— Прошу прощения, мэм, — примирительно сказал русоволосый, все еще держа шляпу в руках. — Меня зовут Коул Каллахан. А это мой брат Джон. Мы соседи старого склочника, что вас нанял, хотя нас никак не назовешь друзьями.

Тиффани едва устояла на ногах, обнаружив, что эти ковбои — братья ее жениха. Лицо Анны приняло виноватое выражение. Видимо, она и вправду собиралась стукнуть их своей сумкой, о чем пришлось бы пожалеть, поскольку они оказались братьями жениха ее хозяйки.

Тиффани удивило, что они назвали ее отца старым склочником. Неужели это из за того, что ее мать бросила Франклина? И он превратился в неприятного типа, с которым невозможно поладить. Роуз обладала слишком сильным характером, чтобы долго мириться со вспыльчивым нравом мужа. Но старый? Впрочем, эти молодцы, наверное, считают старыми всех, кому за сорок.

Заинтригованная, она пристальнее вгляделась в парней, гадая, похож ли на них Хантер. У нее возникла дюжина вопросов, ни один из которых она не могла задать, поскольку предполагалось, что она ничего не знает о Каллаханах!

— Приятно познакомиться с соседями моего хозяина, — произнесла Тиффани куда более любезным тоном. — Даже если вы не являетесь его лучшими друзьями.

— Это слишком мягко сказано, — проворчал Джон. — Таким лжецам и ворам, как они, нельзя доверять. Вам повезло, что мы хотим спасти вас.

Тиффани напряглась, возмущенная такой характеристикой ее братьев.

— А почему я должна верить вам на слово? — резко спросила она.

— Спокойно, Джон, — предостерег Коул своего высоченного брата.

Тиффани было наплевать, что старшему Каллахану не понравился ее вопрос. Если он намерен оскорблять членов ее семьи, то пусть готовится к отпору. Вот черт, неужели так и зарождается вражда?

Но Джон всего лишь крикнул кому то:

— Эй, Билли, поручись за меня. Как по твоему, я честный человек?

Обернувшись, Тиффани обнаружила, что он обращается к щуплому служащему, который подметал пол.

— Когда не играешь в покер, — с усмешкой отозвался тот.

— Отвечай на вопрос, черт тебя побери, — нетерпеливо бросил Джон.

— Честный, честный… во всем, что не касается покера, — вновь с усмешкой повторил Билли и поспешно удалился, скрывшись в задней части отеля.

Тиффани обратила внимание, что Джон не стал требовать у знакомого подтверждения нечестности Уорренов. Впрочем, учитывая внушительные размеры и грозные манеры Джона, она бы не удивилась, если бы он получил утвердительный ответ от любого, кого бы ни попросил поручиться за него.

Поэтому не стала спорить с ним и просто сказала:

— Спасибо за предупреждение, джентльмены, но я уже дала согласие. Поэтому если это единственная причина, по которой вы меня задержали, я пойду. Всего хорошего.

— У нас есть предложение получше, — заявил Джон. — Как насчет того, чтобы удвоить…

Коул ткнул брата локтем, прервав на полуслове.

— Дело в том, мэм, — сказал он, — что Уорренам не нужна экономка, а нам нужна. Более того, мы только что лишились повара. Так что мы решили убить сразу двух зайцев: похитить вас из под носа Фрэнка и обзавестись помощницей по хозяйству.

— Похитить? — ахнула Тиффани.

Джон двинул брата плечом, так что тот отлетел на середину холла, и без помех закончил то, что собирался сказать:

— Мой брат хотел сказать, что мы заплатим вам вдвое больше, чем предложил старина Фрэнк, если согласитесь работать на нас.

Тиффани с трудом сдержала смех. Какой служащий откажется от двойного жалованья? Дженнифер определенно не стала бы отказываться, учитывая, что деньги были мотивом ее приезда. Она упомянула, что они с женихом хотели бы накопить приличную сумму, прежде чем вступать в брак. Вполне логично, что она приняла бы предложение Каллаханов.

Воистину одним ударом убила двух зайцев. Вот только братья Каллахан не знают, что это ее зайцы. Теперь она может вообще не встречаться с отцом и тем не менее сдержать обещание, данное матери, а заодно выяснить, что за человек Хантер Каллахан, причем тот не будет знать, кто она такая. Эта мысль сняла с ее души огромный груз. Тиффани испытала такое облегчение, что даже не заметила, как напряглись братья в ожидании ее ответа. Она старательно избегала взгляда Анны, потому что не собиралась обсуждать это решение с горничной.

Тиффани помедлила, пытаясь влезть в шкуру Дженнифер. В отличие от нее Дженнифер не знала, что Каллаханы — известная в этих краях семья. Было бы логично, если бы она выставила дополнительные условия.

Тиффани пришло в голову только одно:

— Меня заверили, что у меня будет отдельная комната…

Джон парировал, не дожидаясь конца фразы.

— Почему бы и нет, учитывая, что у нас полно свободных комнат.

— С замком на двери.

— Они все с замками.

— И я рассчитываю, что жалованье мне будет выплачиваться в конце каждой недели, — добавила она, не придумав ничего лучше.

— Работникам платит отец. Я передам ему.

— Отлично. Я принимаю ваше предложение.

Впервые за все время Джон улыбнулся. Его облегчение было таким очевидным, что заставило Тиффани задаться вопросом, что могло бы случиться, если бы она отклонила их предложение.

— Вы не пожалеете, — заверил он ее.

Бросив взгляд на Анну, которая открыла было рот, чтобы вмешаться, Тиффани поспешно добавила:

— Дайте мне несколько минут, чтобы попрощаться с подругой, с которой я познакомилась в поезде, и я присоединюсь к вам на улице.

Братья Каллахан обернулись, чтобы посмотреть на «подругу», затем коснулись полей шляп и двинулись к выходу. Не успела за ними закрыться дверь отеля, как Анна набросилась на хозяйку.

— Вы что, рехнулись?

Тиффани взяла ее под руку и отвела в сторонку.

— Тише!

Горничная свирепо смотрела на нее.

— Предполагалось, что этот ваш маскарад продлится только один день! — воскликнула она несколько тише, но с не меньшим отчаянием в голосе. — И вы собирались дурачить только своего отца, а не весь город.

— Да, но кто мог подумать, что мне представится такой шанс? — возбужденно возразила Тиффани. — Анна, не мешай мне. Ты все испортишь. Я намерена сыграть роль Дженнифер… как ее фамилия, кстати? Я слышала ее только один раз и не запомнила.

— Флеминг.

— Ты уверена? План не сработает, если я перепутаю имя.

— Уверена. Но он все равно не сработает. У вас нет гардероба, подходящего для экономки.

Тиффани рассмеялась, довольная, что это единственное возражение, которое смогла придумать Анна.