Словом, они не устают повторять друг другу, насколько все что ни делается – к лучшему, как все прекрасно складывается, и только я сижу, чувствуя себя белой вороной. Я стал бельмом на глазу у них всех. Они считают моего брата сумасшедшим? Но на самом деле это я, видимо, выжил из ума.

– Почему, Том?

– Потому что я не верю, что он виновен, – ответил он. – Понимаю, насколько нелепо это сейчас звучит, но ничего не могу с собой поделать. Я просто не верю, что он мог убить того человека.

– Спасибо, что уделили мне внимание, – сказал он, положил в кофе ложку сахара, размешал и, продолжая говорить, добавил молока, снова размешав напиток. – Знаете, а ведь я тоже почти бросил эту затею. Еще чуть-чуть, и я бы никому не позвонил. Я просмотрел список частных детективов в телефонном справочнике. Знал только, что вас зовут Мэтт, а никого с таким именем в «Желтых страницах» не оказалось, и пришла мысль: быть может, мне не соваться, куда не следует. Оставь мучения и предоставь все в руки Божьи, так ведь говорят?

– Это, скорее, лозунг с наклеек на автомобильных бамперах.

– Но потом я подумал: Томми, сделай хотя бы одну попытку и посмотри, что получится. Не выворачивай себе мозги наизнанку, не нанимай другого сыщика, чтобы найти нужного тебе, но по крайней мере сними трубку и начни действовать. Вдруг из этого выйдет толк? Не переплывай реку, но хотя бы окунись, а потом, кто знает? Быть может, тебя подхватит течение и вынесет куда-нибудь?

И течение вынесло его в кафе «Пламя», где мы заняли кабинку в зале для курящих. Прошли годы с тех пор, как я встречался с потенциальными клиентами в барах и ресторанах. Теперь я назначаю свидания в кофейнях. Получилось, что я и сам отдался на волю течению, и видите, куда меня затащило?

– И я позвонил в Центр АА, – продолжал он, – и попросил дать мне номер кого-то из группы «Будь проще!», потому что знал, что так называется ваша территориальная группа. Хотя был риск, что вы перешли в другое отделение общества, переехали в соседний район или даже в другой город или попросту снова запили – такое ведь случается часто, верно?

– Это точно.

– Так вот. Мне дали номер одного парня. Я позвонил ему и нагородил кучу вранья. Сказал, что познакомился с вами на собрании, вы дали мне свой номер, но я его потерял. А фамилии вашей не знал. Он и сам не знал вашей фамилии, но сразу понял, о ком я веду речь, и я выяснил, что вы по-прежнему трезвенник, а живете по старому адресу. Он дал мне другой номер – парня по имени Рич (его фамилии я тоже так и не узнал), который назвал мне вашу фамилию. После чего найти нужный номер в справочнике уже не составило труда. И я позвонил. Сначала вчера вечером, а потом сегодня утром, а вы перезвонили. Теперь я перед вами. – Он сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздуха. – Так что можете в глаза назвать меня сумасшедшим и отправить восвояси.

– А вы действительно сумасшедший, Том?

– Не знаю, – ответил он и спросил: – А вам как кажется?

На вид он находился в здравом уме. Роста в нем было пять футов и восемь или девять дюймов, то есть примерно столько, сколько у боксеров, бой которых как раз шел по спортивному каналу. Только для боксера он выглядел тяжеловатым. В округлой формы лице просматривалось бы даже что-то по-детски наивное, если бы не глубокие морщины на лбу и в уголках рта. Светло-русые волосы он стриг коротко, но все равно было заметно, как они поредели вокруг макушки. Он пользовался очками в толстой оправе, и мне показалось, что они бифокальные, когда он снял их, чтобы изучить меню и заказать кофе.

На нем была голубая спортивная рубашка, заправленная в просторные легкие брюки со сборками у пояса. Дополняли наряд дешевые коричневые мокасины с веревочными подошвами. На свободный стул рядом он положил пиджак цвета морской волны с эмблемой фирмы «Л.Л. Бин»[9]. На соответствующем пальце руки он носил золотое обручальное кольцо, запястье сжимал браслет из нержавейки от цифровых часов «Таймекс», в нагрудном кармане рубашки лежала пачка «Кэмела», и прикуренная сигарета лежала на краю пепельницы. Не слишком стильный облик, но и не выделяющийся из общей массы – типичный житель Бруклина, человек семейный, который много работал, чтобы свести концы с концами. Ни намека на психические отклонения.

– Объясните мне для начала, – попросил я, – почему вы считаете Джорджа невиновным?

– Не уверен, что могу назвать какую-то одну причину. – Он взялся за сигарету, стряхнул с кончика пепел, но потом снова положил на то же место. – Брат на пять лет старше меня. Я уже упоминал об этом? Сначала родился он, потом наша сестра, а затем уже я. И по мере взросления я старался во всем подражать ему. Мне исполнилось четырнадцать, когда его призвали в армию. К тому времени я уже знал, что у Джорджа есть свои странности. Он мог иногда подолгу смотреть в одну точку, часто не реагировал, когда ему задавали вопросы. Я замечал это, но все равно взял его за образец для подражания. – Он погрустнел. – Что я хочу всем этим выразить? Что очень хорошо знаю его и считаю неспособным убить другое человеческое существо? Но это не так. На убийство способен каждый. Однажды я сам чуть не дошел до убийства!

– Как такое могло случиться?

– Скажу сразу, это произошло года за два до того, как я ушел в завязку. И вот, представьте, сижу я в баре. Ничего необычного, верно? Рядом разгорается свара, какой-то парень толкает меня, я толкаюсь в ответ, он хватает меня за грудки, я отвечаю тем же. Потом он бьет меня по морде, а я бью его, и он валится как подкошенный. Но не потому, что мой удар был особенно хорош или силен. Похоже, он сам запутался в собственных ногах. Бах! Он ударяется головой обо что-то металлическое – угол стойки бара или об ограждение, не знаю. Но в результате три дня лежит в коме, врачи не говорят, выживет ли, а если умрет, меня посадят за убийство по неосторожности. Я хочу подчеркнуть, что вовсе не хотел довести дело до такого серьезного оборота. Потому такие случаи и квалифицируют как убийства по неосторожности. – Воспоминание заставило его печально помотать головой. – Это длинная история, но я сразу перейду к концу. На третий день он очухался и наотрез отказался выдвигать против меня обвинения. Слышать об этом не хотел. Проходит пара дней, и я снова сталкиваюсь с ним в баре. Покупаю ему выпивку, он тоже проставляется, потом я, потом снова он, и вот мы с ним уже лучшие друзья. Водой не разольешь! – Он взял из пепельницы свою сигарету, посмотрел на нее и затушил. – А примерно через год его все-таки убили.

– Еще одна драка в баре?

– Нет. Во время ограбления. Он был младшим менеджером в банке, где обналичивают чеки на Ралф-авеню. Тогда пули попали в троих – в него, охранника и в обычного клиента. Но умер только он. Что ж, видно, на роду было написано. Так бывает. Просто ему выпал плохой жребий, но если бы этот жребий выпал ему годом раньше, я бы еще мотал срок, и меня все считали бы последним подонком, склонным к насилию, только потому, что меня толкнули под руку, а я не сдержался и ответил.