был устремлен на тени в капюшоне, желание оторвать его гребаную голову и искупаться в его крови поглотило меня, но я врезалась в прочный воздушный щит и отступила назад.

Я не стала тратить время на попытки пробиться сквозь него и повернулась к тележке, практически набросившись на стакан с кровью и с рычанием поднесла ко рту.

Я проигнорировала соломинку, позволив ей ударить меня по щеке, когда я опрокинул стакан в рот.

Кровь потекла по моему подбородку и лицу, так как от отчаяния я стала неаккуратной, и я застонала, глубоко глотая, мое горло подрагивало с каждым глотком, а пустая яма внутри меня медленно начала заполняться.

Кровь была безвкусной, несвежей, теплой, что говорило о том, что она простояла некоторое время в этом чертовом стакане, и мои клыки покалывало от желания укусить, выпить, напитаться как следует от фейри, из которого стоит пить.

Я прикончила стакан и выругалась, погружая в него пальцы, проводя ими по внутренней поверхности и покрывая их красным, а затем высасывая их дочиста.

Это помогло, но этого было недостаточно. Совсем недостаточно.

— У кого ты взял эту кровь? — прорычала я, поворачиваясь лицом к Королю, все еще обсасывая свои пальцы и, несомненно, выглядя как что-то из фильма ужасов: кровь покрывала мой подбородок и капала на одежду. — Из самого слабого фейри, которого ты смог найти?

Король засмеялся, голос был еще более странным, чем когда-либо, так как он был похож одновременно на голос молодой девушки, старика и всего, что между ними.

— Я позабочусь о том, чтобы следующая поставка была от более сильного фейри, если ты сделаешь кое-что для меня.

— Что? — я не собиралась ничего делать для этого ублюдка, но я была готова выслушать любую информацию, которую он готов был выдать.

Король снова подошел к тележке, снял с нее последние пару крышек и показал большую тарелку с едой, а также аккуратно сложенную стопку свежей одежды и стопку газетных вырезок.

— Я хочу, чтобы ты попыталась понять, что я здесь делаю, — сказал Король, удаляясь от тележки в дальний конец комнаты, где я наблюдала, как он начал что-то строить с помощью магии земли. — Мне нужна твоя помощь в моей работе, хотя, по правде говоря, единственное, что мне действительно нужно от тебя, — это твоя кровь.

Моя кожа задрожала от этого предложения, и я наморщила нос, делая шаг назад, инстинктивно потянувшись к магии внутри меня. Но когда я попыталась воспользоваться ею, сила побежала по моим рукам к кистям, а затем резко остановилась, достигнув новых модных наручников, которые были на мне надеты. Мои пальцы даже не покалывало. Ничего. Ни черта. Черт.

— Пока меня не будет, ты должна расслабиться, поесть и прочитать эти статьи. Все до единой. Тогда ты, возможно, начнешь понимать, почему я считаю, что нам нужны перемены в этом городе. Алестрия утопает в бандах и насилии. Мы должны восстать из пепла этой бойни, как возрождающийся Феникс, и для этого нам нужен новый лидер, который поведет народ к свету.

— И позволь мне угадать, — язвительно сказала я. — Этот лидер — ты?

Король невинно развел руками, заканчивая строить каменную ванну. — Кто-то должен взять на себя бремя лидерства, если мы хотим, чтобы взошла светлая заря и банды пали, — он закончил строить ванну, и моя кожа зудела от желания искупаться. Я не знала, как долго я здесь пробыла, но достаточно долго, чтобы понять, что мне это необходимо.

— Какое отношение к этому имеет чтение этого дерьма? — спросила я, указывая на груду вырезок.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела в лицо действительности о бандах. Об их зверствах. О невинных, которые попадают под их огонь. Я хочу напомнить тебе, что Данте Оскура и Райдер Драконис — люди, способные на ужасные вещи. Я хочу, чтобы ты помнила, что они — фейри с двумя обличьями, и они позволяют тебе видеть только те, на которые падает свет. Я хочу, чтобы ты осознала, как они тебя одурачили.

Мне хотелось огрызаться, кусаться и защищать своих мужчин, но я не была дурой. Король не хотел этого слышать. И если я собиралась выбраться отсюда, то мне нужно было подыграть этой игре.

— Хорошо. Я прочту их, — согласилась я, пожав плечами. — И что дальше?

— Тогда мы поговорим снова, — Король махнул рукой над ванной, и я смотрела, как в нее льется нагретая вода, пар поднимался и клубился над стеклянной крышей над нами.

Я оставалась неподвижной, когда Король повернулся и пошел прочь от меня. Мой взгляд был прикован к его спине, а мысли вихрем проносились в голове.

Как только за ним закрылась дверь, и я снова осталась одна, я подошла к тележке и взяла несколько картофелин фри из огромной стопки еды, оставленной для меня, и проглотила их, пока брала первую статью.

Семья из четырех человек убита в перекрестном огне, когда сегодня в центре Алестрии столкнулись Лунное Братство и Клан Оскура.

Это была не совсем новая история. Я слышала сотни таких историй, когда росла здесь. Я прекрасно знаю, насколько опасны банды и что не стоит приближаться к ним, когда начинается война за территорию.

Насколько мне было известно, они не целились в несоюзных фейри, но было много подобных происшествий, когда магия начинала разлетаться в разные стороны, а фейри смещались на улицах.

Мой взгляд скользнул по фотографии маленьких детей и их погибших родителей, и что-то перевернулось в моем нутре. Конечно, я не поддерживала это. Но я точно знала, что Данте и Райдер тоже. Хотя я догадывалась, как лидеры своего народа, они несут определенную ответственность за это. От одной мысли об этом мне стало не по себе, и я вздохнула, просматривая подробности статьи. Похоже, что их машина была поражена огненным шаром и столкнулась со встречным грузовиком. Полагаю, они умерли мгновенно, иначе кто-то смог бы их вылечить.

Мой взгляд задержался на младших брате и сестре, и на мгновение я почти позавидовала им, потому что, по крайней мере, они были вместе, куда бы они теперь ни отправились. Но даже когда эта мысль пришла мне в голову и боль, которую я всегда чувствовала из-за потери Гарета, резко поднялась внутри меня, я поняла, что на самом деле не испытываю таких чувств. Уже нет. Было время, когда все, чего я хотела или о чем заботилась в этой жизни, было местью за него, и я была более чем готова продать свою жизнь в погоне за этим. На самом деле, я