— Это неприлично… я вам не…

— Ненадолго, — его губы… коснулись моего плеча.

За что мне это?

Силы лесные, это невыносимо и невозможно!

Он не должен…

— Не делайте… — но голос дрожал, сел от волнения, и я безумно тихо шептала. Всё внутри ликовало и новая сущность, уже не мягкими лапками, а настоящими когтями, рвалась наружу, чтобы сказать своё «Мяу».

Этому незнакомому для меня тигрёнку… нравилось то, что происходило. Тигрёнку нравится Дракон?

Но я… не тигрёнок. Не тигр. Я — не то, что со мной происходит!

— Я не могу сопротивляться… почему?

— Потому что вы знаете, что принадлежите мне, — настойчиво повторил Габриэль.

Я развернулась, чтобы уже посмотреть злу в лицо и немного протрезветь, а он переставил руки с моей талии на дверь, уперев их по обе стороны от моей головы.

Я оказалась в ловушке, он оказался победителем.

Мне страшно, аж сердце стучит будто с цепи сорвалось, а ему смешно.

— Кто вы, чёрт возьми такой, чтобы заявляться и говорить мне…

— Какая вы милая обманщица, Турсуаза… — моё имя с его губ показалось мне слаще и медовей, чем любое другое слово.

Габриэль гипнотизировал меня взглядом, а глаза у него тёмно-серые, как тучи перед дождём. Он завораживал меня запахом, от него пахло грозой и свежим ветром, будто он только что налетал пару сотен миль где-то очень высоко в ледяном небе.

И…

Опять.

Его губы оказались очень горячими и настойчивыми, и совсем не такими, как во сне.

Они скользили по моим мягко, но не давали шанса на сопротивление, и в этом противоречии крылось что-то особенно манящее. Казалось, что он невесомо касается меня, но вот уже я чувствую прикосновение его языка к… к моему?

Почему от этого так жжётся в груди?

Почему мы продолжаем?

Почему он шумно выдохнул, обвил руками мою талию и я теперь в его объятиях и так остро всё ощущаю?

Почему мы так близко, так тесно?

Я даже не думала о сопротивлении. Я ждала, когда всё это закончится, но почему-то надеялась, что конца этому не случится.

Какой жуткий момент, я себе даже не принадлежала. Он отпустил меня, но только чтобы легко провести по моим рукам и вот они уже закинуты на его шею. Лишь слегка подтолкнул, и наши тела уже снова крепко друг к другу прижаты, коснулся щеки, скулы и запустил пальцы в мои волосы, а я и знать не знала, в какой момент всё станет «слишком» и нужно будет бежать.

Всё же уже слишком!

Почему я ещё не сорвалась и не лишилась человечской формы? Я же при малейшем потрясении себя теряю.

— Скажите, когда будете убеждены, что принадлежите мне, — шепнул он в мои губы.

— Никогда, — машинально ответила я, чувствуя острую нехватку поцелуя, который только что, наконец-то, закончился.

— Хорошо, продолжаем, — и я даже вдох сделать не успела, а его губы снова впились в мои.

Никогда… никогда… никогда…

Только это его не отпугивает, а напротив, привлекает.

Я что, и правда обманщица?

Ну уж нет!

Глава десятая про серую красоту

Габриэль меня отпустил. И когда это случилось мне показалось, будто я избежала эшафота, а не очередного поцелуя.

Он вручил мне амулет и сказал всегда его носить для моего же блага, а потом велел сжать его в руке, и я оказалась в собственной спальне. Ясно, мне дали хитрый портал.

В итоге я стояла перед зеркалом, смотрела на своё отражение, и не могла глаз оторвать от этого украшения. Бирюзовый камень в белом золоте, ледяной, как глаза Габриэля, но стоит признать когда украшение ловило отблески свечей или камина, мне казалось, что внутри полыхает крошечная молния.

Камень идеально подходил мне.

Он вдруг, как будто, сделал меня красивой… или это маниакальный блеск глаз? Или я ничего не понимаю в красоте?

Меня окружали красивые женщины. Бе была жгучей брюнеткой с алебастровой кожей, под стать герцогу Иону. Альба — нежным цветком, со светло-рыжими волосами и фарфоровым личиком, у неё были чёрные ресницы и большие красивые глаза.

Все бреваланки были черноволосыми и бледными, а я просто хорошенькой, но зато «чистокровной». Так про меня всегда говорили, потому что мои кожа и волосы, были будто пеплом присыпаны, а это было редким явлением. И раньше я это в себе любила, потому что это сближало нас с Эмилиэном.

Он был так же кудряв, как я, и его глаза были такими же ярко-голубыми. Это делало нас похожими на горных бреваланцев, которых отчего-то звали цыганами. Поговаривали, что магия в нас сильнее, чем в других из-за того, что наши предки были с горы Авар, средоточия магии Фолье, но так ли это - никто не знал. Ещё считалось, что раньше наш народ был именно таким: смуглым, кудрявым, голубоглазым. Что мощь наша была невероятна…

Но увы. Эмилиэн был сильным лишь от того, что был медведем. А я…

Я была лишь котёнком до сегодняшнего дня.

— И что он во мне нашёл? Зачем я ему? — вздохнула рассматривая своё серенькое лицо.

— Ваше платье! — Беа ввалилась в комнату, скрытая за кучей воланов и юбок, и кое-как дошла до кровати, на которую всё это скинула. — Думала не донесу! Ой…

Она застыла, уставившись на меня.

— Что?

— Вы как-то изменились?

— Что? Почему?

— Вы такая красивая… — Беа подошла и тоже уставилась на моё отражение. — Или я этого раньше не замечала?

— Ты о чём? Я такая же как всегда.

— Да, это да… но почему мне кажется, что это очень-очень мило? Нужно сделать вам хорошую причёску. Давайте-ка вас приоденем, а то все женятся кругом, нужно и вас пристроить, раз уж на то пошло, — захихикала горничная и принялась разбирать гору из подъюбников, что принесла.

Что она во мне увидела? Я такая же как всегда… Разве только задалась вопросом, что такого Габриэль во мне нашёл, чтобы поцеловать.

— Чёрный? — я округлила глаза, глядя на платье, что разглаживала магией Бэа, подвесив его прямо в воздухе.

— Да, что-то новенькое, верно?

— Но почему? Кто выбирал?

— Не могу знать… Но может примерим? Никогда вас в чёрном не видела!

Беа стала разбирать висящее в воздухе платье на слои. Натянула на меня нижнюю юбку, стала закреплять одну за другой