Проклятье! Повернув голову, он понял, что не все так благостно, как он полагал. В стороне от беседки, где дети только что мирно играли, разгорелась ссора, быстро перетекшая в драку. Дени с расквашенным носом и Вера с выбитым зубом катались по земле, мутузя друг друга и выкрикивая ругательства:

— Зохенка драная!

— Засохни ты досуха!

Казалось бы, подумаешь, детская драка. Дени порой дрался с Тюлем. Ну, как: Тюль пытался драться, но не получалось, и Дени обычно успевал его отлупить, прежде чем кто-то из родителей растаскивал мальчишек. Рядовое явление. Но внезапно до Хэнка дошло: Дени дерется с девочкой. Его аж холодный пот прошиб.

Тереза успела раньше. Два чумазых ребенка, схваченных за шкирки, повисли в ее руках.

— Успокоились, быстро! Не то обоих в озеро брошу, и остывайте там. Что за игры такие безобразные?

— «Дочки-матери», — всхлипнула Вера, трогая место, где был передний зуб.

Хэнк зажмурился, словно надеясь, что побитая щербатая девочка в порванном платьице исчезнет, и все станет хорошо.

— Ой, — сказала Лика. — Ой! Сыночек, у тебя же кровь из носа течет. Тебе больно?

— Надеюсь, что да! — взревел Хэнк. — Сейчас еще я добавлю! Ты что натворил?

— А чего я такого? — угрюмо буркнул Дени, хлюпая носом. — Мы играли, и я ее стукнул, как будто ты — маму. А она в ответ меня бить начала. Ты такое стерпел бы?

— Идиот!

Так и знал, что не к добру эти игры с девочками. При чем тут мама? Лика — его жена, что хочет, то и делает с ней. А Вера — чужая дочь. Зохен с ним, с испорченным платьем, расплатится, но за царапины и выбитый зуб Ильтены могут и легавым заявить. Далеко ходить не надо, госпожа Ильтен с ними на короткой ноге.

— Так, дети, — жестко сказала Тереза. — Живо мыться, унимать кровь и переодеваться. Лика, что сопли жуешь? Бери своего героя, и идем в дом.

Женщины забрали детей и скрылись. Ильтен и Хэнк остались в беседке одни. Дед Калле, невдалеке рассказывающий прибаутки малышу Реппе, не в счет.

— Господин Хэнк, — промолвил Ильтен. — Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Сколько? — обреченно спросил Хэнк, молясь, чтобы этим дело ограничилось.

Ильтен криво улыбнулся.

— Нет. — Он покачал головой. — Ценю ваше предложение, но я хотел бы для начала поговорить о другом.

Хэнк приготовился к худшему.

— Вы отдаете себе отчет в том, почему Дени ударил Верочку? Они ведь не враждуют. Не первый год знакомы, давно играют вместе. С Верой у Дени больше общих забав, чем с Тюлем. И вдруг такое. Понимаете, почему?

Хэнк засопел.

— Потому что они стали играть в семью. Это вас Дени скопировал. Такую уж модель семьи он строил для себя с младенчества. Что видел, то и впитывал. Ему кажется, что так и надо. И боюсь, если он когда-нибудь заведет свою семью, будет вести себя так же.

Ильтен отпил немного вина, но мясо пока не стал трогать. Не до еды. Важнее не прерывать разговор.

— Сейчас вы имели возможность посмотреть на себя со стороны. И как? Понравилось? Хотите, чтобы ваш сын продолжал в том же духе? А за ним — и остальные сыновья?

Хэнк мрачно посмотрел на Ильтена. Ничего хорошего, конечно. Он не хотел, чтобы так вышло. Но со своей семьей он сам разберется.

— Вы лезете в область, вас не касающуюся, — пробурчал он.

— Да? — Ильтен саркастически приподнял бровь. — Однако она меня коснулась, и еще как.

А возразить-то нечего. Хэнк уперся взглядом в пол.

— Хотите избежать проблем, господин Хэнк? Нет ничего проще: подавайте сыновьям правильный пример.

Сначала госпожа Ильтен учит его, как воспитывать его собственных детей, теперь и ее муж туда же. И ничего не скажешь поперек. Вздумаешь возмутиться — тут господин Ильтен и напомнит, на сколько потянет приговор за избиение чужой девочки.

— Я могу надеяться, господин Хэнк, что вы будете активно работать в этом направлении, и нам не придется ограждать наших детей от общения друг с другом?

— Конечно, господин Ильтен, — выдавил Хэнк.

Ильтен поболтал вином в бокале, допил, поставил на стол.

— Платье — пятьдесят четыре единицы. Консультация психолога — сто.

Это Тереза может возиться с чужими детьми и раздавать советы бесплатно. Но что для женщины — хобби, для мужчины — предмет заработка. А кроме того, те советы, за которые уплачено, ценятся больше, и следуют им вернее.

— А зуб, господин Ильтен? — с несвойственной ему робостью напомнил Хэнк.

— Зуб молочный, — махнула рукой вернувшаяся Тереза. — Все равно бы выпал.

Ильтен незаметно поморщился. Подпортила эффект. Все-таки плохо, когда женщина не умеет вовремя промолчать.

Лика могла сколько угодно причитать и жалеть деточку, отрываемого от материнского подола, но если уж Хэнк чего решил, принимать во внимание ее мнение считал абсолютно излишним.

— Прекрати ныть! — рявкнул он и замахнулся. Но передумал: дети же смотрят, а он должен показывать хороший пример. — Тюль, Дени — марш во двор и делайте, что я велел.

Пусть Дени учит Тюля драться, сказала госпожа Ильтен. В самом деле, отцу не с руки этим заниматься: и весовая категория не та, Тюлю другие приемы нужны, и боится он папу, и сравнивать себя с ним мальцу тяжело — ребенок просто не в силах поставить себе цель стать таким же, как это сверхъестественное существо. А на Дени он сможет равняться. И старшему брату польза: разовьет в себе ответственность, научится радоваться успехам мелкого. Младший же станет испытывать к нему уважение и благодарность. А в свою очередь, глядишь, начнет Реппе обучать. Хэнк согласился, что это неплохая мысль.

Дени сперва не понял, зачем ему учить брата. Этак он натренирует его не хуже себя, а после тот будет Дени в драках уделывать? Папа сурово ответил, что братья должны драться не друг с другом, а вместе против кого-то постороннего.

— Против кого? — въедливо уточнил Дени. — Веры?

И огреб оплеуху. Да, дурной пример. Но должен же щенок соображать, прежде чем ляпать подобную хрень!

— И думать забудь! Чужих девок вообще бить нельзя — ни при каких обстоятельствах, понял? Ну, разве что они нападут вооруженной группой. — Военный привык учитывать самые разные варианты, даже чисто гипотетические.

Дени вытаращил глаза. Наверное, представил себе стройные ряды Верочек с автоматами.

Увы, подраться во всем дачном поселке было решительно не с кем. Хэнки да Ильтены — единственные семьи с детьми, и мальчишки только у Хэнков.

— Вернетесь в город, там найдется, с кем пометелиться, — обнадежил папа. — Учитесь покамест.

К концу отпуска Ильтена Тюль немного похудел. Он все равно