Малколм не стал настаивать, и ее это поразило. Но он и в юности никогда не заставлял ее. Инициатива исходила от самой Селии. Они были знакомы уже несколько лет. У них был один и тот же преподаватель музыки, они даже вместе участвовали в выступлениях. Но что-то изменилось, когда после летних каникул они пошли в девятый класс.

Ее друг превратился в красавчика.

Другие девчонки тоже заметили это. Но Селия уже решила: он будет принадлежать только ей, и она стала действовать агрессивно.

Селия оправдывала собственные действия интересом, который читался в его глазах.

Они встречались уже пять месяцев, и Селии стало казаться, что она теряет его. Его мать подготавливала запрос на стипендию, чтобы Малколм мог посещать специальную школу искусств.

Она почти не видела его, занятого работой и уроками музыки, да к тому же их родители навострили уши. Тем не менее Малколму и Селии удавалось выкроить время, чтобы поласкать друг друга, поболтать, помечтать — потом еще поласкать. Их поцелуи становились все горячее, насколько это было возможно без настоящей близости.

Селия помнила каждую минуту того дня, когда лишилась девственности. Она помнила, что на ней было надето — розовые джинсы и майка с изображением какой-то рок-группы. Что она ела — хлопья, яблоко и, пожалуй, все, потому что хотела влезть в эти джинсы.

Но лучше всего она помнила, как лежала на заднем сиденье с Малколмом, они припарковались ночью у реки. Она уже скинула майку и бюстгальтер, он тоже снял рубашку, потому что так здорово было прижиматься голой грудью к его обнаженному торсу.

Ее рука пробралась к нему в штаны, а он возился с молнией ее розовых джинсов. Они уже знали, как довести друг друга до оргазма руками.

Той ночью Селия думала о себе. Боялась потерять Малколма. И сделала глупость.

Они не пользовались презервативом.

Первый — настоящий — секс оказался совсем не таким умопомрачительным, как она представляла. Не в тот раз.

Тогда Селия не забеременела. В последующие недели они вели себя еще более безрассудно, пока Малколм с наслаждением пытался научиться доводить ее до того умопомрачительного оргазма.

Закутавшись в одеяло, Селия убаюкивала себя воспоминаниями. Сначала хорошими, потом плохими. На протяжении многих лет она повторяла, что, возможно, Малколм не любил ее так же сильно, как она его; что они были вместе лишь из-за секса. Но вчера вечером, когда он играл ту песню, Селия осознала, что лишь пыталась загладить свою вину перед ним; осознала, как их разрыв сильно ранил и его тоже.

Черт возьми. Малколм здесь меньше суток, а желание уже перевернуло вверх тормашками весь ее мир. Этот внезапный поцелуй, вызванный ностальгическими воспоминаниями, только все осложнил.

Селия не может допустить, чтобы влечение затмило разум.

Она вылезла из постели, услышав какой-то звук. Нахмурившись, Селия подошла к окну и распахнула деревянные ставни.

У нее перехватило дыхание. Она быстро отошла от окна.

Вся лужайка перед домом была заставлена автомобилями, передвижными станциями, даже шатрами.

Очевидно, у Малколма были свои преследователи.

Селия подобрала с пола свой халат, натянула его и выскочила из комнаты.

Малколм лежал на диване. Он был в одних джинсах. У Селии пересохло во рту. Ее взору предстали его шикарные мускулы, которые она оценила еще вчера вечером. Не прошло и двух минут, как она поклялась себе не попадать под обаяние Малколма. Она так сильно была потрясена видом его обнаженного торса, что забыла про толпу на лужайке. Селия упала на диван, ее рука нежно опустилась на его плечо.

От прикосновения к коже Малколма по телу у нее побежали мурашки. Она резко убрала руку:

— Малколм? Малколм, тебе надо просыпаться…

Он вскочил с дивана. Оказалось, что в его руке, прятавшейся под покрывалом, был пистолет.

— Малколм?! — взвизгнула она. — Откуда это?

— Это мой, и у меня есть лицензия. Я ношу его из предосторожности, которая не помешает. — Он с усмешкой посмотрел на нее. — Лучше не пугать меня, когда я сплю.

— Тебя часто будят ненормальные фаны? — Внезапно ей стало холодно, и Селия принялась растирать руки.

— Когда я впервые попал в чаты, один фан умудрился пролезть ко мне в дом, минуя охрану. Теперь моя вооруженная охрана стоит как непреодолимая стена между мной и слишком рьяными почитателями.

— Зачем тогда спишь с оружием?

— Твоя жизнь слишком дорога мне, чтобы доверить ее кому-то. Я хочу быть уверен.

Сердце сжалось в груди Селии, и она еле сдержалась, чтобы не погладить его лицо, поцеловать его, снова прильнуть к его идеальным устам.

Она откашлялась и кивнула в сторону окна комнаты, закрытого вместо штор простыми белыми ставнями.

— Выгляни на улицу, — произнесла она.

Малколм послушался.

— Черт. — Он отступил в сторону, чтобы его не заметили. — Хотел бы сказать, что удивлен, но я этого опасался. Надо было нам уехать вчера, пока они не успели собраться.

Сомнения снова стали терзать ее.

— По поводу Европы. Я…

— Да, согласен. — Он схватил рубашку со спинки стула, стал натягивать лоферы. — Нам надо уезжать.

Селия вертела в руках кончик пояса халата.

— Я не уверена… — пробормотала она.

Он на секунду замер.

— У нас теперь нет выбора, благодаря всем этим камерам на улице.

— То есть ты не просто так подозревал, что это может случиться?

— Я не мог быть уверен. — Он убрал планшет в кожаный портфель. — Но я должен подумать и разработать соответствующий план.

— Какой план?

— Как нам выбраться отсюда, пока не поздно. — Малколм засунул пистолет в кобуру. — Одевайся скорее.

— Может быть еще хуже? Там уже нет свободного места.

— Место всегда найдется, — мрачно сказал он. — Одевайся, а я налью кофе нам в дорогу. Поедим в пути.

— А что, если я решу остаться и ты поедешь один? — Вот тебе и решимость преодолеть страхи. Трусиха.

Он застыл. Ждал. Дал Селии время осознать — у нее больше нет выбора. Когда журналисты увидят, что он ушел, они останутся ждать ее на лужайке или еще умудрятся пробраться в дом. Ей надо спешно выбираться отсюда, пригнув голову.

— Хорошо. — Она вздохнула. — Я еду с тобой. Но почему так быстро? А вещи?

— Все уже собрано.

— Ну конечно.

Благодаря деньгам и влиянию Малколм мог теперь делать что угодно. И сейчас Селия была не в том положении, чтобы сопротивляться.

— Боже, как все становится сложно. — Она вытащила застрявшие в расческе волосы. — У меня сегодня вечером заключительный концерт, и нужно еще оценки поставить.