Аарон почувствовал, как жар приливает к его щекам. Идолы! Идолы были повсюду. После четырех столетий жизни в Египте они пробрались в дома евреев!

Аарону было не по себе от смрадного зловония крови. Мучимый жаждой, он стоял на краю большой ямы, вырытой его сыновьями. Влага, добываемая из песка, просачивалась в чаши очень медленно. В воде оставался ил, на зубах от нее скрипел песок. Было только одно утешение — что египетские надзиратели и начальники теперь тоже страдают от жажды, той самой, которую он испытывал каждый день, работая в глиняных ямах и делая кирпичи.

Израильтяне в отчаянии взывали к Моисею:

— Как долго еще, Моисей? Сколько еще продлится этот кошмар?

— Пока Господь не уберет от реки Свою руку.

Только на седьмой день Нил, наконец, очистился.

Но даже соседи Аарона поговаривали о том, какой бог или боги снова сделали воды пригодными для питья. Если не Хапи, то, может, Сатис или, может, боги всех окрестных деревень объединились вместе?!

— Мы должны опять идти к фараону.

«Знамения и чудеса», — говорил Моисей. Сколько еще знамений? Сколько чудес? И придется ли евреям страдать вместе с египтянами? Где же здесь справедливость?

На этот раз было нашествие лягушек: десятки, потом сотни, затем тысячи.

Фараона это не впечатлило. Как и его волхвов, тут же заявивших, что заставить лягушек выйти из реки совсем не сложно.

Аарон хотел закричать: «Да, но можете ли вы их остановить?!» Когда баржу фараона оттолкнули от берега, чародеи и волхвы остались на берегу Нила, выкрикивая заклинания и призывая Хекет, богиню — повелительницу лягушек, прекратить нашествие жаб. Лягушки продолжали прибывать, пока не превратились в сплошную прыгающую массу на берегах Нила. Они скакали по полям, дворам, заходили в дома. Появлялись из ручьев. Выпрыгивали из бассейнов, где их никогда не было. Они запрыгивали в печи, падали в замешанное тесто.

Так было и в земле Гесем.

Аарон не мог потянуться на своем тюфяке, не стряхивая с него нескольких жаб! Квакание и шуршание сводило с ума. Он молился об избавлении от этой напасти так же яростно, как любой египтянин, но лягушек становилось все больше.

Мариам вышвырнула за дверь очередную жабу.

— Почему Господь решил, что нужно послать лягушек в наш дом?

— Сам удивляюсь, — Аарон многозначительно посмотрел туда, где их соседка, пронзительно визжа, убивала лягушек статуэткой египетской богини Хекет.

* * *

Аарона и Моисея почтительно препроводил во дворец целый эскорт солдат. Прежде чем увидеть правителя, Аарон услышал его возглас. Выкрикивая проклятия, фараон сбросил лягушку со своего трона. Многоголосое квакание раздавалось по всему огромному залу. Аарон чуть заметно улыбнулся. Очевидно, богине Хекет не удалось отозвать своих жаб обратно в воды Нила.

Рамсес бросил на них пристальный взгляд.

— Молите Господа убрать жаб от меня и моего народа. Я отпущу ваш народ, чтобы они принесли жертвы Господу.

Аарон ликующе посмотрел на Моисея, ожидая слов для фараона, но на этот раз Моисей заговорил сам, медленно и с большим достоинством:

— Установи время! — ответил Моисей. — Скажи мне, когда ты хочешь, чтобы я молился о тебе, твоих советниках и твоем народе. Я помолюсь, чтобы ты и твой дом были избавлены от жаб.

— Сделай это завтра! — Фараон откинулся на троне, но вдруг дернулся вперед, вытаскивая из-за спины лягушку, которую тут же швырнул в стену.

Быть может, правитель все еще надеялся, что его священники одержат верх, хотя для всех присутствующих было очевидно, что количество лягушек растет с угрожающей скоростью.

— Хорошо, — сказал Моисей, — да будет по слову твоему. Тогда ты узнаешь, что нет никого сильнее Господа Бога.

Господь ответил на молитву Моисея. Лягушки перестали прибывать. Однако они не вернулись в воды, из которых пришли, как ожидалось. Вместо этого они умирали на полях, на улицах, в домах, в кухонной посуде как у египтян, так и у евреев. Люди собирали мертвых жаб и складывали в большие кучи. Вонь от быстро разлагающихся лягушек окутала всю египетскую землю, словно облако.

Аарона запах нисколько не беспокоил. Он предвкушал, что всего через несколько дней они будут уже в пустыне, вдыхая свежий воздух и поклоняясь Господу.

Моисей сидел молча, голова покрыта накидкой.

Мариам шила мешки для зерна, готовясь в дорогу.

— Почему ты такой грустный, Моисей? Фараон ведь согласился отпустить нас, — поинтересовалась она.

На следующее утро появились солдаты. Как только они ушли, еврейские надзиратели приказали людям немедленно возвращаться к работам.

Радость быстро сменилась злостью и отчаянием. Евреи обвиняли Моисея и Аарона в том, что они были поводом для фараона сделать их жизнь еще более невыносимой.

— ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ…

Аарон и Моисей подчинились Господу.

Перед ними самодовольно восседал на троне правитель Египта.

— Почему это я должен вас отпустить? Это Хекет прекратила нашествие лягушек, а не ваш бог. Кто таков ваш бог, что я должен отпустить своих рабов на свободу? Есть работа, ее надо выполнять, и этим займутся еврейские рабы!

Аарон увидел, что Моисей теряет самообладание.

— Подними свой посох, Аарон, и ударь в землю!

Аарон так и сделал, и тут же появился рой мошек, многочисленных, как пыль. Они впивались в тела и одежду присутствующих, включая самого фараона.

Аарон и Моисей покинули дворец.

В храмы Геба и Акера, богов земли, устремилось множество людей — они старательно приносили жертвы, чтобы вымолить пощаду.

Но пощады не было.

Аарон и Моисей сидели недалеко от дворца фараона, ожидая его решения. Сколько еще пройдет времени, пока упрямый Рамсес, наконец, уступит?

Однажды днем от фараона пришел египетский советник, умоляя:

— Жрецы великого фараона пытались вызвать мошек и не смогли. Чародеи фараоновы говорят, что это перст вашего бога, навлекшего на нас такое бедствие. — Содрогаясь, он почесал голову под париком. Вся его шея была покрыта страшными рубцами и струпьями. — Но фараон не стал их слушать. Приказал, чтобы продолжали приносить жертвы богам. — Советник издал болезненный стон и почесал грудь.

Аарон вскинул голову.

— Если это сделал только перст Божий, подумай, что может сделать Его рука, — предложил он.

Человек повернулся и поспешил обратно.

— Рано утром мы должны предстать перед фараоном, когда он пойдет к реке, — сказал Моисей.

Раздираемый страхом и восторгом одновременно, Аарон ответил:

— На этот раз фараон точно отпустит нас, Моисей. Он и его советники увидят, что они и все боги египетские не могут одержать победу над Богом нашего народа.