Мне даже не захотелось рассмеяться. Я просто принимал все как должное.

– Вольно, Томас, – сумел произнести я. – Почему вы не на посту? – Пожалуй, это прозвучало слишком пафосно.

Он опустился на корточки:

– Вам ведь больно, капитан? Я вот думаю, почему вы лежите здесь, на моей помойке?

– А, ерунда, – сказал я, вспомнив о сломанных ребрах.

Значит, приемником мусора распоряжается Томас. Я подумал о людях, занимающих такие мелкие должности. Почему я не обратился к ним за помощью раньше?..

– Капитан, я осматривал узлы преобразователя, только что закончил. Давно вы тут лежите? – Томас был чем-то обеспокоен.

Я напряг мозги. Здесь я нахожусь недолго, всего лишь несколько минут. Забрался сюда, чтобы немного прийти в себя… и внезапно обрел способность к ясному мышлению.

Кем бы ни был этот Томас, он явно на моей стороне или хотя бы нейтрален. Похоже, ничего не знает о мятеже. Я понял, что он туго перевязал мне грудь оторванными от рубашки полосами. Вот почему мне полегчало.

– Томас, что вы тут делаете? – спросил я. – Разве не знаете, что мы идем в бой с вражеским кораблем?

Томас удивился.

– Но это и есть мой боевой пост, капитан, – ответил он. – Я астронавт первого класса, техник по переработке отходов. Моя задача – следить за исправностью преобразователя.

– И вы все это время находились здесь?

– Нет, сэр, – ответил Томас. – Я проверил всю систему. Мы получили три больших повреждения и массу маленьких, и я должен был все починить. Иначе кораблю пришлось бы худо, сэр.

– А как вы попали сюда? – спросил я, осматривая тесный отсек.

Я увидел одну-единственную дверь, а все помещение было заполнено серой громадой преобразователя, который расщеплял отходы на составные элементы для повторного использования.

– По трубопроводу, – ответил Томас. – Я их ежедневно проверяю. Знаете, капитан, – добавил он, качая головой, – трубы у нас совсем плохи. Постоянно забиваются, вот и приходится лазить по ним и прочищать.

Во мне проснулась надежда.

– И куда ведут эти трубы?

Теперь я понял, как этот человек мог не заметить, что по всему кораблю бушует мятеж.

– Ну, сэр, это сущий лабиринт. Одна тянется до кают-компании, другая до мостика…

«Боже! – подумал я. – Мостик!»

– А какой диаметр? – спросил я. – Пролезть смогу?

– Конечно, капитан, – сказал Томас. – Я же каждый день этим занимаюсь. Но вы уверены? Со сломанными-то ребрами?

Этот Томас не похож на гения.

– Уверен, – сказал я.

– Капитан, – смущенно проговорил Томас, – конечно, не мое дело советовать, но, может, мне лучше сходить за врачом?

– Томас, – твердо сказал я, – да будет вам известно, у нас на борту мятеж. И возглавляет его корабельный врач. Я хочу незаметно пробраться на мостик. Ведите.

Томас был потрясен. Он смотрел на меня с ужасом.

– Капитан, уж не хотите ли вы сказать, что пострадали от кого-то из наших? Что не упали с лестницы, а были избиты?

– Это все мелочи. – Я с трудом сел.

Томас подскочил и помог встать на ноги. И я увидел, что он плачет.

– Капитан, можете рассчитывать на меня, – всхлипывая, произнес он. – Скажите, кто это сделал, и я скину негодяя в преобразователь.

Я прислонился к стене и дождался, когда все перестанет вращаться перед глазами. Дышать было трудно, но можно, если не делать глубокие вдохи. Томас открыл панель на боку преобразователя.

– Не беспокойтесь, капитан, он отключен.

Похоже, его ничуть не беспокоило то обстоятельство, что на борту уже довольно давно два с половиной g. Зато я еле держался на ногах. Томас заметил это и помог забраться в камеру преобразователя.

– Вот эта труба ведет к мостику, – указал он на отверстие вверху, примерно тридцать пять на семьдесят сантиметров. – Полезайте туда, а я подтолкну.

Я просунул голову и плечи в отверстие. Стены были металлические, гладкие, ухватиться не за что. Я пополз, и в груди вспыхнула боль.

– Капитан, они пытаются взломать дверь, – сказал Томас. – Уже довольно долго возятся. Нам следует поспешить.

– Томас, вам придется меня толкать. – Мой голос эхом покатился по трубопроводу.

Томас залез в камеру и схватил меня за ноги. Я весь забрался в трубу, и боль стала терпимой.

– Капитан, чтобы ползать по трубам, есть специальный прием, – сказал Томас. – Вытягивайте руки перед собой и сгибайте их в локтях. Когда локти упрутся в стенки, продвигайтесь.

Я испытал этот способ. И правда пополз, хоть и медленно.

– Капитан, я установил таймер на десять минут. Это чтобы никто не полез за нами следом. Осталось минут семь, потом заработает преобразователь, и отключить его не смогут – я заблокировал панель управления.

Эта новость заставила меня поспешить. Когда преобразователь заработает, он первым делом откачает из трубопроводов воздух до чистого вакуума. И мы умрем от разрыва легких, и наши трупы будут засосаны в рабочую камеру и разложены на полезные элементы. Ох как же я спешил!

Одновременно пытался сориентироваться. Трубопровод тянется параллельно коридору. Метров через пятнадцать начнет подниматься, ведь мостик расположен метров на десять выше. Через некоторое время я почувствовал уклон.

– Здесь нужно перевернуться на спину, капитан, – сказал Томас. – Труба на повороте расширяется.

Я кое-как перевернулся. Томас помогал, толкая мои ноги. Приняв почти вертикальное положение, я ощутил под рукой металлическую скобу. Это было здорово. Я уж боялся, что придется лезть на манер альпиниста в трещине, когда спина упирается в одну стенку, а ноги в другую.

Я подтянулся на скобе и свободной рукой нашарил еще одну. Томас помогал снизу. Я встал на вторую скобу и нашел третью. Небольшой наклон трубы облегчал подъем. Я подтягивался и цеплялся, цеплялся и задыхался. В трубе стало жарко, но я продолжал лезть. Наверное, мне придавал сил сделанный Крамером укол.

Наконец я увидел наверху конец трубы в слабом свете подсобки. Я вспомнил расположение мостика. Труба заканчивается у маленькой ниши с кушеткой и кухонной плитой, которыми пользуются офицеры в долгой вахте.

Я добрался до верха трубы и толкнул заглушку. Она легко откинулась в сторону. Я увидел край штурманского стола и за ним мертвый экран локатора. Двинувшись дальше, я чуть не потерял сознание, когда ребра уперлись в кромку трубы. В голове зазвенело.

Внезапно внизу погас свет. Я услышал приглушенный лязг, затем гул.

– Капитан, преобразователь включен, запущена откачка воздуха, – спокойно сказал Томас. – У нас в запасе почти тридцать секунд.