вперед и остановился как вкопанный. Он оказался внутри невозможной конструкции из подвижных переходов, навесных эскалаторов и грохочущих транспортеров. Все эти детали оборудования космопортов, бессмысленно двигались вразнобой, не позволяя определить размеры помещения. За единственным открытым шлюзом, свободным от бесполезной механики, словно адский маяк в пустоте полыхал мощный источник света. Он вспыхивал, на секунду высвечивая обшивку звездолета с цифрами бортовых номеров, беспощадно бил в глаза и гас, погружая окружающее пространство во мрак и словно стирая реальность. При желании к нему можно было добраться по беспорядочно проносившимся мимо транспортерам, рассмотреть бортовой номер и узнать, что за корабль там взрывается. «Нет. Не сейчас, – подумал Рэд, – не хватало еще свалиться с этой безумной карусели и шею сломать. Черт, это не корабль! Что это за место?!»

– Черт возьми, Рэджинальд, что это за место? – вслух сказал Клайн. – Давай, выбирайся оттуда. Кто здесь реальность моделирует, в конце концов!

Рэд вздохнул, повернулся спиной к удивительной панораме и вернулся в кабину. На двери не было ни царапины, она послушно отодвинулась, пропустив его внутрь. На связном устройстве, словно издеваясь, призывно светился зеленый огонек. Рэд нерешительно протянул руку. Не сидеть же здесь всю жизнь.

– Здравствуйте, капитан Гардон, – сказал Мартин Клайн, – не разрывайте связь. Вам нужна моя помощь.

Он шел напролом. Какой там! Он шел ва-банк, попирая основы основ работы в контакте.

– Нужна… – подтвердил Рэд вслух.

Речь была немного смазана, но разборчива.

– Осмотритесь. Вам не кажется странным тип этого звездолета?

– Это… не звездолет.

– Верно. Сейчас я покажу вам место, где мы действительно находимся. Смотрите очень внимательно. Считайте, это был эксперимент Департамента космоплавания, и он подошел к концу.

Стены кабины под потеками изоляции начали оседать и таять. Пол и потолок волнами разбегались в разные стороны. Спереди все еще торчала панель приборов с обзорным экраном, который вспучивался громадными пузырями, светлел, расползался… Рэд вскрикнул от неожиданности. Человек сидел совсем рядом – стоило сделать шаг. Но шаг Рэд сделать не мог. Хватит с него призраков и сюрреалистических конструкций! В глазах вместо бархатной уютной темноты плясали цветные пятна. Он прикрыл глаза ладонью. Холодный пластик браслета коснулся щеки. Рэд отдернул руку, и она бессильно упала на постель. Веки были тяжелыми, в ушах шумело. Над ним склонились какие-то люди.

– …своего рода шоковая терапия, – донеслось до него. – Я думал, идея канула в Лету вместе с варварским оборудованием и неприменима в современных условиях….

– Я… разбился? – с трудом ворочая языком, спросил Рэд.

– Все в порядке, – успокоил его Клайн, – вас просто взяли под наблюдение.

Рэд шевельнулся. Спинка кровати услужливо приподнялась, повторяя движение.

– Что со мной? – уже увереннее повторил Рэд, – Что это за аппаратура?

– Что ж, если вам не спится, мы можем пообщаться, – устало сказал врач, – как вас зовут?

– Рэджинальд. Вы врач?

– Доктор Мартин Клайн. Да, я ваш лечащий врач.

– При мне что, не было никаких документов? Что за идиотские вопросы!

– Рэджинальд, я спросил то, что должен был спросить.

– Спросили? Теперь объясните, что произошло! – почти крикнул Рэд, но голос сорвался. В памяти беспорядочно всплывали обрывки воспоминаний, не желавшие выстраиваться в более или менее логичную картину.

Клайн посмотрел на монитор. Пульс подскочил до ста сорока ударов в минуту.

Физиологические константы колебались на пределе допустимых, оставив далеко внизу все границы нормы. Тихонько зажужжал инжектор.

– Завтра часов в двенадцать вас устроит? – ровным голосом осведомился Мартин.

– Не знаю… Почему мне трудно говорить?

– Это пройдет. Отдохните, завтра побеседуем. Здесь глубокая ночь, моя смена закончилась. До свидания, Рэджинальд.

Клайн побарабанил пальцами по столу. Полистал запись. Мысли перепрыгивали с одной на другую. «Что это за замкнутый контур был, что за вспышка? Куда он меня загнал? Ассоциация какая-то из прошлого, связанная с ранением…Но никак не связанная с текущим состоянием. Так с катушек съедешь с этой работой… К черту, поспит одну ночь здесь, завтра разберемся».

– Роза, – устало сказал доктор, – я не могу его забрать. Как его сейчас транспортировать – ума не приложу.

Клайн, упаковывавший портативный «Контактер», взглянул на хозяйку дома, стоявшую напротив.

– Пусть погостит еще немного, – согласилась Розалия. – Не беспокойтесь, Мартин. Если что – я вам позвоню.

– Прямо на личный коммуникатор! Я отключу всех, кроме вас. Как только кто-то из патронажной службы освободится, сразу же пришлю.

– И чем сейчас ему смогут помочь ваши милые девочки?

– Да уж… Я приеду с утра, Роза.

За окном кружились белые снежинки. Серый с рыжим пушистый котенок, умывавшийся на подоконнике перестал лизаться и заскользил передними лапами по стеклу, ловя белых мух. Снаружи с тихим шипением сработал стеклоочиститель. Котенок отпрыгнул, выгнул спину, чуть не сорвался с подоконника, пока пятился, и мяукнув, отчаянно заскреб задними лапами, забираясь обратно. Это было так забавно, что Рэд невольно улыбнулся.

– Ты что здесь делаешь, негодник! – шугнула кошку пожилая женщина и виновато добавила, – соседский мальчишка притащил. Мать не разрешила домой взять. Здравствуй, Рэджинальд.

– Кто вы?

– Розалия Мэй. Но для своих просто Роза. Мы встречались на пассажирском лайнере «Transanalogiсal corporation».

– Я на рейсовиках не работал… Не может быть!

– Все правильно. Ты помог его посадить, капитан. Мы оба тогда были пассажирами.

– Ах, да, – лицо женщины теперь казалось знакомым, – вы еще переживали из-за меня, а у меня…

«Кира!»

Он дернулся и схватился за сердце, но оно исправно стучало о грудную клетку. Рука налилась тяжестью и безвольно опустилась. Что-то тихонько стрекотало, от чего казалось, что на каждой мышце сидит по кузнечику. Роза присела на край постели.

– Тебе больно?

– Нет, – сказал Рэд, ослепленный цепочкой вспыхнувших воспоминаний. – Кажется, нет… Господи… Мы выбрались с L-80, да?! Да. Роза, Роза! Меня что, парализовало?! Черт, Блохин же предупреждал! Дэйв, сволочь…

Во дворе разворачивалась служебная машина госпиталя космопроходцев.

– Нелегко было зазвать тебя в гости, мой мальчик, – миссис Мэй покачала головой.

– В гости? – недоверчиво переспросил Рэд и огляделся. Широченная функциональная кровать с противопролежневой системой больше походила на спасательную капсулу и занимала почти всю небольшую комнату. Головной конец упирался в стеллаж, составленный из аппаратуры ухода и телеметрии. Справа через узкий проход стоял стол и два стула. Если раньше здесь и была какая-то мебель, то ее скорее всего вынесли, чтобы освободить место. На противоположной стене рядом с дверным проемом торчала узкая панель голографического проектора. Кто его здесь смотрел: хозяйка? Дежурный персонал? Тем не менее, пульт лежал на столе. За окном с поднятыми жалюзи было пасмурно. Поверх ряда низких крыш угадывались в тумане белые холмы. Как будто небо съело настоящие горы, оставив от них огрызки, припорошенные снегом.

– Как я здесь