– Липовку вы пьете, липовничек, – улыбнулась бабуля. – Моя любимая, дед Никишка научил ставить. Вот к нему и иди за рецептами травяных зелий. Он даром что сам не пьет – тебе много чего порасскажет. А уж сказок знает, баек!..

– Сказок? – Сергей чуть не подавился своим колоссальным бутербродом. – Баек?! О, тогда мне к нему. Я ведь фольклорист, пишу докторскую диссертацию по народному творчеству староверов. И как раз фольклора бегунов у меня практически ничего нет.

– Фольклорист? – ошеломленно перепросил Петр. – Ё-ка-лэ-мэ-нэ…

– Эй ты, потише! – грозно рявкнула Маришка. – Петьке больше не наливайте.

В Петровых глазах всплеснулось зеленое пламя, но он ничего не сказал молодой хозяйке, а подчеркнуто повернулся к Ирине:

– Еще картошечки? Со дна, поподжаристей? А?

– Ой, нет, – слабо пискнула она, выставляя ладонь. – Я и так уже со стула не встану.

– Ничего страшного, – галантно сказал Петр. – Донесем на руках куда прикажете. Хоть на край света.

– Да он здесь и есть, край света, ты что, не знал? – проворчала Маришка. – Самый краешек…

– Да, глуховатое местечко, – согласился Сергей, наливая в Маришкину рюмку знаменитой липовки, но не забывая и остальных. – Неужто вы, Мариша, тут всегда живете? Работаете, наверное, в Арени? Но ведь это довольно далеко, на чем же вы добираетесь?

– Да нет, я вообще-то из Нижнего, просто приехала бабулю навестить, на огороде помочь, – ласково улыбнулась ему Маришка. – Тут не больно-то в Арень наездишься, автобусы не ходят уж бог знает сколько времени. Который год уговариваю бабулю хоть на зиму в город перебраться, да разве ее сдвинешь с места? Они зимой тут знаете как живут? Дороги все заметены, Осьмаки полностью отрезаны от мира. Когда завьюжит, поутру первым делом прокапывают от дверей дорожки к калиткам. Чтобы дать знать остальным: жива, мол, я, жива пока еще. Сотовые телефоны тут не работают, сети нет. Жуть истинная!

– Подумаешь, нашла жуть! – отмахнулась бабка Ксеня. – Зато в своем дому, а не в приживалках. И не больно-то мы скучаем. Соберемся с девушками-бабушками, напоемся и напьемся, а потом дед Никишка нас по избам провожает. Сперва он нас, потом мы его. Ночи после буранов светлые, лунные, все аж звенит вокруг. Красотища!

– Так я не понял: этот старик один живет? – уточнил Павел.

– Теперь один. Раньше – это еще до войны, мамонька моя рассказывала, прибрел он сюда и к бобылке Серафиме подселился. Она тоже была староверка, вот они и сошлись. Потом Серафима померла, а дед Никифор Иваныч в ее избе так и прижился. Старый он, слабый совсем. Иной раз как обомрет – вроде совсем преставился. А потом глядишь – отойдет, и опять не хуже молодого.

Ужин продолжался, но наконец все почувствовали, что рты больше не открываются, а глаза слипаются. Настала пора расходиться по избам, куда определились на ночлег.

– Да куда вы пойдете в такую позднотищу? – сладко потянулась Маришка, и сарафан туго натянулся на ее спелой груди. – Ложитесь вон вповалку на сеновале. Там хорошо, дух сладкий от сена идет, живой. Сны хорошие снятся…

– Ой, нет, идите, сыночки, – засмеялась баба Ксеня. – Не то меня Вера с Ольгуней поедом съедят. В кои-то веки на постой к ним кто-то встал, да и те сначала ужинать на сторону пошли, теперь еще и ночевать не придут. Им, бабулькам, тоже небось скучно, хочется живого голоса. А ты, Петенька, у меня останешься по старой памяти.

– Баб, ты что, забыла: у нас же Ира ночует, – недобрым голосом сказала Маришка. – Места больше нет. А Петра дед Никифор к себе звал.

– Да он уже небось десятый сон видит, тот дед Никифор, – отмахнулась хозяйка. – А Петенька на сеновал пойдет, правда, голубочек? Ну, гости дорогие…

Все начали дружно подниматься из-за стола.

– Завтра увидимся? – тихо спросил Павел, наклоняясь к Ирине.

– Конечно, – смущенно кивнула она. – Здесь мудрено не увидеться. Тем более мне тоже нужно к этому деду Никифору. Если кто и поможет найти старые книги, так это только он. Вы представляете? Этот дурацкий Виталя сказал, что в подвале скита была целая гора старых книг и они все пожгли. Вот варварство, да?

– Вандализм! – возмутился Павел.

– Что вы говорите? – Это Сергей услышал их разговор. – Сожгли старые книги?! Невозможно, невозможно поверить… Но, может быть, хоть что-то осталось? Хоть что-нибудь! Как бы попасть в этот скит, поискать?

– Ради бога! – обеими руками схватилась за него Маришка. – Не вздумайте! Еще неизвестно, чего нам сегодня ночью от этого Витали ожидать, а вы опять голову волку в зубы сунуть хотите.

– Да уж, с вашим личным оружием супротив Витали делать нечего, – подал ехидную реплику Петр. – Я все хотел спросить: вы же вроде не курите, зачем с собой такую зажигалочку интересную таскаете?

– Таких дураков пугать, как ты и Виталя, – огрызнулась Марина. – Пойдемте, Сережа, я вас до калитки провожу.

И, подхватив молодого человека под руку, вывела его на крыльцо.

– Я готов помочь со стола убрать, – робко предложил Павел. – Я очень люблю мыть посуду. А потом мы с вами, Ира, может, немножко прогу…

– Посуда – дело бабье, – буркнул Петр, протягивая ему руку на прощание и очень ловко вытесняя из горницы. – И не до прогулок, поздно уже, спать пора.

– Ира! – крикнул Павел, высовываясь из-за его крутого плеча. – Ваши вещи, они пропали, конечно, у этих мерзавцев, так мы можем завтра съездить в Арень, купить вам чего-нибудь. Денег у меня достаточно, вы не беспокойтесь. И мне все равно надо ехать за продуктами для моей хозяйки, я вас заодно прихвачу. Хорошо?

Последние слова долетали уже из-за дверей.

– А чего ему Маришкино платье не нравится? – удивилась баба Ксеня, беря Ирину за руки и поворачивая так и этак. – Красивенькое, веселенькое, оборочки вон какие… разве что великовато малость, ну так подумаешь!

«Платьице» было «великовато» как минимум на четыре размера.

Против окна громко, вызывающе расхохоталась Маришка, и Ирина разглядела ее статную фигуру. Рядом маячил высокий мужчина – Сергей. Он заботливо вел ее по колдобинам улицы, поддерживая под локоток, а Маришка жалась к нему, словно в стужу к печке.

– Ох, дорезвится молодка! – пробормотала баба Ксеня, начиная собирать со стола ложки.

Ирина с тоской поглядела на стол, заставленный грязной посудой.

Кошмар! Сейчас придется мыть все это. А горячей воды нет. Про «Фэйри» здесь небось и не слыхали, придется по старинке, с хозяйственным мылом. От Маришки помощи не дождешься, она, видимо, отправилась провожать этого долговязого Сергея не только до калитки, а до самой избы бабы Веры. Потом, конечно, он проводит ее… А что ж, в такую ночь только и провожаться до рассвета. Луна таинственно заглядывает в окно, так и манит. Может, и Ирине следовало выйти проводить Павла – тем более что он именно этого и хотел.