурном настроении Серафины таится нечто большее, чем тоска по дому. Но что?

Время от времени Лиа пыталась хотя бы сбить Серафину с этого мрачного курса. Если, к примеру, заходишь в комнату чужого содружества – вот как сейчас, – то брюзжание не лучший вариант.

– Пожалуй, Старая Башня и правда выглядит видавшей виды, но ребята-эльфы, которых сюда поселили, любят её, – сказала Лиа, входя в башню через дубовую дверь. Та поддалась лишь под нажимом, издав протестующий скрип.

Серафина сдула с лица чёрную прядь волос:

– Я тебя умоляю, тут стены держатся только на плюще, паутине и плесени.

– Дориэнт говорит, что Старая Башня – самая ветроустойчивая постройка во всём «Источнике», – возразила Лиа.

– Потому что ветер просто пролетает сквозь щели, – стояла на своём Серафина. – В этом гнилом зубе, который ты называешь башней, сквозняк гуляет, как рыба в море.

Несколько школьников, направлявшихся к роднику с полотенцами, застыли от негодования.

– Что вы на меня так смотрите? – фыркнула Серафина. – Я просто говорю правду.

– Старая устрица, – буркнул кто-то из ребят.

Серафина хищно улыбнулась:

– Кому из вас помочь нырнуть поглубже во время водных развлечений? Поглядим, кто дольше продержится под водой – вы, сухопутные крысы, или старая устрица. В отличие от вас я могу обходиться без воздуха.

– Она ничего такого не имела в виду, – поспешила вмешаться Лиа. – Морские эльфы любят мрачный юмор, а у Серафины он чёрный, как ночь.

Эльфы продолжали сверлить Серафину сердитыми взглядами.

Вот незадача, Лиа должна была срочно разогнать тучи!

– По правде говоря, у вас стильная башня, взять хотя бы эти заросли зелёного плюща. Я уже говорила, что я большой поклонник плющей? – она приподняла руку, обвитую сладко дремлющей Людмиллой, её флориком.

– Отличный отвлекающий манёвр, – сказал юный эльф битвы с красным полотенцем на широких плечах. – Но твоя подруга, считай, взорвала бомбу-вонючку. Не желает ли она последовать с нами к источнику и продемонстрировать на мне, что она там говорила насчёт ныряния? – он выпрямился во весь рост.

Лиа пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в глаза:

– Спасибо за столь заманчивое предложение, но как-нибудь в другой раз. Сейчас мы собираемся в комнату «Сталактиты», нанести визит моему старшему брату, – она поспешно схватила Серафину за руку и потянула к винтовой лестнице.

– Передавай Дориэнту привет! – крикнул эльф им вслед. – И скажи ему, будь добра, что мне как старосте комнаты придётся провести с ним беседу о том, кого он вообще приглашает в нашу башню.

Пока девочки поднимались по винтовой лестнице, Лиа с каждым шагом всё больше закипала:

– Это всё ты и твой чересчур болтливый рот и этот сплошной вечный гундёж, – напустилась она на ундину. – Теперь Дориэнту придётся выслушивать всякое, потому что мы произвели плохое впечатление.

Серафина подхватила подол своего длинного платья, чтобы поспевать за подругой:

– Ах, да забудь ты про этого чванного боевого эльфа, ему просто хотелось повыпендриваться. Кстати, я его запросто переныряла бы.

Лиа застонала:

– Ты не понимаешь! Если б я знала, что по дороге к Дориэнту ты станешь оскорблять всех жителей башни, которые нам попадутся, я бы лучше пошла одна.

Серафина резко остановилась посреди лестницы, от чего дряхлая ступенька под ней закряхтела.

– Ты же сейчас не всерьёз злишься на меня? Или всерьёз? Лиа, ты же меня знаешь. Гундёж – это моё хобби.

Серафина так доверчиво и прямо смотрела на неё глубокими чёрными глазами, что негодование Лиа вмиг улетучилось:

– Ну что тут скажешь? Ты же моя любимая устрица, – поддразнила она подругу. – Но пообещай мне, что будешь сдерживаться, когда мы постучим в дверь комнаты Дориэнта. Никаких язвительных замечаний насчёт обстановки, жильцов и даже насчёт погоды.