замка. И словно оживший голем по приказу алхимика, он вышел из комнаты, бледный, с растрепанными волосами и в мятой одежде. Бесшумно ступая по ступеням лестницы, ни разу не взглянув в сторону людей затаившихся в ожидании развязки, всё объясняющего финала.

Повеяло прохладой и свежестью смешанного леса, замок был позади, грозным монолитом возвещал о стремлении в познании формы и фактуры, готического и викторианского мироощущения, впоследствии отраженные художниками и скульптурами. Но лес, как творение Бога, куда более величественен и неповторим, и в нем так легко скрыться от посторонних любопытных глаз. Вольф, ведомый тенью собственных вопросов, погрузился в мир древ, переживших множество поколений, тогда он искал смерть, но сейчас вкусив амброзию, что зовется любовью, он искал самого себя, запутавшись рассудком. Немного погодя силы и вовсе покинули его, однообразное зримое пространство мутнело, словно когда в чистую прозрачную воду примешивается темный вязкий ил. Бессонница ясно давала о себе знать, и страх, возвысился над всеми его чувствами, лишь одна мысль, о том, что та боль, снова вернется, что было недопустимо особенно сейчас, когда так нужно жить, он обязан любить, но будет ли он любим, этого юноша не знал. Может быть, поэтому он так яростно желал поверить в сон, или в реальность, настолько противоречивую, что та кажется вымыслом, но он верил в нее. Упав на колени и зарывшись кистями рук в землю, Вольф пытался принять облик волка; ради исцеления, не зная как, пытался сконцентрироваться, направить душу лишь на одну мысль, он даже зарычал. Но внезапно, тонкий, мелодичный женский голос прервал его мучения.

– С вами всё в порядке? – спросила женщина в коричневом платье гувернантки и корзиной в руке. – У вас кровь!

И вправду, из носа Вольфа капала свежая кровь, глаза его были усталыми и с игривой каплей безумия, сознанием он пришел в себя, но его тело, по-прежнему лихорадочно изгибалось в судорогах, изображение мерцало отдельными вспышками, он попытался что-либо сказать, но с его губ слетел только невнятный загробный шепот.

Женщина с плетеной корзиной приблизилась к нему, юноша ощутил, как она коснулась его плеча, затем до шеи проверяя пульс, всё время пристально глядя ему в глаза. Она будто что-то обдумывала, решала, а затем произнесла.

– Оставайтесь здесь, и не шевелитесь. Я приведу доктора, только дождитесь. – и она побежала в сторону замка, постепенно ее шаги становились все тише и тише, пока вовсе не стало так тихо, что можно было услышать блаженное дуновение белоснежных перьев на безупречных ангельских крыльях.

Но вместо этого, он услышал пронзительный и душераздирающий волчий вой в мгновении ока разбудивший весь лес. Затем, ослепленный неведомой ему доколе жаждой, одержимой несвойственной человеку идеей он кинулся назад, туда, куда ушла та женщина. В пути Вольф успевал рассматривать лишь отдельные, короткие картины, художник которых, за несколько секунд разочаровался в одном их существовании, и уничтожал, как недостойную пародию этого мира. Чем дальше он углублялся в будущее, тем ужаснее становились гравюры происходящего, созерцаемые его душой с помощью глаз. Он видел сумрачный лес, которого словно мечи пронзали насквозь тусклые солнечные лучи, если посмотреть в них, то можно было увидеть миллионы пылинок напоминающих крохотных фей. И среди потрескавшихся стволов деревьев, скользнуло что-то белое, телесное привидение или злой дух, зверь, иллюзия как остаток незапечатанной фантазии. Последующая картина поразила юношу до глубины души, и только тогда по велению совести он смог в полной мере осознать трагедию, разворачивающуюся на его глазах. Он увидел распростертую на земле поросшей густой травой женщину, ту, что побежала за помощью, ее образ преобразился, теперь она была в крови, теперь помощь была нужна ей. И не задумываясь, Вольф берет ее на руки и ведомый силой воли, несет женщину к замку. Перед ним бледное лицо, на губах еще осталась эмоция ужаса, былая жизнь постепенно покидала это хрупкое тело.

Но путь юного Вольфа оказался недолог. Перед ним, а вернее сказать, внезапно его окружили суетливые люди, искавшие и нашедшие не то, что ожидали.

– Господи, что произошло с Марианной! – почти вскрикнула Сильвия Драмурр.

– Расступитесь, дайте взглянуть. – сказал Томас Свит подойдя в плотную к потерпевшей, он медленно прощупал пульс и осмотрев ее заявил. – Сильно разодрана левая нога, нужно немедленно перевязать и сию же минуту отправить к лекарю. Джеймс, Стивен, отнесите Марианну в мой экипаж и дайте распоряжение отвезти ее к доктору по имени Карл Свер, проживающий в доме возле озера Альнос. И аккуратнее!

– Но когда она сможет прийти в себя, Томас? – спросила Сильвия.

– У нее сильный обморок, от боли, что она испытала, думаю через несколько дней. Проговорил Свит. – Нужно не терять ни минуты, поторопитесь!

Вольф стоял на месте, словно его живьем закопали в промокшую от утренней росы землю. Он смог лишь поднять свои руки и посмотреть на них, они были красными и бледными, и казались правдивее любого доказательства. После того как братья бережно унесли служанку, Томас обратился к Вольфу.

– А теперь граф, мы ждем от вас объяснений.

Но юноша не ответил, а всё также не сводил глаз со своих рук.

– Какие глупости Томас. Посмотрите как он напуган. – сказал Артур обращаясь к Свиту. – Марианну покусал волк, и в этом, заметь, лишь наша вина, в том, что мы не заметили поблизости столь кровожадного зверя. Слава Богу, всё обошлось несколькими укусами.

– Вы сделали это, отвечайте! – почти прокричал Томас, впиваясь взглядом в юношу.

– Я не могу… – тяжело дыша и дрожа, пробубнил Вольф.

– Оборотень. – сказал Томас рукой указывая на Вольфа Фламеля.

Сильвия Драмурр закрыла лицо руками, а Артур хотел тут же протестовать, но обвинение звучало чудовищно, он ничего не смог сказать в защиту. Томас Свит был непреклонен.

– Вы совершили преступление против невинного человека, и должны будете понести наказание по всей строгости закона. И вы не человек, вы зверь. Слышите меня?

– Прекратите. – прошептал Вольф.

– Вам не нравятся мои слова, несущие в себе правду… – недоговорил Свит, его следующую речь оборвало то, что уже никто не ожидал, и еще долгое время никто не мог поверить в это, лишь глаза подтвердили реальность иллюзии.

Прозвучал волчий вой, словно первая скрипка в оркестре зачала жизнь произведения музыканта. Четверо обернулись в ту сторону, откуда донесся столь вон выходящее действо. Затем всё произошло так быстро, что никто, никакое перо в мире не способно описать случившееся. А произошло вот что: из-за деревьев вышла волчица с белой густой шерстью, ее глаза светились, во всем ее облике читалась неописуемая магнетическая сила. Секунда. И она исчезла, показавшись