— А может, нам вообще не стоит брать агента, — предложила я. — Может быть нам нужна просто помощница. Пусть следит за домом, прибирает, готовит, и еще будет за секретаря. А с основной работой мы прекрасно и сами справимся.

— Я согласен с Люси, — сказал Джордж, возвращаясь к своему комиксу. — Мы в самом деле отлично сработались. Не стоит разрушать команду.

— Хорошо, я над этим подумаю, — сказал Локвуд.

Но, разумеется, Локвуд был слишком занят, чтобы думать обо всем этом, поэтому можно было надеяться, что дальше этого разговора дело не двинется. И, признаюсь вам честно, меня это вполне устраивало. К этому времени я работала в агентстве уже восемнадцать месяцев. Да, мы заработались, да, мы жили как в хлеву. Да, мы почти каждую ночь рисковали нашими жизнями. Но я была очень счастлива.

Почему, спросите вы? На то было три причины — мои коллеги, изменившаяся самооценка и открытая дверь.

Среди всех лондонских агентств «Локвуд и компания» было уникальным. Нет, не потому, что оно самое маленькое (всего три агента), а потому, что его владелец и глава сам был юным человеком. Другие агентства нанимали себе в штат сотни детей-оперативников (именно детей, поскольку только они способны обнаруживать Гостей), но руководителями всегда были взрослые, не подходившие к зараженному призраками дому ближе, чем на расстояние крика. А вот Локвуд был главой агентства, который сам сражается с призраками. Он блестяще владел рапирой — второго такого фехтовальщика было, пожалуй, не найти, и я была счастлива работать бок о бок с ним. Счастлива во многих отношениях. Мне нравился его независимый характер, Локвуд умел вдохновлять своих товарищей, удивительным образом сочетал в себе холодную невозмутимость и пылкую отвагу. А дополнительное очарование придавала Локвуду окружавшая его таинственность.

Локвуд редко говорил о своих чувствах, желаниях или о том, что им движет, поэтому за первый год, проведенный в доме на Портленд Роу, я практически ничего не узнала о его прошлом.

Загадкой оставались его умершие родители, хотя на каждой стене висели или стояли вещи, которые они собирали. Как Локвуд стал владельцем этого дома и откуда взял деньги, чтобы основать собственное агентство, я тоже не знала. Впрочем, это не имело для меня большого значения. Локвуд был укутан в тайну, как в свое длиннополое пальто, и мне нравилось просто быть с ним рядом, тогда я чувствовала, что отблеск его тайны ложится и на меня саму.

Итак, соседство с Локвудом делало меня счастливой, думаю, вы это уже поняли. Что касается Джорджа, то привыкнуть к нему оказалось для меня не просто. Неряшливо одетый, непричесанный, язвительный, он славился на весь Лондон своей нелюбовью к частому употреблению мыла. Однако при этом Джордж был умен, честен, безгранично любознателен и талантлив как исследователь. Именно благодаря его дотошным и блестящим поискам в архивах мы, в общем-то, и были живы по сей день. Плюс — и это самое главное — Джордж был безгранично предан своим друзьям, стать которыми посчастливилось Локвуду и мне.

И все было прекрасно, и все мы действительно были друзьями, и безоговорочно верили друг другу, но при этом каждый из нас мог свободно заниматься именно тем делом, которое было больше всего ему по душе — никто никому не мешал и ничего не навязывал. Джордж мог с увлечением исследовать причины Проблемы. Локвуд постоянно заботился о том, чтобы укреплять репутацию нашего агентства. Я? До того, как я попала на Портленд Роу, я ничего не знала о своей способности слышать голоса мертвых, и (иногда) вступать в общение с ними. Первое время это очень пугало меня. Но работа в агентстве «Локвуд и компания» дала мне возможность постепенно изучить и освоить этот мой Дар, показала мне самой, на что я способна. После радости, которую я получала от общения со своими друзьями, понимание своих новых возможностей было второй причиной, по которой я чувствовала себя такой удовлетворенной и счастливой в это хмурое ноябрьское утро. И моему счастью не мог помешать даже хлеставший за окнами дождь.

Третья причина? Ну, что ж, скажу и о ней. На протяжении нескольких месяцев во мне копилось разочарование от того, что Локвуд замкнулся в себе, почти полностью отдалился от нас. Мы, все трое, по-прежнему поровну делили выпадавшие на нашу долю испытания, по-прежнему безгранично доверяли друг другу, но с течением времени окружавшая Локвуда тайна начинала все сильнее тяготить меня. Он отказывался говорить нам что-либо о загадочной комнате на втором этаже нашего дома, о комнате, в которую он категорически запрещал заходить мне и Джорджу. Я строила массу предположений относительно того, что может скрываться за этой дверью, но ясно было лишь то, что эта комната каким-то образом связана с прошлым Локвуда. Скорее всего, с судьбой его исчезнувших родителей. Тайна комнаты на втором этаже невидимым барьером вставала между нами, держала нас порознь, и я уже отчаялась когда-нибудь понять ее — или, что почти одно и то же, понять Локвуда.

Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный летний день Локвуд не сменил внезапно гнев на милость. Безо всяких предисловий он привел нас с Джорджем на лестничную площадку второго этажа, открыл запретную дверь и приподнял покров, скрывающий его тайну.

И знаете, что оказалось? Оказалось, что на самом деле я ошибалась.

Это вообще была не комната его родителей.

Это была комната его сестры.

Его сестры, Джессики Локвуд, которая умерла здесь шесть лет назад.

Чтобы не травмировать психику наших посетителей, а также сохранить свой собственный покой, я перенесла банку с черепом в дальний угол цокольного этажа, и накрыла ее стеганой грелкой для заварного чайника. Время от времени я поднимала банку в гостиную и открывала рычажок на крышке, чтобы череп мог поделиться со мной мрачными тайнами мертвых или донимать меня своей глупой болтовней — это, по-моему, доставляло ему огромное удовольствие. Так случилось, что банка стояла на серванте и в этот день, когда я пришла готовить свою амуницию к ночной работе.

Как мы и договаривались, работать сегодня нам предстояло порознь. Джордж уже отправился в Уайтчепел, искать Тень, которую там приметили за общественным туалетом. Локвуд собирал свои вещи, готовясь уйти на поиски женщины в вуали. Мой поход отменился — я уже готова была уехать в многоквартирный дом, когда позвонил мой клиент и попросил перенести визит по причине своего нездоровья. Это означало, что у меня был выбор, хотя и небольшой — можно было остаться дома и заняться глажкой белья или отправиться вместе с Локвудом. Сами легко можете догадаться, что именно я выбрала.

Я вытащила рапиру из того места, куда поставила ее прошлой ночью, засунула в кармашки рабочего пояса несколько соляных бомбочек — они валялись прямо на полу возле дивана. Когда я уже подходила к двери, из тени прозвучал знакомый хриплый голос.

— Люси! Люси…

— Ну, что тебе? — в закатных лучах солнца внутри банки плавали, кружились бледные искорки, скрывая от глаз темную неподвижную массу старого черепа. Искорки слились, образовали жуткое лицо, тускло мерцавшее в сумерках зеленоватым потусторонним светом.