— А нога? — спросила я.

— Ой, это мальчики в детстве игрались, — она махнул рукой. — Терри на него случайно напрыгнул. И сломал. Ужас был, но что поделать — драконы. Границ не знают. А эти еще и близнецы. Только по цвету волос их и различали. А однажды им их сбрили. Такая умора была…

— Спасибо за подробности, — вежливо улыбнулась я. — Но мне сплетни совсем неинтересны.

Хотя некоторые из них полезны. Значит, нас теперь точно-точно оставили.

— У папы была любовница, — отозвался Коля. — Страшная такая. Ты красивее.

Ну хоть кто-то мне говорит комплименты. А то Сережа мне только в начале наших отношений говорил. Зато чувствую, что они меня ожидают по возвращению.

С барского плеча мне была выдана комната рядом с детской Коли. Раньше там жила бывшая няня, но ее уволили, насколько я поняла от Фра. Кстати, надо будет держаться от нее подальше. Язык как помело, рот не закрывался ни на минуту. От таких людей лучше вообще держаться подальше. Сдаст всем в доме с потрохами.

Остаток вечера я провела с Колей. Мальчик оказался умным и забавным. Вот только грустил. Даже признался, что папа приходил к нему по вечерам — проверял, что он делал. И ему очень плохо, что папа так и не зашел.

В комнате у мальчика было много игрушек. Причем почти все мягкие. Коле нравятся только такие.

— Ты ведь не уйдешь? — спросил он меня, когда уже пришло время сна.

— Я буду в соседней комнате.

— От меня не уйдешь? — спросил он, удерживая за юбку.

— Не уйду. Но хочу сказать тебе одну вещь. Мне придется проводить дневное время в своем мире.

— Нет! — рядом вспыхнул огонь и тут же потух, когда Коля подскочил с кровати.

В его глазах стояли слезы.

— Не уходи.

— Коля, я буду возвращаться, — я взяла его за руку и смотрела ему в глаза, налаживая зрительный контакт.

Мне казалось, что так ребенок точно услышит. И не сожжет по крайней мере мое единственное платье в этом мире.

— Каждый день я буду возвращаться сюда, пока ты будешь в школе. Хорошо? — спросила его.

И почему-то в этот момент до меня начало доходить, а вдруг дядя меня обманул?

Вот уйду сейчас, ребенок останется один. И все — привет, приют. Или просто останется ребенок один в доме.

Одному Коле известно, как попасть в мой мир. Наврали! Ахтунг, мне наврали.

Но при ребенке же не скажешь такое. Сохраняем лицо и идем искать дядю.

Нет, ну а что? Мы с ним договорились.

Так, стоп, дядя же сказал, что кристалл здесь собрался. Значит, только из своего мира я сюда не попаду.

Надо будет что-нибудь придумать, а то мне чуется подвох. А что еще ожидать от мужиков? Наобещают хоть горы золотые, а потом слово не держат. Хотя мои слова — что, лучше?

Я даже не смогла Коле сказать про маму. Но не хотелось как-то травмировать ребенка еще большими подробностями о его семье. Даже страшно представить женщину, которая не видела своего ребенка семь лет.

Я уснула, едва коснулась головой подушки. Но проснулась посреди ночи от ужасного гула в доме. Даже стекла трещали, готовые расколоться в любой момент. Я подскочила с кровати, понимая, что там за стенкой маленький ребенок. А я голая.

Все-таки не в чем мне спать. И платье сама не надену.

Дом опять содрогнулся, будто рядом аэродром, и самолет уже взлетает.

Стащила с кровати простынь и завернулась в нее на манер римской тоги. Глянула к Коле — ребенок спит, хоть из пушки стреляй, и даже не слышит ничего.

А может, это землетрясения такие? Но дом ведь стоит, не рушится. Даже не потрескался нигде.

— Коля, — подошла к нему.

Малыш проснулся и недоуменно посмотрел на меня. Дом затрясся вновь.

— Вставай.

— Не хочу, — протянул он.

— Коля, вставай. Дом трясется, — потянула его.

— Я хочу спать. Папа тоже так ночью спал, — отмахнулся ребенок.

В смысле — папа так же спал?

И опять зазвенели стекла. А Коля отвернулся от меня.

Дом ведь не рушится? Значит, не все так страшно? Но за ребенка я знатно испугалась.

Я спустилась вниз, прислушиваясь к усиливающемуся с каждым шагом шуму. Дом будто сам по себе дышал. Еще и рычал.

Сережа у меня тоже ночью храпел, но там как-то привычно, а тут ужас просто.

Толкнула дверь в комнату, из которой так и исходила мощная вибрация. Вот идешь, а пол тебе массаж делает.

И застыла на месте. Посреди огромной комнаты что-то лежало. При этом оно вздымалось и опускалось. А затем замерло. Послышался рык.

Зрение немного привыкло к темноте, и я различила силуэт огромного существа, похожего на динозавра. Оно распахнуло глаз — янтарный с вертикальным зрачком. А затем повернуло ко мне продолговатую морду с острыми шипами на носу.

А я застыла на месте, не в силах пошевелиться, настолько мне стало страшно. Меня обдало горячим паром, когда оно выдохнуло на меня, а потом с шумом втянуло воздух.

Дрожащими руками нащупала дверь.

Раздался хлопок. Я аж подскочила на месте и схватилась за сердце.

— Вы что-то хотели? — услышала холодный мужской голос.

Открыла глаза, увидев, что комната осветилась свечами на стенах. И хорошо, что здесь хоть какая-то мебель есть. Потому что я увидела голого мужчину, который оперся о спинку кресла так, что я видела все самое будоражащее фантазию, а самое интересное скрыто.

Широкие плечи, торс с кубиками пресса, спинка стула…Так, возвращаемся к глазам. А тут холодный взгляд. Приятней смотреть на то, что ниже его лица. Стоял он, немного скосившись направо и поджимая левую ногу. Жаль, что их не видно.

Так, Каролина. Ты только с парнем рассталась. Еще не время на других заглядываться. Все четыре года ни разу в другую сторону не посмотрела, а тут сразу. И вообще, он только что динозавром был. Или динозавр был им. Пойди еще разберись.

— Насмотрелись? — услышала его голос, когда мой взгляд скользнул к торсу. — Время позднее.

Почему у Сережи такого не было? Вроде и в зал ходил, а по итогу все равно комок нервов в виде пивного живота вылез.

— Да, — протянула я. — То есть, что это было?

— Я спал, а вы ворвались ко мне посреди ночи. Вот я и спрашиваю, что такого случилось?

— Ах, да. Дом дрожал, — ответила я, ехидно улыбнувшись. — Вы, видимо, сильно храпите по ночам. Вам надо бы нос проверить. Мне не спалось.

Прозвучало, будто я к нему напрашиваюсь.

— Ничем не могу вам помочь. Я всегда сплю в форме дракона. Тем более вы сама захотели остаться, — ответил он, не отводя пронзительного взгляда.