Я повернулся и стремглав выбежал из канцелярии. В моей голове все перемешалось. Я даже не смотрел, куда несут меня ноги.

Распахнув двери, я выскочил из школы и, растерянно моргая, остановился на крыльце. Сияло солнце. Только налетавший иногда холодный ветер напоминал мне о том, что сейчас ноябрь.

Постояв так немного, я опомнился. Что я тут делаю?

Куда я направляюсь?

Домой. Таков был мой ответ самому себе.

Я все расскажу маме с папой. Я поведаю им про все свои злоключения в новой школе — и на этот раз постараюсь, чтобы они мне поверили.

Я заставлю их понять, что это злобное чудовище держит в ужасе всю школу.

Я спустился со ступенек и остановился.

От нового порыва ветра громко щелкнул флаг на школьном флагштоке. От этого звука, раздавшегося прямо над моей головой, я поднял голову.

Прищурясь, я посмотрел на хлопающий флаг и па темный предмет, видневшийся на кончике флагштока.

Темный предмет?

Что же там такое?

— Не может быть! — закричал я.

Я понял, что гляжу на черного кролика. Он был привязан к самому концу шеста.

Жив ли он?

Я понимал, что должен вернуться в школу. Найти школьных служителей. Попросить их принести длинную стремянку.

Однако я был слишком возбужден. Слишком волновался. Слишком отчаялся.

— Ты должен быть живой. Должен! — крикнул я кролику.

Или имп сначала его убил? И только потом привязал к шесту?

С громким криком я подбежал к шесту и прыгнул на него. Обхватив руками холодный металл. Крепко держась за него, я прижал свои кроссовки к шесту — и оттолкнулся вверх.

Переставляя руки, я забирался все выше. Мои резиновые кроссовки скользили по гладкому металлу.

Я взглянул вниз. Оказывается, я уже одолел почти половину шеста.

Застонав от напряжения, я снова подтянулся. Мои ладони горели. Вероятно, я уже успел содрать с них кожу.

Вообще-то, я плоховато умею взбираться на шест. Никогда прежде не залезал на деревья. И уж, разумеется, никогда в жизни мне не приходилось карабкаться на флагштоки.

Однако, если меня хорошенько разозлить, я способен на чудеса.

Подтягиваясь все выше, я не отрывал глаз от кролика.

Мне был виден его темный глаз. Он был открыт.

Означает ли это, что кролик живой?

От сильного порыва ледяного ветра шест закачался.

Мои руки соскользнули.

Я вцепился из последних сил в холодный металл, однако это не помогло. Я заскользил вниз.

— Нееееееет! — вырвался из моего горла крик. Я еще крепче обхватил флагшток ногами. А уж руками вцепился так, словно от этого зависела моя жизнь.

Впрочем, скользить я перестал и с трудом перевел дыхание. Мои руки замерзли и болели от бесчисленных ссадин. Мышцы на ногах едва не сводило судорогой.

Я поднял голову и снова взглянул на кролика, находившегося всего лишь в двух-трех метрах над моей головой.

И увидел, что он шевелит своим розовым носом.

Ура!

Он жив! Я понял это с облегчением.

Его глаз уставился на меня. Его бока вздымались под толстой веревкой. Длинные уши распрямились и лежали на спине.

Я понял, что бедняжка перепуган до смерти.

Я поднял руку. Покрепче ухватился за флагшток. Передвинул повыше ноги. Поднял другую руку. Подтянулся кверху.

И дотронулся до кролика.

— Ой! — Его маленькое сердечко бешено колотилось.

Держась одной рукой за шест, я стал другой развязывать веревку. Она без всякого труда развязалась и полетела вниз.

Кролик тоже едва не сорвался.

Его уши взлетели кверху. Глаза расширились от испуга.

Я поскорей схватил его и сунул под мышку.

Потом, крепко зажав кролика под мышкой, я начал медленно и осторожно спускаться по шесту.

В окнах школы толпились ребята и учителя. Все наблюдали за моими действиями. Они стояли, прижавшись лицом к стеклу, словно смотрели какое-то увлекательное представление.

Из школы выбежала секретарша и несколько учителей.

— Что ты там делаешь? — раздраженно закричала секретарша.

— Молодой человек, немедленно спускайтесь вниз!

— А как вы сами думаете — что я делаю? — крикнул я им в ответ.

Через несколько секунд мои ноги коснулись земли. Я рухнул на колени и пытался справиться с дыханием и утихомирить свое бешено колотящееся сердце.

Учителя окружили меня со всех сторон.

— Ну, ты как? Ничего?

— Не ушибся?

— Что ты там делал?

— Мы сообщим об этом вашим родителям, молодой человек.

Я достал из-под мышки черного кролика. Его шерстка примялась из-за моей железной хватки.

— Жив и здоров! — заявил я, тяжело дыша.

И тут увидел квадратный листок бумаги, привязанный к шее кролика. А на квадратном листке было что-то написано.

Осторожно держа кролика, я поднял записку. И прочел послание, нацарапанное красными чернилами: «Ну как, получил от меня полезный урок? Отдай мой хвост!»

После занятий ко мне подошли Дженни и Симпсон.

Кролик уже давно сидел в клетке, и я собирался отнести его домой. Однако мои новые друзья преградили мне дорогу.

— Ничего не рассказывай своим родителям, — предупредила меня Дженни. — Я понимаю, что ты сейчас сердишься, но только все равно не говори им про импа.

Я нахмурился.

— Вы что — шутите? Разумеется, я расскажу им обо всем, что сегодня случилось. Ведь с этим проклятым импом нужно что-то делать.

Помрачневший Симпсон схватил меня за руку.

— Сэм, мы ничего с ним не сделаем.

— Он слишком могучий, — добавила Дженни.

— Я тоже могу быть достаточно сильным! — воскликнул я. — Особенно если меня разозлить!

Дженни зажала мне рот ладонью.

— Заткнись, Сэм. Вдруг он тебя услышит?

Я оттолкнул ее руку.

— Мне наплевать! — крикнул я. — Меня не волнует, слышит он меня или нет! Он маленький мерзавец, но он не на того напал! Не на слабака!

Я хотел пройти мимо них, однако они опять загородили мне дорогу.

— Неужели ты до сих пор не понял? — зашептал Симпсон. — Он обладает большой силой. Он использует магию. Он может таких бед натворить. Знаешь, что он мне сделал?