Полных уродов не бывает. В каждом человеке есть изюминка, нужно только ее найти. Ну и, конечно, уверенность в себе. Если человек сам себя считает неотразимым, остальных это гипнотизирует. Они тоже начинают верить в его исключительность.

Раздумывая над этими словами, Алиса написала:

А парням нравится, когда девчонка красится?

Вопрос озадачил Петю. Интересно, а красится ли Лена? Когда они были рядом, он совершенно не обращал на это внимания. Однако, подумав, парень вспомнил, что иногда во время поцелуев он чувствовал странный неестественный вкус ее губ, и в ответ на его осторожный вопрос Лена со смехом пояснила, что это помада. Ему тогда не понравилось, но он не хотел обижать подружку и промолчал. А потом парень привык ко вкусу ее помады, принимая это как неизбежное дополнение к поцелуям.

Но что же ответить Еве? Как всегда, правду, только правду и ничего, кроме правды!

Если честно, я об этом как — то не думал. Конечно, лучше, чтобы все было естественным! С другой стороны, я понимаю, что прыщи надо бы чем-нибудь замазать (я и сам с ними мучаюсь!).:(Но не до такой степени, чтобы штукатурка сыпалась с лица. Ходит этакое намазанное чучело, страшно прикоснуться. Краситься надо умело, так, чтобы не было заметно. Просто чтобы девчонка казалась красивее, и все.

А как парни относятся к брекетам?

Вопросы Евы озадачивали Адама все больше и больше.

Ну вообще — то, конечно, лучше без них. Потому что целоваться неудобно. Но нормальный парень понимает, что это надо пережить. Тем более что ему самому в любой момент могут их поставить.:)

Ответы Адама и огорчили Еву, и обрадовали. Так вот как, оказывается, завоевывают сердца парней! Что ж, у нее самой шансов — ноль. Какие могут быть перспективы у некрасивой, зажатой тупицы, от которой все нормальные Васькины друзья упадут в обморок, а те, кто не упал, переселятся в другую галактику? Однако теперь, когда она уже смирилась с этим фактом, ей стало легче. Ну тупица, ну и что? Ну некрасивая, подумаешь! Хуже теперь быть не может, только лучше. А еще Адам что — то там говорил насчет изюминки!

В любом случае, надо не ныть, а действовать!

Алиса долго думала, с чего же начать, и решила, что самое реальное для нее — обрести уверенность в себе. Что там писал по этому поводу Адам? Когда она поверит в себя, то сможет загипнотизировать Ваську и внушить ему, что она — красавица.

Алиса подошла к зеркалу и с сомнением посмотрела на отражение. Попробовала улыбнуться — и тут же закрыла рот. Нет, Васька будет последним придурком, если ТАКУЮ станет считать красавицей!

Однако брекеты скоро снимут, и вот тогда… Но как же, как ей научиться быть уверенной в себе?

Первые шаги на этом пути она уже сделала: попробовала курить и ругаться. Что же дальше? Интересно, прибавило ли это ей уверенности? Пока что было непонятно.

Алиса подошла к календарю, посчитала, сколько дней осталось до снятия брекетов. Двадцать один… Еще целых три недели… Ну ничего. Надо отмечать прошедшие дни в календаре, тогда будет казаться, что время летит быстрее.

Интернет отключился как назло именно в тот момент, когда Алиса собиралась поделиться планами по самоусовершенствованию с Адамом.

— Не волнуйтесь, это временные неполадки, — успокаивали недовольных жильцов мастера. — Пару дней — и вы снова в сети. Там по вас соскучатся — больше любить будут!

Однако прошла неделя, вторая, а Ева все еще не имела возможности связаться с Адамом. Единственное, что скрашивало эти дни, — приближающаяся дата снятия брекетов…

Сестра из Питера приехала в один из февральских выходных, как раз тогда, когда Алиса, с одной стороны, пребывала в расстроенных чувствах по поводу отлучения от Интернета, а с другой — предвкушала большую радость: только один день на календаре остался незакрашенным — завтра ей должны были снять брекеты.

Ровно в девять утра дверной звонок сотворил то, что было не под силу будильнику, — разбудил Алису.

Заспанная и недовольная барышня сползла с постели и поплелась открывать — родители накануне уехали к бабушке. «Кто бы это ни был, придушу гада», — клялась Алиса, копошась с замком.

Но едва она увидела виновницу своего преждевременного пробуждения, остатки сна как рукой сняло, и Алиса бросилась на шею нежданной гостье.

Перед ней в немыслимо синей куртке, немыслимой шляпке и в немыслимого размера ботинках стояла ее собственная двоюродная сестра Нина из Питера. Она была ровесницей Алисы — тоже училась в восьмом.

Кузина шагнула в прихожую, бросила на пол туго набитую спортивную сумку, а потом метнула на вешалку куртку и шляпку.

Алиса не видела сестрицу целых два года и поразилась произошедшим в ней переменам.

Нина было очень коротко, почти налысо, подстрижена, и этот пушистый ежик она умудрилась помелировать так, что волосинки — иголочки на концах были ослепительно белыми. Одна прядь была оставлена длинной, она спускалась сбоку перед ухом до самого плеча. В носу, на губе и в ушах болтались серьги, в одном ухе даже две. Дополняли картину ярко подведенные глаза, пунцовые губы и такого же вызывающего цвета облупившийся лак на ногтях.

— Привет, сестренка! — принялась тормошить Алису Нина. — Как поживаешь? Впрочем, можешь не отвечать! Сама вижу, что никак!

Алиса покраснела и улыбнулась. Нина присвистнула:

— Все еще в брекетах! Они что, приросли к тебе, что ли? И прическа у тебя — отстой. Хотя фигурка и ничего, я думала, будет хуже. Ты уж не обижайся, я же всегда говорю то, что думаю!

Да, Нинка всегда была прямой. Еще в детстве она шокировала окружающих своими откровенными высказываниями. Однажды на семейном торжестве, когда девочке было лет пять, ей сделали замечание из — за того, что она вытирала руки о подол платья. На что ребенок сообщил, как сидящий рядом дядя Боря вытирает руки о скатерть, а дядя Володя вообще не моет их, даже после туалета! А у сидящей рядом тети Тани под брюки надеты рваные колготки. Для того чтобы прервать поток «разоблачений», растерянным взрослым пришлось обложить маленького монстра сладостями и включить на весь вечер видеомагнитофон. Но даже с набитым ртом девчонка умудрилась перекричать телевизор и проинформировать окружающих о том, что бабушка Зоя утащила с кухни и положила себе в сумку три ложки и хрустальную пепельницу. А у дяди Вити под стулом стоит бутылка водки, которую он один, тайком ото всех, уже почти выпил.

С тех пор прошло почти десять лет, но Нина ни капли не изменилась. Ее зоркий глаз и острый язычок то и дело смущали кого-нибудь из окружающих.

Не успев даже толком раздеться, кузина Нина обежала квартиру и остановилась у стойки с дисками.