Однажды рано утром в комнатушке на канале Грибоедова неожиданно зазвонил телефон. «Кто это в такую рань?» удивился журналист, и, стараясь не допустить раздражения в голосе, поинтересовался уже в слух:

– Ну и кто там, блин, так не вовремя?

– Извини, конечно, если разбудил, – раздался в трубке знакомый голос главного редактора газеты «Северная стрела».

– А, это вы, – пробормотал сонный Гризов – чем, как говорится, могу?

– Тут такое дело, Антон, – как бы издалека начал Свен Иванович, – Через три часа в Пулково на запасной полосе приземляется борт 1010. Это военный борт. Транспорт «Ил-76», который летит в Ирак и везет целую пачку журналистов, которые пишут и снимают серьезные репортажи о горячих точках. То бишь спецрейс для нашего брата. В общем, предлагаю тебе проветриться и слетать на недельку в Ирак. Вместе с вами летят военные и парочка дипломатов, охрану во время пребывания в Багдаде обеспечат. Пропусками для журналистов в разрешенные зоны снабдят, я позаботился. Голодать не будешь. Ну, а мне нужен забойный репортаж и фотографии. Так, чтоб кровь в жилах застыла. Ну, что, испугался?

Гризов на секунду задумался. Ему предлагали стать участником шоу. Но с другой стороны, любой журналист – участник шоу, игрок в независимость, так почему тогда не сыграть в свою пользу. Кроме того, хотелось развеяться, а лучшего способа встряхнуться, чем оказаться под пулями и обстрелами для настоящего журналиста не придумаешь. Без риска для жизни, эта самая жизнь не так вкусна. Кроме всего прочего, перед внутренним взором Антона постоянно маячили пропавшие самолеты и угроза умереть в собственной пастели под бомбежкой. Так какая разница там или здесь. А в случае удачи есть шанс продвинуться. Рассудив так, Гризов ощутил себя Д'Артатньяном, который решил посветить всего себя без остатка военной службе и стать маршалом Франции.

– Хорошо, я лечу.

– Ну, вот и славно, – проговорил Свен Иванович, – Собери барахлишко и через три часа будь в зале ожидания «Пулково-2». После того, как спецборт сядет, туда, специально за тобой на пять минут выйдет майор Корнеев. Покажешь ему свое удостоверение и паспорт, этого хватит. Сам понимаешь, визы получать не надо. Он проведет тебя через контроль и посадит в самолет. Ну а дальше, – по обстановке. Гляди в оба, снимай. Без забойного репортажа с морем крови не возвращайся.

– Хорошо, – ответил Антон еще сонным голосом в трубку и подумал, что газета «Северная стрела» начала стремительно желтеть. «Море крови» ему подавай. Может еще и отрубленные головы, руки и ноги? Наверняка не откажется. Современного толстокожего обывателя ничем более слабым и не шокировать.

– Ну, удачи! Через неделю свидимся. Сильно в пекло не лезь, ну да что тебя учить. Лучшая жилетка, – бронежилетка. Как вернешься, позвони.

– Договорились, шеф.

В трубке послышались гудки. Гризов бросил ее на рычаг и посмотрел на квадратные часы, стоявшие на письменном столе. Почти семь утра. Получается, что борт приземляется в десять. Это означает, что пора вставать и собираться в дальний путь.

Осознав это, Гризов по еще не совсем забытой армейской привычке пулей вылетел из кровати, натянул майку и треники, с закрытыми глазами побрел умываться. Поливая холодной водой свое опухшее ото сна лицо с узкими прорезями для глаз, Гризов снова вспомнил армию с ее обычными ранними и, кроме того, тренировочными подъемами. Вспомнил, как их поднимали по три-четыре раза за ночь, заставляли одеваться и строится на плацу в любую погоду. И столько же раз приходилось «отбиваться». Тренинг «Подъем-отбой», ему казалось, он не забудет никогда. Антон вспомнил свое тогдашнее страстное желание, даже мечту, поскорее вернуться на гражданку, потому что там, ты можешь просыпаться когда угодно и даже после этого еще долго валяться в пастели. Человек, который не прошел сквозь невозможность высыпаться, этого не поймет никогда. Не прочувствует.

Покончив с моционом, Антон зашел на общую, коммунальную кухню. Залез в свой холодильник, вскрыл банку тушенки, высыпал на сковороду и разогрел вместе со вчерашними макаронами. Расположился за столом в одиночестве, благо соседи в такую рань, еще спали, и неторопливо перекусил. Лететь далеко, часов пять, не меньше. Поэтому следовало заправиться. Когда придется перекусить в следующий раз еще не понятно. Покончив с макаронами, набадяжил себе вчерашнего кофе. В шкафчике с хлебом нашлась почти свежая булочка с маком. Все. На этом прием пищи закончен.

Вернувшись в комнату, Антон вытащил из глубин шкафа свой компактный альпинистский рюкзак, сложил туда самое необходимое для такого случая: крепкие сандалии, рубашку, майки, шорты, колониальную панамку, солнцезащитные очки, фонарик, диктофон, кассеты, пачку батареек. Немного поразмыслив, добавил коробку спичек, зажигалку, многофункциональный нож, изоленту и пару банок мясных консервов. Мало ли что в дороге может приключиться. С особой осторожностью упаковал свой редакционный «Никон», который периодически хранил у себя дома. В кармашек засунул блок пленок «Кодак». На первое время хватит.

Нет, Гризов не был профессиональным фоторепортером, но снимать умел, питал страсть к фотографии. А поскольку часть мотался по отдаленным командировкам, то приходилось и снимать самостоятельно, как настоящий русский многостаночник. В отличие от иностранных коллег, которые возили с собой целый штат помощников для написания статьи, – фотографов, менеджеров, секретарей, – Гризов обходился собственными силами.

Разобравшись хотя бы приблизительно с одеждой, Гризов никогда прежде не бывал в Ираке, но решил лишнего не брать, вспоминая свой первый горный поход. Тогда, боясь замерзнуть на высоте, он нагрузил в рюкзак массу теплых штанов и свитеров. В результате таскал лишние десять килограмм и чуть не умер от натуги, поскольку бросить было жалко, вещи то хорошие, хотя в походе не пригодились совсем. Весь путь через Кавказ Антон проделал в одних тренировочных штанах и майке. Изредка надевая то-то теплое на стоянках. Вспомнив о печальном прошлом, на этот раз Гризов решил взять только то, в необходимости чего был уверен. Остальное как-нибудь раздобудет на месте, если понадобиться, или перебьется. Журналисты, как кошки, народ живучий.

Мельком взглянув на часы, было уже начало девятого, Антон оделся в джинсы и походную куртку, издалека напоминавшую студенческую форму стройотрядов советских времен. Зашнуровал крепкие и легкие туристические ботинки. Забросил рюкзак за плечи и вышел на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь: соседи по-прежнему спали после вчерашних семейных праздников.

Прежде чем отправится в дорогу, Гризов дошел до ближайшего перекрестка, на котором кучковались ларьки в надежде прикупить бутылочку лимонада. Приблизившись и осмотрев витрины, журналист обнаружил засилье американских напитков в российской торговле. «Пепси-Кола» с «Кока-Колой» были, даже «Миринда» с «Седьмым Апом», а вот ни одного русского лимонада на наблюдалось. Но Гризов не сдавался и, обшарив все вокруг, в последнем ларьке обнаружил-таки заветный «Колокольчик». Открыл его, с наслаждением отхлебнул и взглянул на часы: без двадцати девять. Надо ехать в аэропорт.