Правда, в последние месяцы этого свободного времени у нас практически не стало. Причиной тому отчасти были наши собственные успехи, сделавшие агентство достаточно известным в Лондоне. В июле мы провели расследование на кладбище Кенсал Грин, и оно закончилось так называемой «битвой среди могил», когда агенты столкнулись с бандой головорезов, работавших на мафию перекупщиков с черного рынка экстрасенсорных артефактов. Это расследование, как и раскрытое нами незадолго до этого дело ужасного призрака-крысы из Хэмпстеда, широко освещалось в прессе, а позднее интерес к нашему агентству подогрел суд над главарем мафии черного рынка, Джулиусом Винкманом. На суде Локвуд, Джордж и я выступали свидетелями, давали показания против этого человека. В середине сентября Винкман был осужден и помещен в Уондсворскую тюрьму — все это обеспечивало нашему агентству бесплатную рекламу на протяжении целых двух месяцев. Все это время телефон в нашем офисе почти не умолкал.

Правда, несмотря ни на какую рекламу, большинство богатых клиентов все же предпочитали иметь дело с крупными агентствами, у которых и оборудование дороже, и репутация давнишняя. Так что большинство наших заказов поступало из бедных районов, того же Уайтчепела, например, где клиенты довольно ограничены в своих средствах. Но работа есть работа, и Локвуд старался не отказывать никому. А это означало, что свободные вечера стали для нас недостижимой роскошью.

— Что у нас на сегодня, Джордж? — неожиданно спросил Локвуд. Он сидел, устало подперев голову рукой, и, казалось, засыпал. — Пожалуйста, скажи, что ничего.

Джордж молча показал три пальца.

— Три? — простонал Локвуд. — Что именно?

— Женщина в вуали на Нельсон-стрит, в Уайтчепеле. Призрак в многоквартирном доме. И Тень, которую заметили за общественным туалетом. Обычный джентльменский набор.

— Опять придется разделиться, — сказал Локвуд. — Чур, моя женщина в вуали.

— Чур, моя Тень, — хрюкнул Джордж.

— Что? — вздернула я голову. «Чур» — это наше второе по важности правило после «Правила печенья» (за один раз каждый может взять одно печенье, и не больше). И эти правила всегда строго соблюдаются. — Значит, мне идти в многоквартирный дом? Великолепно. Могу поспорить, что там окажутся отключенными лифты и все такое прочее.

— Ну, ты в достаточно хорошей форме, чтобы осилить пару лестничных пролетов, Люси, — проворковал Локвуд.

— А если это окажется двадцать первый этаж? И там, наверху, меня будет ждать сильный призрак, например, Сырые Кости, а я явлюсь с высунутым языком и не смогу с ним справиться? Погодите! А что, если лифт все-таки работает, но именно в нем и засел Гость? Помните, что случилось с той девушкой из агентства Себрайт, когда она застряла в том зараженном призраками подъемнике на верфи Кэнери? От нее тогда остались одни только башмаки!

— Не кипятись, — сказал Локвуд. — Ты просто устала. Мы все устали. Я знаю, что все будет хорошо.

Мы все снова замолчали. Я привалилась затылком к диванным подушкам. Стекавшие по оконному стеклу струйки воды напоминали кровавые вены.

Почему кровавые? Ну, ладно, пусть будет не кровавые… Я действительно устала, как справедливо заметил Локвуд.

Локвуд… Прищурив глаза, я наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы. Видела его длинные босые ноги, легко перекинутые через подлокотник кресла, контуры тела, наполовину скрытые под мятой рубашкой. Лицо Локвуда почти целиком было прикрыто ладонью, но она не скрывала твердую линию его подбородка и выразительные губы — в данный момент расслабленные и слегка приоткрытые. На рукав белой рубашки мягко свалились длинные пряди его темных волос.

Как он умудряется так элегантно выглядеть, даже проспав всего пять часов, и так неудобно съежившись в своем кресле? Лично я не люблю не одетых людей, а особенно Джорджа — это, простите, «вредно для здоровья», как любит предупреждать Минздрав. Но Локвуд отлично смотрелся даже таким, полуодетым. А в комнате было так тепло, так уютно… Мои ресницы опускались все ниже, ниже… Я положила руку на свое серебряное ожерелье, медленно пропустила его между пальцев…

— Нам нужен еще один агент, — неожиданно сказал Локвуд, и мои глаза моментально открылись.

По звуку я догадалась, что за моей спиной Джордж опустил свой комикс.

— Как ты сказал? — переспросила я, не веря своим ушам.

— Нам нужен еще один сотрудник. Еще один агент, который будет подстраховывать нас. Неужели это не понятно? Не можем же мы все время работать в одиночку.

— В «Лавандовом домике» мы работали все вместе, — сказала я.

— Это был редкий случай, — Локвуд шевельнул рукой, убирая упавшие на лицо волосы. — И теперь он вряд ли повторится. Ну, согласитесь, одни мы уже едва справляемся, разве нет?

Джордж зевнул.

— С чего это ты заговорил об этом? — спросил он и с хрустом потянулся, толкнув лежавшую у меня над головой груду не глаженого белья. Из нее вывалились шорты Джорджа, и медленно, как медуза, опустились мне прямо на нос.

— Да вот вам наглядный пример, — сказал Локвуд, пока я трясла головой, пытаясь сбросить с себя шорты. — Один из вас должен перегладить всю эту груду. А времени на это ни у кого нет.

— «Один из нас»! — фыркнул Джордж. — Ты тоже мог бы постоять за утюгом.

— Я? Но я занят еще сильнее, чем вы.

В принципе, он был прав, именно так и обстояли наши дела в последнее время. За ночь мы выкладывались так, что ни на что остальное у нас просто не оставалось сил. Поэтому мы совершенно забросили многие домашние дела — уборку, стирку, готовку. Весь дом на Портленд Роу, 35, был в полном беспорядке. Кухня, например, выглядела так, будто в ней взорвалась солевая бомба. Даже череп в банке, привыкший, должно быть, ко многому, и тот начал делать язвительные замечания по поводу того, в каком хлеву мы живем.

— Если мы возьмем еще одного агента, то сможем выходить на работу по очереди, а это значит, что через три дня на четвертый каждый из нас будет нормально спать ночью, а днем заниматься хозяйством. Я все уже обдумал, и не раз, и пришел к выводу, что ничего другого нам просто не остается.

Мы с Джорджем молчали. Лично мне совершенно не хотелось обзаводиться новым коллегой. Скажу больше, от одной этой мысли меня начинало мутить. Да, мы были слишком заняты, но мне нравилась такая работа. Достаточно вспомнить, как дружно мы действовали во время расследования в «Лавандовом домике», и как умело справились с тем сложным случаем. И вовсе не нравилась перспектива привыкать к новому товарищу по работе.

— Ты уверен? — спросила я, наконец. — А где будет спать твой новый оперативник?

— Ну, уж не на полу, во всяком случае, — сказал Джордж, — а то заразу какую-нибудь подцепит.

— Но и не на чердаке же со мной.

— Никто здесь вообще спать не будет, идиоты, — сердито проворчал Локвуд. — Разве обязательно спать там же, где работаешь? Девяносто девять процентов людей утром приходят на работу, а вечером возвращаются домой. Вы что, не знали об этом?